Есть вещи, о которых нельзя говорить. Не надо рассказывать. Никому. Даже близким людям. Не надо вспоминать. Забыть, может, и не получится – ведь ЭТО всё равно живёт там, в уголке каком-то укромном. НО зачем вытаскивать наружу?
Моя мама говорила: «Надо думать о хорошем. О светлом. Книги писать добрые, фильмы смотреть хорошие, радостные. Чтобы смотреть и улыбаться. Картины писать светлые, солнечные...» Она не любила, когда я рисовала туман. Она любила всё лучезарное – всегда употребляла это слово. И чтобы фильмы и книги были с хорошим финалом. И чтоб всё просто и ясно. Она из-за этого настороженно относилась к Стругацким – за их «непонятность» и склонность к открытым финалам. Я Стругацких люблю, но открытых финалов им тоже простить не могу.
«Ну почему опять дождь у тебя на картинке? Опять ёлки эти в тумане… Лена! Ну нарисуй что-то светлое!..»
А я злилась. Я не хотела рисовать солнце. Скучно это – рисовать солнечный день. Мне нравились туманные ёлки. И я рисовала их снова и снова, лишь немного меняя освещение. И очень, очень сердилась на маму.
А потом поняла. Она росла в войну. Наш город был почти на границе с фронтом – бои шли за рекой, и там полыхало страшное зарево. Она это видела. И видела многое другое. Она очень неохотно об этом рассказывала. Обрывками. Как её братья уходили на фронт. Старший погиб как герой в первый же год войны, он был лётчик и защищал небо Москвы. И тут же один за другим ушли на фронт его братья, даже самый младший, который только окончил школу. И как пошли похоронки. И как бабушка пыталась разбить себе голову о стену, не желая жить. Мама была ещё совсем ребёнок. И она это помнила всю жизнь. И то, что, когда у её мамы на нервной почве отказали ноги, а надо было спускаться в убежище, мама пыталась её дотащить на себе, и не смогла – сил не хватало. И она сидели на лестнице, обнявшись, слушая как рвались бомбы неподалёку.
Я поняла, почему мама любит всё светлое. И стала ей рисовать солнце. И весну. Чтобы ей ничто не напоминало о том, что запрятано там, глубоко. Не надо вспоминать. И говорить об этом не надо. Надо думать о хорошем.