Расскажу страшно-смешную историю, которая произошла со мной, когда я была ещё начинающим корреспондентом газеты «Молодёжная линия». Когда я говорила знакомым и незнакомым людям, что эта газета - бывший "Молодой ленинец", некоторые не верили. Многим само название газеты почему-то напоминало парфюмерный бренд.
И вот как-то редактор этой самой газеты, любящая всё блестящее и сентиментальное, неожиданно дала мне задание - написать статью о работе городского морга. Да не просто о работе, а чтобы были непременно необычные случаях из практики, ну, и что-нибудь этакое... от чего кошмары по ночам снятся.
Поначалу дело у меня не шло. Директор морга ни в какую не давал согласия на интервью и на экскурсию к "жмурикам" не пускал. Обосновывал отказ тем, что как-то уже встречался с корреспондентами, а они все его слова исказили и переврали, потом у него были из-за этого проблемы. Положа руку на сердце, не больно-то меня в морг и тянуло... Но, стремясь выполнить редакционное задание, я продолжала директора настойчиво уговаривать. И тот неожиданно пошёл мне на уступки - разрешил пообщаться с работницей морга, которую все в больнице звали Тётей Женей.
Позже выяснилось, что эта женщина неопределённого возраста, исполинского роста, с низким мужским голосом проработала в морге всю свою жизнь. Она знает все нюансы такой работы и не боится ровным счётом ничего. Вид у тёти Жени был достаточно суровый, но, общаясь с ней, я поняла, что человек она неплохой, даже добрый.
Собеседница провела меня в мрачное, холодное помещение, где на тот момент находились трое отдавших Богу душу, рассказала немного о своей работе и о том, кого привезли в морг накануне. Затем, дабы уточнить мне на заметку причину кончины каждого из привезённых, тётя Женя попросила меня подождать и ушла за каким-то журналом учёта и регистрации.
Но тут внезапно в морге погас и без того тусклый свет! (как позже стало известно, его отключили во всей больнице из-за аварии на сетях). Я хотела осветить себе дорогу к двери фонариком, что на брелке. Но, как назло, не могла нащупать фонарик в сумочке.
Вдруг я отчётливо услышала щелчок замка. Кто-то захлопнул дверь в мертвецкую! И в без того тёмную комнату перестали проникать последние лучи света из коридорных окон. В этот же миг мне показалось, что я слышу негромкий шорох в углу комнаты, и во тьме мелькнуло нечто наподобие синего свечения (а, может, это у меня от нервного перенапряжения в глазах зарябило, не исключаю).
Я уже собиралась закричать, позвать на помощь, как услышала за дверями голос тёти Жени, она басом отчитывала санитара, который по оплошности запер дверь в холодную комнату:
- Как всегда, нальёшь шары с вечера и не соображаешь уже, что творишь поутру. Зачем ты, бестолковый, девчонку там запер одну!
Мужик в ответ что-то бурчал в своё оправдание.
Тётя Женя, распахнув дверь в морг, извинилась передо мной за своего нерадивого сослуживца и, чтобы загладить вину, пригласила меня в подсобку попить чаю с конфетами, при свечах.
Но я вежливо отказалась от чаепития в морге.
Когда мы вышли с тётей Женей на свет божий, она зачитала мне из журнала сведения о доставленных в морг. Там не было ничего из ряда вон выходящего.
Сам же факт "заточения" в морге на несколько минут был для меня случаем из ряда вон. Об этом я и написала в газету. Редактору понравилось. Но больше ни про морг, ни про кладбища я не писала и от заданий таких отказывалась. Считаю, что ритуальная тема - не повод для раздувания сенсаций, с ней не шутят и в прятки не играют.