Авторы и персонажи
Путешествие романиста
В поселке Мартышкино, что в окрестностях Санкт-Петербурга, есть тихая и незаметная улица. Название ее, однако, звучит довольно странно для этих мест - улица Дюма. И лишь основательно призадумавшись, начинаешь вспоминать, какие обстоятельства привели автора «Трех мушкетеров» из Парижа на топкие берега Фин кого залива и вообще в Россию.
В 1858 году Александр Дюма — отец находился в зените своей литературной славы. Его популярность достигла и России, где книги французского романиста зачитывали до дыр, а многочисленные поклонники заваливали почтовый ящик мэтра сотнями писем. Почти в каждом из них — приглашение посетить Россию. Но французский писатель не торопится, слишком разные слухи ходят об этой загадочной стране. К тому же совсем недавно закончилась Крымская война, и штурм Севастополя французскими гренадерами вызывает самые различные ассоциации в обществе. Поэтому кто их знает, этих русских?
Неизбежное приглашение
Однако в начале 1858 года, на одном из светских раутов в Париже, писатель знакомится с графом Кушелевым-Безбородко - петербургским аристократом, меценатом, не чуждым литературной богемы. Сблизило их также увлечение спиритизмом, магией и прочими оккультными вещами. Дюма не смог отказать новому русскому другу и согласился на далекое путешествие.
Романтик по натуре, Дюма был заинтригован - ему собственными глазами предстояло увидеть Петербург, Москву, проплыть по всей Волге вниз до Астрахани и посетить Кавказ, где еще шли бои с мятежными горцами. Как показали дальнейшие события, Дюма не обманулся в своих ожиданиях. Впечатления романиста о поездке составили довольно объемный роман «В России» (кстати, совсем не давно переведенный на русский язык).
Дюма прибыл в Россию морским путем, и первым городом, который он увидел, стал Кронштадт. Город на острове очень понравился писателю. Он был просто в восторге от его европейской планировки, свежего морского воздуха, молодцеватых русских моряков и четкой, по-военному размеренной жизни города.
Затем романист переехал на пароходе в Петербург и поселился в загородном имении Кушелева — Полюстрове. Роскошный особняк графа и огромный прилегающий парк поразили Дюма. Но еще больше его удивила безалаберная атмосфера, царившая в этом доме. Вращавшаяся вокруг Кушелева-Безбород ко богемная публика превратила графский особняк в какое-то подобие караван-сарая. Здесь постоянно обитали начинающие поэты, художники, шахматисты, клоуны, гипнотизеры, медиумы, какие-то шарлатаны.
«Великий курчавый человек»
Прибытие известного французского писателя в Петербург вызвало настоящий ажиотаж, принимавший порой самые неприличные формы.
Александр Герцен в сентябре 1858 года писал: «Со стыдом, с сожалением читаем мы, как наша аристократия стелется у ног Дюма, как бегает смотреть ’’великого курчавого человека” сквозь решетки сада, просится погулять в парк к Кушелеву-Безбородко».
Более спокойно отреагировал на это литератор Иван Панаев, за писавший в своем дневнике: «Петербург принял Дюма с полным русским радушием и гостеприимством... да и как же могло быть иначе?» Кстати, именно на даче Панаева в Старом Петергофе произошла историческая встреча французского романиста с известными русскими писателями. Дюма очень хотел пообщаться с кем-нибудь из русских литераторов первой величины.
Дмитрий Григорович, вызвавшийся быть добровольным гидом французского романиста во время пребывания в Петербурге, так вспоминал об этом: «Дюма рад был встрече со мной и просил дать ему случай познакомиться с кем-нибудь из настоящих русских литераторов. Я назвал ему Панаева и Некрасова. Он радостно принял предложение к ним ехать».
Теплым июньским утром небольшие дрожки, в которых сидели Григорович и Дюма, въехали в ворота петергофской дачи Панаева. Началось знакомство.
«Некрасов удовольствовался тем, что встал и подал мне руку, поручив Панаеву извиниться за свое незнание французского языка, — вспоминал позднее Дюма. — Я внимательно вглядывался в него. Это человек 38 или 40 лет, с болезненным и грустным лицом, с характером мизантропическим и насмешливым».
Серьезного разговора писателей на петергофской даче не получилось. Обед на веранде прошел скомкано. Дюма и Григорович поспешили откланяться. Впрочем, это было одно из немногих разочарований Дюма во время его «русского путешествия». Достаточно прочитать несколько страниц из его путевого дневника, и бравурная картина турне сама собой возникает перед глазами.
«Я не знаю путешествия более легкого, покойного и приятного, чем путешествие по России, — писал романист. — Услужливость всякого рода, приношения всякого вида всюду сопутствуют вам. Каждый человек с положением, офицер в чинах или известный коммерсант говорят по-французски и тотчас отдают в ваше распоряжение свой дом, свой стол, свой экипаж. Денежные детали для путешественников по России, в особенности для иностранных артистов, не существуют. С того момента, как вас узнали или снабдили вас хорошими рекомендациями, путешествие по России делается одним из самых дешевых, какие я только знаю... Почти в каждом городе являлись местный князь и полицеймейстер с приглашениями на обеды и с подарками».
Волга и Кавказ
Из Санкт-Петербурга французский писатель поездом отправился в Москву, где его со всеми почестями принял граф Нарышкин. Следующим пунктом путешествия стал Нижний Новгород, так как Дюма очень хотел своими глазами увидеть знаменитую нижегородскую ярмарку. Местный генерал-губернатор Александр Муравьев познакомил писателя с бывшим декабристом Анненковым и его супругой, которых Дюма, никогда не видев, сделал героями своего романа «Учитель фехтования».
Из Нижнего Новгорода писатель проплыл пароходом вниз по Волге и вскоре оказался в Астрахани. Здесь француза с распростертыми объятиями встретили астраханские казаки и калмыки.
«Я ночевал в палатке посреди степи и пировал с очаровательным человеком, господином Беклемишевым, атаманом астраханских казаков, — писал в дневнике Александр Дюма. — Из Астрахани привезли солончакового барана, в сравнении с которым нормандские бараны ничего не стоят. Хвост нам подали отдельно, он весил 14 фунтов. За десертом Беклемишев подарил мне свою шапку, которая в Париже сошла бы за элегантную муфту... Я немного поохотился на берегах Каспия, где в таком же изобилии водятся дикие гуси, утки, пеликаны, как на Сене — лягушки... Возвратясь, я нашел у себя приглашение от князя Тюмена. Это в некотором роде калмыцкий царь, у него пятьдесят тысяч лошадей, тридцать тысяч верблюдов и десять тысяч баранов... Затем мы переплыли Волгу и приняли участие в соколиной охоте на лебедей. Все это — охота, костюмы князя, княгини и ее придворных дам — производило какое-то средневековое впечатление... Я ел сырую конину с зеленым луком и нашел ее необыкновенно вкусной».
Впрочем, французский романист зачастую позволял себе и довольно некрасивые пассажи.
«Нам показали скачки 60 верблюдов, — писал романист, на которых без седла сидели калмыки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, один безобразнее другого. Если бы приз присуждался не за скачки, а за уродство, князю пришлось бы наградить всех».
Поэтому у образованной русской публики визит французского писателя вызвал двойственные чувства. Федор Достоевский откровенно иронизировал по поводу Дюма: «Схватив первые впечатления в Петербурге, выучив мимоходом русских бояр вертеть столы, он решается наконец изучить Россию основательно, в подробностях...»
Писатель Писемский язвительно замечал: «Григорович, желая, вероятно, получить окончательную европейскую известность, сделался каким-то прихвостнем Дюма, всюду ездит с ним и переводит с ним романы».
Общественное мнение, первоначально благожелательное к романисту, стало меняться не в лучшую сторону. А после публикации в 1862 году во Франции «В России» Дюма и вовсе разразился скандал. Завирательство путевых очерков Дюма показалось русской публике обидным и даже оскорбительным.
Поэтому о визите французского романиста постарались забыть. И лишь название небольшой улицы в пригороде Петербурга напоминает о том, что автор «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» когда-то побывал в России.
А может Дюма это Пушкин???)))