В детстве какое-то время я провела с бабушкой по папиной линии.
Меня отправляли погостить к ней в летние месяцы, когда она жила в другом городе, а потом она вдруг переехала к нам поближе, и я часто ездила к ней в гости с ночевой, даже когда пошла в школу.
Если мамина мама была модной, крутила кудри, красила губы и старалась хорошо одеваться, то папина мама, сколько я ее помню, всегда была самой настоящей старушкой - с пестрыми хлопчатобумажными платьями ниже колена, плотными колготками даже в страшную жару и неизменным цветастым платочком на голове.
С ней было интересно.
Она могла заговорить с любым человеком, спеть песню, сторговаться на рынке даже с хмурым здоровенным дядькой, а в автобус она садилась, как в личный транспорт - переговариваясь и шутя с кондуктором и водителем через весь автобус, оценивая погоду или комментируя происходящее в стране.
Я немного стеснялась такой ее раскрепощенности, но смотрела на нее с восхищением, не понимая, как ей это удается.
Каждый раз перед сном бабушка гасила свет и вставала напротив угла с иконами молиться.
Даже не понимая слов, я запоминала молитву, слушая бабушкины бормотания: «Иже еси на небеси…»
А потом она укладывала голову на высоко взбитую подушку и спрашивала: «Ну, какую тебе сегодня рассказать сказку?»
И я отвечала: «Давай про петушка, масляну головушку».
И бабушка начинала рассказ про хитрую лису и наивного петушка.
«Петушок-петушок, золотой гребешок, масляна головушка, шелкова бородушка, выгляни в окошко, дам тебе горошку».
Напевные фразы меня просто завораживали, хоть я и не понимала, почему голова у него маслом намазана.
Или бабушка могла позагадывать загадки.
«Что самое мягкое в мире, мягче всех подушек на свете?»
И оказывалось, что это рука, которую поверх подушки я клала под голову.
Это было невероятно.
Сказки, которые она помнила, были разными - простыми, добрыми, и такими, от которых мурашки по спине пробегали.
Например, про похищение петушка и последовавшую за этим жестокую расправу над всеми детьми лисы, которые выманились из дома на звонкую песенку, пока в конце концов не вышла сама хозяйка:
…Четыре дочки на весь дом,
А пятый - Филлипка,
Сыграй на скрипке.
Ду-ду, не буду.
Бас, не до вас,
Выйдите до нас.
Одна из тех прекрасных своим слогом сказок, которые ужасали и восхищали одновременно - со справедливым, но жестоким возмездием, настигающим злодеев, и торжеством правды и смекалки.
Бабушка рассказывала неспешно, плавно, используя устаревшие и непонятные для меня слова - гусли, бричка, тулуп, коромысло… - попутно объясняя мне, что они значат, и ее хотелось слушать снова и снова.
А так как ее сказки я слышала не один раз, не могла удержаться иногда, чтобы не поправить бабушку, если она забывалась.
И тогда она говорила: «Ну, вот, ты все и сама знаешь, не буду рассказывать».
Приходилось упрашивать ее снова и обещать молчать.
Позже я самостоятельно научилась читать, видимо очень хотелось прочесть роскошную книгу сказок Пушкина в черном глянцевом переплете с живописными иллюстрациями, откуда я переводила через копирку Царевну-Лебедь, и любимую затисканную «Лису Патрикеевну».
Но те первые сказки, рассказанные в темноте, вместе с бабушкиной любовью хранятся в отдельном кармашке у сердца и согревают меня даже сейчас.
Готовила мыло, а в голове круговерть мыслей, ощущения на кончиках пальцев и улыбка на губах.
Спасибо, Ба.
Так и получилось это нежное мыло.
С-Нежные сказки.
А вы любите сказки?
PS. Кому-нибудь знакомы строки песенки из сказки про лису? Гугл не дал мне ответа…
Если было интересно или натолкнуло на размышления, не жалейте сердечек и слов, я и Дзен это любим))