Зимой 2013 года мы встречаемся на площади Маяковского (Триумфальной) со зрелым мужчиной из Грозного. Он представился, сказал, что его зовут Алисултан, но можно проще – Элимсолта. Итак, Элимсолта сказал, что ему надо сделать чертежи деталей фасадов его подмосковного особняка, и показывает 2листа А3, на одном вычерчен план, на втором тот фасад, который ему кто-то нарисовал. Я посмотрел на эти два листа и мне сразу всё стало понятно. Планы были взяты с проектов середины 90-х, и это было вполне неплохо, хотя и несколько старомодно, фасад был даже не вычерчен, а нарисован с маленькими окошечками, окруженными множеством завитков и крендельков, такие же были и тоненькие колонночки, расставленные по всему фасаду. Я пришёл в ужас, но ничего не сказал моему предполагаемому заказчику. Главная идея, которую высказал Элимсолта заключалась в том, что по его мнению, архитектура должна быть нежной. Я выслушал всё и мы договорились о начале эскизирования.
Прежде, чем начать работать над проектом мы поговорили с Элимсолтой о главных пространственных характеристиках загородного особняка. Во время разговора выяснилось, что выложены уж стены первого этажа с оконными проемами и положены плиты перекрытия на отметке 3300 мм от верха плиты первого этажа. Это меня поставило в сложное положение, но я рискнул предложить Элимсолте выслушать мои предложения и приведенные доводы к тому, чтобы по крайней мере снять плиты перекрытия над первым этажом. Я начал разговор с того, что главной целью строительства загородного особняка является возможность не просто жить на природе, но, главное, – дышать свежим воздухом, а это значит, что своим строением надо как бы охватить воздух, присвоить воздух себе, и чем больше воздуха удаётся охватить, тем лучше. С этим Элимсолта согласился.
И тогда я начал не торопясь рассказывать ему о том, что высота под плитой перекрытия необходима для прохождения воздуховодов кондиционирования и, что я предлагаю ему сделать плоскую кровлю, поскольку она оказывается чуть ли не дешевле скатной по стропильным балкам, что скатная кровля требует постоянного скидывания снега с кровли и пр. Помимо этого, я предложил Элимсолте сделать полупроходной технический этаж высотой в 1,3 м над помещениями второго этажа под ж/б перекрытием над вторым этажом, с тем, чтобы и там провести все горизонтальные разводки и в дополнение к этому иметь возможность увидеть мокрое пятно в случае протечки в кровле, чтобы мокрое пятно было видно и было ясно где необходимо провести частичный ремонт, не вскрывать всю кровлю. Я даже предложил осуществить это промежуточное перекрытие в дереве. С этим тоже Элимсолта согласился.
Наконец, разговор пошел о высоте помещений в чистоте, т.е. от пола до подвесного потолка. Я рассказал Элимсолте, что высота от пола до потолка в городских доходных (сдаваемых в аренду) жилых домах дореволюционной России последние сто лет до революции была равна двум саженям, т.е. 4,20 м. Эта высота, видимо, как-то сложилось опытным путём, но это так. В моём предложении по высотам помещений и объёму охваченного домом воздуха была еще одна затея, связанная с тем, что я предложил сделать в двух помещениях, выходящих на главный фасад, на первом этаже антресольный этаж для получения дополнительной площади, поскольку вспомогательных помещений в доме всегда не хватает. Это могла быть и постирочная или помещения складского и технического назначения. И вновь Элимсолта согласился со мной.
Таким образом, мы осуществили в особняке первый этаж 4,8 м от пола до пола, для создания удобного антресольного этажа, попадание в который осуществляется с промежуточной площадки лестницы, разворачивающейся в вестибюле. А второй получился как бы сам собой, когда к высоте 4,20 были добавлены еще высота техэтажа. Таким образом, отметка венчающего карниза особняка получилась 11,0 метров. В один из первых дней нашего знакомства, я предложил Элимсолте проехать и посмотреть наш только что сданный объект – апартаменты Манхеттен-Хаус на Верхней Масловке, 20, для того, чтобы Элимсолта увидел каким языком я владею с наслаждением. Но этот язык совсем не нежный, а наоборот весьма брутальный. И к большому моему удивлению, оказалось, что Элимсолта эмоционально отреагировал на мой пример, и даже в то же время сказал, что он теперь стал ездить по Москве и смотреть на архитектуру в поисках соответствия и отзвука с моим проектом его особняка, что было крайне неожиданно и приятно.
И еще одно воспоминание о словах Элимсолты. Мы как-то разговаривали о высотах помещений и дома в целом, и он спросил меня о том, что, мол, такая высота мне была нужна ради архитектуры?, на что я ему ответил, что, несомненно, да!… Но это значит, что Элимсолте раскрылась какая-то из тайн профессии архитектора. В одном из первых набросков дома я предложил сделать на входе двухколонный портик с высотой колонн 9 метров, но это предложение Элимсолта не утвердил. Характер дома был бы совершенно иным. Наверное, если бы мы сейчас начинали проектировать особняк, Элимсолта скорее всего согласился бы выполнить двухколонный портик с большим ордером, поскольку его отношение к архитектуре за долгие годы нашего общения, проектирования и строительства, сильно изменилось, он стал не только во многих вопросах архитектуры разбираться и его вкус значительно созрел, но, главное, Элимсолта стал значительно больше доверять моему мнению и вкусу.
Вот несколько примеров, в которых Элимсолта прислушался к моим словам и получилось классно: это моя настоятельная просьба выполнить входные ступени наружных лестниц из гранитных блоков, а не слэбов толщиной 30 мм. Да, блоки гранита не безумно большой длины, но они адекватного размера в соотношении со стоимостью.
Я предложил выполнить наружные лестницы, размеры ступеней которых нам оставил на память академик архитектуры великий И.В.Жолтовский. Так он сделал лестничные марши во всех жилых домах в Москве, спроектированных в его мастерской. Ступень Жолтовского имеет пропорции 1 : 3 или 130 мм х 390 мм, подобные ступени являются обобщением итальянского опыта мастера. Мне удалось в доме выдающегося мецената и инвестора Михаила Юрьевича Абрамова сделать лестницу со ступенями 140 мм х 400 мм. В ответ на мой вопрос, почему он не пользуется лифтом, он ответил, что он по этой лестнице летает…
В особняке Элимсолты ступени наружной лестницы выполнены с проступью шириной 420 мм (для заведения 20 мм под блок) х 135 мм. Очень красиво получилось сочленение лестничного марша, спускающегося в сад с цилиндрической формой цоколя полуротоны и, конечно, главная лестница с двумя роскошными пьедесталами, накрытыми блоками, толщиной в ступень 140 мм.
Когда мы более или менее решили вопросы высоты и габаритов особняка, а к этому времени Элимсолта увеличил дом в длину в обе стороны по 1 метру, я сделал эскиз фасада, на котором было отражено, что каждое крыло дома в стороны от центральной его части имеет по два окна. Размеры оконных проёмов были оговорены как 1500мм х 3000мм высотой – хорошие классические пропорции окон, равные 1 х 2. В рабочке размеры чуть изменились по кладочным чертежам. Во время строительства на втором этаже высота проёма ещё уменьшилась примерно на 200 мм.
Для меня встал вопрос рисунка наличников. Очень хотелось сделать на втором этаже наличник на тему итальянских палаццо с раковинами в тимпане фронтона, а на первом этаже я воспользовался темой нами же сочиненного наличника первого этажа из портика особняка Флоранса, но значительно увеличил их в размере. По архитектурной теме они очень подошли к этому дому с темой подоконного профиля.
Все «мои» правила я использовал и в рисунке наличников и карнизов. Поэтому наличники получились крупно нарисованными с хорошими профилями, с большим выносом от стены.
Как трактовать малую колонну на фасаде, когда она чуть больше 4-х метров в высоту? Для того, чтобы малая колонна на фасаде сделалась выразительной, её классические пропорции необходимо нарушить, изменить. Я предложил сделать тосканскую колонну диаметром не в 1/8 высоты, а бОльшим, чтобы колонна стала жирненькой, а поскольку хотелось всё же, чтобы она была элегантной, я предложил сделать колонну с каннелюрами, но более редкими и крупными, чем по правилам. Вертикальные пропорции я не менял, а растянул по горизонтали капитель и базу в пропорциях к высоте колонны. Колонна выглядит достаточно сочной.
По углам дома я предложил использовать тему известных с 1950-х годов «хлебных» рустов Жолтовского, которые здесь оказались как нельзя кстати. Они работают как большой ордер и держат большой венчающий карниз.
В промежуточном карнизе я использовал мной нарисованную волну. В бельведере мне не хватает высоты, т.е. надо было колонны поставить на пьедесталы хотя бы высотой в 300 мм. Но, с другой стороны, не хотелось, чтобы он уж очень торчал в силуэте застройки.
С характером деталей карниза бельведера можно спорить, но мне нравятся в нём тема итальянского маньеризма: капли в поддерживающей плите, обратный кронштейн и главное, что нам удалось осуществить в колонной ротонде – это оторвать архитравную балку от стены целлы, чтобы ордерная ротонда стояла как бы отдельно от стены здания, а не была приклеена к ней, что часто встречается даже в примерах классической архитектуры.
Одним из последних решений было предложение по рисунку и материалу цоколя. Вместо гранитного цоколя высотой больше метра, мы с Элимсолтой решили выполнить основные профили из бетона, выполненного по набивной технологии как и все детали здания. Поэтому удалось нарисовать сложный профиль и выполнить фактуру колотого камня на лицевой поверхности, что придало цоколю монументальность, соответствующую характеру архитектуры особняка. Из гранита выполнена только нижняя часть цоколя у отмостки.
В особняке Элимсолты мне удалось осуществить два фантастической красоты кессонированных полотка в его доме. Один потолок выполнен в вестибюле с большой лестницей на второй этаж, второй осуществился в круглом зале бельведера на третьем этаже.
Стоит рассказать как мне удалось уговорить Элимсолту принять моё предложение по потолкам. Как-то относительно сразу после начала строительства особняка, Элимсолта повёз меня к своему приятелю показать его загородный дом. К моему удивлению, с фасадов особняк выглядел как довольно скучный пример русского палладианства, дом был не только простым по архитектуре, но вполне с невысокими этажами и небольшими окнами. Не было никаких признаков того, что внутри может оказаться что-то интересное. Но оказалось, что интерьеры были выполнены архитекторами, которые, возможно, были реставраторами, поэтому в особняке было довольно много вполне неплохой лепнины, и даже сводчатый потолок, украшенный тонкими кессонами.
Вот тут-то я и высказал Элимсолте предложение относительно проектирования и выполнения кессонированного потолка в вестибюле его дома и в бельведере на основе лучших образцов итальянских мастеров возрождения в палаццо Фарнезе в Риме.
Но мне необходимо было еще показать ему, что делать тоненькие типовые балясины, которые режут наши изготовители по английским образцам на лестнице в его доме категорически нельзя. А для доказательства и одного, и другого мне пришлось отвезти Элимсолту в здание Союза архитекторов в Гранатный пер.. Когда мы ехали с ним в Союз, я ему сказал, о том, что надо же ему чем-то похвастаться перед друзьями, и что кроме этой лестницы, которую я собираюсь ему спроектировать и кроме кесоннированных потолков у него не будет ничего, что может отличить его дом от домов его друзей. Видимо, этот довод ему помог принять правильное решение. Мы приехали в Дом архитекторов, и я повел Элимсолту в старый вестибюль, спроектированный архитектором А.Э.Эрихсоном для Анны-Луизы Леман, супруги потомственного почетного гражданина города Москвы Роберта-Нильса Карла Лемана в 1896 году. Мы вошли в вестибюль, и я, наскоро измеряя дальномером размеры холла, показал Элимсолте, что габариты его вестибюля – лестничного холла 7 м х10 м почти совпадают с увиденными 6,5 м х 11,5 м, и, что балюстраду лестницы надо решать также крупно, и, что высота вестибюля особняка Элимсолты 11,0 м (до низа плиты над вторым этажом) вполне равна высоте вестибюля особняка А.-Л. Леман в 11,7 м.
Наконец, мы не только увидели реальное пространство, но возможности его отделки. Я сказал Элимсолте, что кессонированный потолок вместе с конструкциями займет по высоте не менее 1 метра и, что в чистоте высота вестибюля до балок кессонов будет приблизительно равна 10 метрам. Для выполнения кессонированного потолка, детали которого изготавливались из реставрационного гипса было необходимо выполнить серьезную подконструкцию с металлическими фермами по балкам.
Главная моя технологическая идея заключалась в том, чтобы подоснову для гипсовых деталей сделать из 12 мм фанеры, которая прекрасно держит саморезы, которые использовались для крепления гипсовых деталей от крупных до мелких.
