В статье рассказываем о работах одной из самых неординарных художниц XX столетия.
Паула Рего – 87-летняя художница, которая провела свои ранние годы в португальском Лиссабоне, а затем переехала в Англию, чтобы закончить школу.
Она также посещала школу изящных искусств Slade School of Fine Art, после чего начала карьеру художницы, получив заказ от своего отца на создание серии крупномасштабных фресок для украшения его бизнеса.
Позже Паула выставлялась вместе с художниками из «Лондонской группы», в которую входили Дэвид Хокни и Фрэнк Ауэрбах.
Ее картины можно охарактеризовать как абстрактные, но в то же время репрезентативные, и она предпочитает использовать пастель, а не масло. Также ее творчество часто основывается на теме феминизма и отражает жизнь в ее родной Португалии.
Почему мы же ее картины считаются неоднозначным?
В самой ошеломляющей комнате ретроспективы живописи Паулы Рего за семь десятилетий женщины скрючиваются, ползают, стоят на коленях и спят. Одна из них, названная «Женщина-собака», опускается на четвереньки и искажает лицо, будто она лает или воет. На картине «Плохая собака» женщина показана сзади, когда принимает аналогичную позу на кровати.
Ни на одной из этих картин нет мужчин, но странные позы, в которые скручены женщины, могут быть продиктованы невидимым человеком, который отдает команды. Эти две сцены мучений и страданий, выраженные в физическом изгнании, кажутся эхом картин испанского художника XVII века Хусепе де Риберы, изображающих наказание проклятых. Рего родилась в Португалии в 1935 году, и ее искусство пропитано иберийским опытом, от католицизма до диктатуры XX века. Оно представляет собой характерную смесь этой истории и реализма Великобритании, куда родители отправили ее, чтобы спастись от авторитарного режима Португалии. Ее творчество – это сочетание мечты Хогарта и Риберы, с Гойей и Бунюэлем.
Рего – художник-повествователь, рассказывающий истории на холсте. Но ее истории сюрреалистичны и загадочны. Причудливые прически, тревожные взгляды в зеркалах и ощущение, что все происходит в захламленном репетиционном пространстве, заставляют вас интерпретировать поэтическую загадку.
У Рего была драматическая жизнь. Будучи беженкой, в 1951 году она обосновалась в Лондоне и вышла замуж за коллегу-художника Виктора Уиллинга, который умер от осложнений рассеянного склероза. Это источник ее хогартовского пиетета. Но является ли ее искусство автобиографическим или просто служит материалом для ее вымыслов, решить невозможно.
Уиллинг дважды появляется на ее большой мечтательной картине 1988 года «Танец», один раз с ней, а второй – с другой женщиной. Эта картина о прошлом, о ностальгии, которая изменяет память, даже если она ее сохраняет: танцоры собрались на пляже при свете луны, в старомодной одежде, под замком, который придает зловещий оттенок, будто их момент безмятежного счастья – это отсрочка от чего-то жестокого.
«Танец» входит в группу смелых шедевров 1980-х годов, которые объединяет эта ностальгия, пронизывающая до костей. Они созданы вне времени, в месте, где крайний консерватизм, даже фашизм, порождает особые развращения и извращения. На одном высоком полотне молодая женщина, одетая в красное, опускается на колени, чтобы зашнуровать хорошо отполированный ботинок молодого человека в форме. Ее жесткая кожаная сумочка, открытая, чтобы показать малиновую внутренность, лежит рядом с ее перчатками на земле. Когда она завязывает шнурки, его рука в белых перчатках напрягается по-крабьи, а лицо тает в экстазе. Еще до того, как вы прочтете ее название, вы увидите больной намек и сюрреализм: «Кадет и его сестра».
На картине «Дочь полицейского» изображена молодая женщина в белом платье, полирующая сапог своего отца. Ее обнаженная левая рука находится глубоко внутри высокого черного сапога, поэтому кажется, что он сливается с ней и обволакивает ее, пока она чистит его, опустив глаза, храня свои мысли в тайне. Все картины этой впечатляющей серии 1987-1988 годов наводят на мысль о деспотичном, нечестном обществе, где извращенные сложности накапливаются, как пыль на сапоге патриарха.
Она – магический реалист в красках – вернее, в красках и пастели. С 1990-х годов пастель стала основным средством Рего. Ее пастель, слишком большая и живописная, чтобы называться рисунком, обладает физической интенсивностью, одновременно мягкой и грубой, которая заставляет тела и лица отрываться от стены.
Рего, оказывается, сделала свои лучшие работы после 1990-х годов. В этих поздних, часто изолированных фигурах есть трагическая сила, которая переносит нас за пределы повествования в царство барочного экзистенциализма. Картина «Клетка» 1997 года изображает мужчину в тюрьме, лежащего в унынии на мрачной кровати – или это модель в студии, заключенная в тюрьму художником? Рядом женщина стоит на коленях у кровати в нижнем белье и прижимается лицом к платью, лежащему на красном шелковом покрывале.
Рего достигла своего расцвета как художник незадолго до того, как поколение Дэмиена Херста отбросило живопись в сторону. Возможно, вы не знакомы с ее великими работами 1990-х годов. Конечно, нет. Они были заглушены всеми новыми сенсациями.
Если вы можете игнорировать навязчиво окрашенные стены в галереях, то труднее избежать бесполезных настенных текстов, которые постоянно пытаются превратить ее тонкие странности в грубые политические послания. Вас неоднократно просят воспринимать это искусство как протест. Это не так. Это искусство. И когда вы преодолеете ненужные раздражители и доберетесь до невероятной «Женщины-собаки», то поймете, что это великое искусство.