Жизнь Маргариты Ивановны остановилась ровно в тот момент, когда внук Петька объявил, что уходит vоеvать. Между прочим объявил, забежав помочь по хозяйству, и вот так, ковыряясь где-то в кишках стиральной машины, сообщил, что вот завтра уже, ну, в общем, ба, ты поняла.
Маргарита Ивановна настолько не ожидала такого поворота, что не сразу нашлась, что сказать, просто почувствовала, что у нее как-то глупо приоткрылся рот. Сглотнув, она сипло спросила: «Зачем?».
- Родину защищать, - глухо уронил Петька из глубин стиральной машины. Повисла пауза.
У Маргариты запульсировало в висках: «Господи, хорошо, что мама не дожила», и тут же подумала, что не могла себе представить, что будет радоваться тому, что мамы нет.
- А позволь спросить, кого конкретно ты желаешь защищать? – услышала она себя как будто со стороны, тут же отметив, что нечаянно процитировала Алексея Турбина, выступление перед артиллерийским дивизионом.
«Как странно устроен человеческий мозг, неужели в такую минуту я еще могу думать о чем-то другом», - это она опять подумала, а сама спросила:
- А мама знает?
Мама. Мамой-то как раз и была она, Маргарита. Потому как дочь ее, родив Петьку, занималась чем угодно, только не сыном, а сын всю жизнь на ней, Маргарите, и висел. Причем в прямом смысле – Петька в детстве был настолько ленив, что долго не желал учиться ходить, и Маргарита его таскала на себе в сумке-кенгуру, да так, что это уже стало предметом неумеренных шуток сотрудников заводской многотиражки, где она тогда работала.
А какой Петька закатил скандал, когда Маргарита, гордая собой, притащила ему почти новый детский велосипед с двумя большими и двумя маленькими по бокам, в подпорку к большим, колесиками – ни в какую не хотел садиться, а, когда в конце концов уселся, то педали крутить отказался напрочь.
Дело закончилось тем, что Маргарита, приспособив кожаный ремешок к рулю, возила его по дорожкам Приморского бульвара, а прохожие странно на нее смотрели.
- Тебя и буду защищать, - внезапно буркнул Петька, - от этих…
Этих…
Кого этот мальчик называет «этими»? Кем он считает себя? Приехали.
Маргарита вдруг вспомнила, как они приехали.
Заштатный, застроенный серыми и коричневыми бараками городишко с деревянными же тротуарами, на высоком берегу Волги, куда они приехали, каким-то чудом впихнувшись в последний уходящий из Одессы поезд в августе сорок первого, они – это мама, младшая сестра и она, Маргарита, взрослая девица трех с половиной лет, и в мамином животе ехавший брат Вовка, родившийся уже там, в Зеленодольске, за что впоследствии они с сестрой дразнили его татарином:
«Мы – одесситки, а ты – татарин», - говорили они, и Вовка немедленно начинал рыдать, абсолютно, впрочем, не понимая, что же в этом обидного.
Ехали совершенно наобум, было не до телеграмм «выезжаем – встречайте», просто поезд шел на восток, Одесса пылала, Маргаритин отец, красный командир, бился где-то на подступах, поехали к его мачехе, никогда не виденной, совершенно не знакомой, больше все равно не к кому.
Маргаритина мать, красавица-гречанка, просто появилась на пороге у единственной оставшейся родственницы, держа дочек за руки: сможете – принимайте, а нет – извините, сами как-нибудь управимся.
- Да что ты, милая, в уме ли? Никуда я вас не отпущу, живите, сколько надо,
- так сказала ей добрейшей души Евдокия Федоровна и, накормив с дороги, дав сменной одежды – приехали-то в чем из дома выбежали, без вещей - отправила в городскую баню отмываться от многодневной дороги, общих вагонов, верхних багажных полок, где спали по очереди, долгих стояний на разъездах, в общем, добро пожаловать в мирную жизнь.
Почти три года и прожили, сроднившись за это время так, что хоть не уезжай, о чем время от времени Евдокия и заводила речь, аккуратно, исподволь, что, дескать куда тебе, Верочка, в разоренный город с тремя мал-мала-меньше, от Ивана вестей нет, да и я тут одна-никому-не нужная-свой-век-доживаю.
Но настал срок, и они вернулись на свою Пишоновскую, и, подвязав подошвы сандалий веревками – обуви было не достать - ходили, как и прежде, вечерами гулять на Приморский бульвар, подмигивал из темноты Воронцовский маяк, город отстроили, а мужчиной в семье теперь вместо папы стал Вовка.
- Шланг я прикрутил, ба, но не знаю, надолго ли ее хватит, машины твоей, - Петькин басок выдернул Маргариту из воспоминаний, вернул в реальность, лучше бы не возвращал.
- Это совершенно невозможно, - вдруг безапелляционно заявила она. – Послушай, Петька, щучий сын, ты никуда не пойдешь. Я тебя не отпускаю – кто мне стиральную машинку будет чинить? Ты представляешь, что бы с тобой сделал твой прадед, - Маргарита невольно взглянула на огромную, очень сильно увеличенную и оттого сильно же размытую фотографию отца на стене, висевшую здесь всегда, - если бы узнал, с кем ты собрался воевать?
- Да не с кем, ба, а против кого…
- Не передергивай! – Маргарита вдруг вскрикнула неожиданно для себя. – Ты идешь vоеvать со своим прадедом, подумай об этом. «Ну вот, скатилась куда-то в пафос, дурной тон», - тут же пришло ей в голову, но Петька этого, кажется, не почувствовал.
Откровенно говоря, он и сам не очень понимал, зачем ему это надо – записывался-то за компанию, неудобно было отказаться, пацаны бы точно сказали, что струхнул.
- Вот что, - Маргарита вдруг очнулась, - ты должен уехать. Ты сейчас же, сию минуту, пойдешь домой, соберешь вещи и поедешь к тете Лёле в деревню. Об этом будем знать я и мама, больше никто. Всем скажем, что ты ушел, куда собирался, а мы знать ничего не знаем, понял?
Петька вдруг как-то просветленно взглянул на бабушку и легко кивнул.
- Давай, я с тобой пойду, помогу собраться. Потом на вокзал.
Петька как завороженный следил за уверенными движениями Маргариты: вот ставим вариться яиц в дорогу, достаем остатки курицы из холодильника, хлеба порезать, чаю в старенький термос налить – вертуту, которую всегда в дорогу пекла мама, делать было уже некогда, ну ничего, обойдемся.
- Ничего, у Лёли отъешься, а на дорогу хватит, - так приговаривала Маргарита, радуясь, что нашелся – нашелся! – выход из мрака, еще покувыркаемся.
Трамвай подошел быстро, и Маргарита подумала, что это тоже хороший знак.
Ракеtа, прилетевшая в этот солнечный полдень в здание вокзала, вдребезги разбила стеклянную крышу и упала на платформе поездов дальнего следования.
Слава Богу, Петька ехал электричкой.
Другие рассказы автора можно прочитать здесь: #рассказы рт
Буду рада видеть Вас в числе подписчиков моего канала.