Идёт СВО — вооруженное противостояние в рамках большой войны нового типа, которую часто называют гибридной. С вооруженной компонентой всё ясно, Вооруженные силы РФ и военные формирования ЛДНР, подчеркну, формирования с четкой структурой и единым командованием, а также Росгвардия выполняют задачи силой оружия. Задачи ставит государство, у которого, как и полагается, полная монополия на насилие в принципе и особенно на вооруженное насилие. А вот в информационном пространстве царит опасная анархия.
Киберпространство, оно же — информационное поле. Старое доброе поле экспериментов
Кибервойска, киберфронт, и даже киберспецназ — термины, которые потихоньку входили в лексикон и сознание на протяжении минимум десятилетия, они отнюдь не ворвались с началом СВО в повестку, а ровно легки в подготовленные пазы. Вот только раньше говорилось о неких подразделениях в структуре Пентагона или Минобороны, то есть официальных государственных институтов. А с конца февраля 2022 года их смысловое наполнение — некие самостийные автономные самообразования киберпространства, или, если использовать традиционную терминологию — информационного поля.
Виртуальное пространство, как и положено развитому информационному полю, и так было всегда, способно не просто воздействовать на физическую реальность, оно эту реальность создает. Информационное поле создаёт мотивации и потребности, формирует эмоции, непосредственно влияет на совершение поступков, на конкретные шаги, через целевое воздействие на атомизированных индивидуумов создает сетецентричные структуры, обращаемые в народные массы, которые сносят социально-политические пирамиды. В этом нет ничего нового, но изменились способы доставки и мощность информационных зарядов. Вместо камнемётной машины — оперативно-тактический ракетный комплекс. Вместо листовки и просветительского кружка, выступления агитатора — посты в лентах и каналы в сетях.
Банальности излагаю, но только в виде подготовки, обозначаю смысловой фундамент, даже в ущерб столь любимой новостниками перевёрнутой пирамиды. Но это для того, чтобы именно в этом месте обозначить «лид». Если для происходящего в российском информационном поле подыскать аналогии в физическом пространстве и новейшей истории, то напрашиваются в первую очередь ультрас и радикалы, которые были ударной силой и мясом майдана в одном провинциальном южном городе на реке Днепр, который по преступному стечению обстоятельств и замыслов стал именоваться столицей суверенного государства. Хотя территория поднепровья, называемая Украиной, никогда не имела собственной уникальной этнической и тем более государственной идентичностей, но сейчас не об этом. Сейчас о махновщине, которая творится в российском информационном поле.
Правильные примеры ополчения — пересечений с кибер-ополчением нет
Тут то и самое время горючей обидой плеснуть, мол, как посмел патриотов российских, которые все силы кладут на бои с рогулями в информационном поле, в сетях да пабликах, сравнивать с этими самыми рогулями и бандерлогами? Да еще бы и вопросом сверху: а не засланный ли ты казачок, мразота либеральная, подстилка нациковская? Сравнивать же надо с народным ополчением, с партизанами, да мало ли примеров в героической истории. Хорошо, посмотрим на эти примеры и сравним.
Великая Отечественная война, лето 41-го. Кадровая армия понесла потери, у командования дыры по фронтам, ситуация критическая (на информационном поле 2022 года ситуация еще похуже). В этой ситуации формируются дивизии народного ополчения. У дивизий конкретная структура, назначены командиры и политруки, дивизии поступили в распоряжение командования РККА, которое поставило им задачи. В дальнейшем дивизии народного ополчения были преобразованы в кадровые соединения армии. Не вижу ни одного пересечения с происходящим в информационном пространстве в 2022 году.
Партизаны, дубина народной войны? Да, были, и штаб партизанского движения был, и командированные кадровые командиры и инструкторы по диверсионным дисциплинам, то есть единая структура, подчиненная конкретному командованию. Штаб партизанского движения, само собой, действовал не автономно, но по планам Генерального штаба. С распиаренными партизанами 1812 года история вообще сказочная, с одной стороны — рейды вполне конкретных армейцев, гусары Давыдова да казаки Платова, никакой отсебятины, с другой — а вот там нередко вполне себе бандитизм разоренных войной крестьян, резавших французских фуражиров, особо не разбираясь, кто там по-хранцузски говорит, русский офицер или наполеоновский. Их потом русской армии пришлось в чувство приводить, по деревням обратно возвращать.
Ну и последний и самый близкий пример, донецко-луганское ополчение Русской весны. Сейчас это высокопрофессиональные штурмовые подразделения. Они такими стали, потому что сразу, или почти сразу, началась работа по формированию единой структуры с единым командованием, с единым центром принятия решений. Будь там махновщина, не выстояли бы до февральского признания 2022 и разжатия пружины.
Военкор или кликуша
Ладно, остудим эмоции, посмотрим холодно и трезво. Есть брифинги Минобороны и репортажи по российскому ТВ, военкоры работают непосредственно в войсках и на освобожденных территориях, причем как военкоры официальных каналов, так и «народные», ополченские, которые просто выкладывают ролики в сети.
А вот такой самодеятельности быть не должно, потому что в информационном поле всё так же, как в физическом, и если армия, то никакой отсебятины, только централизованное командование и четкая структура. Военкор — человек уполномоченный, выполняющий поставленную задачу, встроенный в структуру, где его материал, как сырьё, проходит через процесс обогащения путём редактуры и компоновки, и выходит в медиапространство в строго определённое время и на конкретном месте. Военкор человек в системе и выполняет конкретные функции. Здесь зарубочку надо сделать, на этом абзаце.
А вот когда так называемый «военкор» просто сливает кадры боевых действий или их последствий, это неизменно влечёт эффект сравнимый с воплями кликуши, да на неподготовленную психику гражданского, сидящего в комфортном мирке человека. Кадры войны всегда так действуют, особенно если нет должной интерпретации и комментария. А ещё такие сливы способствуют разжиганию паники, нагнетанию психологического давления на общество, и просто распространению слухов и расшатыванию социально-политического равновесия. Не говоря уж о сливе разведпризнаков и прочих информационных фрагментов, которые могут иметь ценность для специалиста. А специалисты у противника есть.
Так что вся «военкоровская» отсебятина, которая уплывает в сеть минуя специальные структуры, подразумевающие редактуру и производство информационного продукта, соответствующего ситуации и государственным задачам — это вода на мельницу врага, кликушество как минимум. К слову, как, например, кадры дымящего крейсера «Москва» - для нас кадры гнетущие, для вражеских специалистов крайне ценные, и в российский сегмент они пришли оттуда. Кто-то их туда слил. О качестве специальных структур, где редактура и производство, чуть позже.
Или еще распространённая ситуация. Какой-нибудь «патриотический» блогер выдаёт собранную информацию, выдавая собственную интерпретацию, заявляя как должны действовать войска, а потом выдавая гневные спичи о том, что всё пропало и это неудача, если войска действуют вопреки указаниям блогера. А ему верят, и рождается у верящих уныние и паника от того, что блогер терпит неудачи и поражения на полях его виртуальной войны. Но люди то воспринимают это как реальность.
Свобода народной воли, или как проиграть информационную войну
Люди хотят помочь, люди полны патриотической энергии, которую надо выплеснуть, что же в этом плохого? В конце концов, есть же свобода воли и слова, и гражданская позиция! Вот именно, свобода. В 1941 году у населения в приказном порядке изъяли радиоприёмники, распространителей слухов брали железной рукой за торчащее, фейками тех времён, поддельными выпусками советских газет и всякими листовками, занимались «палачи НКВД» и СМЕРШ.
А советские граждане слушали сводки Совинформбюро, которые читал Левитан, то есть вполне конкретный голос, а не женское лицо «с завихрениями». Выпуски киножурналов перед каждым кинофильмом, политинформации на производстве, обязательное чтение газет. Киножурналы и статьи в газетах готовили профессиональные коллективы, где контроль и ответственность присутствовали на каждом этапе, от военкора и кинооператора в войсках до редактора на выпуске. Вот так и выиграли информационную войну. Сразу.
А в 2022 году все хотят знать правду, побольше правды. Мало им Конашенкова и каналов Минобороны, мало Кадырова и репортажей на ТВ. Надо лезть еще дальше, туда, где pravda, где царят современные свободы слова. И вот когда гражданин заходит на это чужое поле, где властвуют чужая пропаганда и правила, заходит, потому что привык, что там всегда самая правдивая правда, потому что он хочет знать большего, вот тут то и происходит поражение в информационной войне. Не надо надувать щёки и кричать «Я самостоятельный мыслящий взрослый», ты — неподготовленный человек, просто «собака Павлова» для специалиста по информационному воздействию, у него есть на какие кнопки нажать, а электроды подсоединил ты сам. Вот, потекла слюна, а вот слёзы, а вот моча и экскременты. Вот и поражение в информационной войне. Не надо лезть куда не следует.
Откуда берутся банды и ЧВК
Продолжим про «хотят помочь». Две картинки из Питера. Первая — некий «кибер фронт». Это для желающих поучаствовать в информационной войне либо в свободное время волонтёром, либо за деньги на графике. Волонтерам в паблике набрасывают задачи: вот подонок-враг, вот адреса его соцсетей, заходите через впн и пишите, и накидывайте то-то и так-то. То есть заниматься тем же, чем с той стороны. Примерно то же самое для тех кто на графике и зарплате, но здесь имеются подозрения и вопросы.
Просто так никто платить не будет. Это по версии скудоумных либеральных журналистов (там само современное профессиональное обучение отсекает ум) деньги за это платят от природной злобы и ватничества, и вообще все происходящее: кремлеботы против укроботов. Но одни на стороне добра, другие — зла. Однако еще раз про график и деньги.
Человек 12 часов в день закидывает информационным «выхлопом на вентилятор» того, кого скажут, нон-стоп. Не 8 часов, а 12, когда уже чисто физиологически все реакции притупляются, как и способность критично мыслить, чистый автоматизм. На второй день такая автоматизация закрепляется, следующие два дня на отдохнуть, прийти в себя. Если за условный месяц или два человек не выгорает от таких 2/2 по 12, то на отдыхе он самоизолируется от новостей, от объективной картины мира. В информационное поле он входит только на смене, чтобы по команде работать по цели теми тезисами и алгоритмами, которые заданы.
А потом в любой момент можно заявить: пришло время разбираться с пятой колонной, которая показала себя во время СВО, но подходы будут несколько другими, формально они наши сограждане. А можно даже не заявлять, а просто обозначить цель и алгоритмы. Психологическое давление с целью шантажа или просто с целью подавить и расшатать. Это готовое информационное ЧВК, которое можно натравить на кого угодно, в том числе, на действующую власть. А зачем еще тратить деньги и ресурсы, сколачивать штатный коллектив, работающий по конкретным методикам и алгоритмам? Только чтобы иметь рабочий инструмент для достижения конкретных целей. И этот инструмент — негосударственный.
Ну, а второй пример, это разбирательства с участниками митинга в поддержку признания ДНР и ЛНР, это оперативное закрашивание патриотичных графити с «краснознамённой бабушкой», это назначение на официальную должность сотрудницы антигосударственного издания, это саботаж размещения беженцев и сбора гуманитарной помощи, это политика аппарата губернатора Петербурга. Те, у кого есть энергия и силы, кто жаждет действия, но не влился в мутные ВЧК, те станут информационными бандитами, ультрас. Для них РФ, государство, нынешняя власть — это Беглов, и их легко будет направить против, на майдан, но не на Днепре, а на Неве.
Не подскажите, как пройти в военкомат информационных войск?
Подытоживая вышеописанное, если упрощенно. В информационной войне не должно быть отсебятины, только строгая военная централизация, при этом человек гражданский потребляет только нужные информационные продукты, вражеские информационные продукты он не потребляет, на вражеские информационные площадки не заходит. А попытки нападок и агрессии со стороны вражеских аккаунтов — бан, блокировка и заявление в соответствующие государственные органы. Это в идеале, но есть проблема.
Вся медиа-сфера РФ сформирована из вражеских центров. Современный журналист по внедренным уже очень давно методикам обучения не имеет собственного мнения, он лишь ретранслирует экспертов-специалистов и проверенные источники информации. Он не ставит под сомнение эти источники и этих экспертов. Авторитетность и надёжность источников и экспертов определяется руководством СМИ. Само СМИ абсолютно свободно и даёт слово всем источникам и экспертам, но только надёжным. Журналист работает по заданной повестке, руководствуясь этикой и системой ценностей. А откуда этика и ценности? Оттуда. И оттуда же заранее определено, кто хороший, а кто плохой.
Добавим сюда пресловутый ЕГЭ, который отображает саму систему мышления, прививаемую современной системой образования и пропагандой. Реклама, кстати, это самая суровая пропаганда, которая с интервалом 15-20 минут навязывает населению вполне конкретные ценности, без которых жизни нет. Данон, ниссан, макдональдс и прочее — это не просто товары, это ценности, и если они в информационном поле чаще, чем свобода и независимость Родины, чаще чем Победа, то они побеждают сознание пассивного индивида.
Так вот, мышление ЕГЭ — это выбор правильного ответа строго из предложенных вариантов. Поэтому будь то сотрудник либерального СМИ, или патриотически настроенный человек, они будут мыслить абсолютно одинаково, и одинаково швыряться какашками, потому что другого не умеют. И действовать строго по повестке, а повестка заложена на уровне обучения и там нет правильных ответов, там все ответы нужные для авторов методичек. И сотрудница ТВ с плакатом ничем не отличается от сотрудницы с завихрениями, просто одна оказалась умнее и осталась на зарплате, а другая поверила и мошенническому разводу и теперь у неё всё плохо.
Открываю дайджест новостей Яндекса, вроде бы нашего. Там обязательно какие-то эксперты, которые на свой лад интерпретируют сводки Минобороны, а в сводках вообще то каждое слово и число выверены и завизированы. А в новостях масса фотографий противника, причем не поверженного, а заснятого в позитивном визуальном формате и с вражескими же флагами. Символика противника, лозунги противника, пропаганда противника. Рассуждения какие-то, вырванные из контекста и искаженные сведения, дикий информационный поток, размывающий выверенность сводок Минобороны, расшатывающий сознание и подтачивающий уверенность. И это наш, российский официальный сегмент информационного поля. А там еще и Песков с Мединском.
Так к кому присоединяться ополченцам? В ряды какой информационной армии, в какой киберфронт им вливаться? Где тот кибервоенкомат, который принимает добровольцев и каждому найдет место, на котором выполнять государственные и боевые задачи информационной войны? Где инструктора и командиры, которые возглавят и научат подразделение, с кем связь держать, где большая земля?
На кону само существование
Информационное поле и физическое — они суть одно, как планета Земля — это и грунт и воздух атмосферы. Что происходит в поле информационном, то станет реальностью физической через эмоции и мотивации, которые предопределяют действия. А в информационном поле ЧВК, которые будут служить хозяевам, а не государству, способные и подготовленные к информационному насилию. Там разрозненные группы и одиночки, уже вооруженные идиомами и фотографиями, методиками и психологическими приемами, пусть и примитивными, но тем не менее работающими, являющимися информационным оружием, инструментами информационного насилия. Невыплеснутая энергия и отсутствие контроля грозят тем, что они станут бандами, перехватывающими право на информационное насилие.
Им дадут идеи, похожие на их собственные, но они будут лишь частью чужой идеологии, и они ради этой идеи будут применять информационное насилие. Они будут уверены, что у них есть на это право, потому что они участвовали в информационной войне, потому что они патриоты.
Государство обязано вернуть себе монополию на информационное насилие, на информационную повестку, и на идеологию. Пусть даже для этого придется изъять все радиоприёмники, оно того стоит. Победа того стоит.