Заключительная часть истории любви Татьяны Андреевны Берс и графа Сергея Николаевича Толстого. Начало их отношений описано в части 1 и части 2.
После отравления сильными химикатами Танечка выжила. Думаю благодаря тому, что отец её был врачом, удалось оказать своевременную помощь. Но процесс восстановления был долгим и мучительным.
Да и на общее физическое самочувствие всегда влияет самочувствие душевное. У Татьяны оно было на нуле. Полное равнодушие к жизни, тоска, грусть. Отец её пишет Толстым:
Не знаю, что делать мне с Таней? С тех пор, как она приехала из Ясной, я не видал на ней улыбки. Вы совсем испортили ее: только и одушевляется ее разговор, как скоро она заговорит об деревенской жизни, об охоте и вообще об житье своем в Ясной Поляне. Наши поехали сегодня в театр, а она осталась дома и ушла к себе в комнату. Все мои увещевания остаются бесполезными. Авось, со временем последует с ней какая-нибудь перемена, а теперь наводит она на меня ужасную хандру, к которой я и без этого очень наклонен.
Андрей Евстафьевич Берс
Но пришла весна, мечтая о скорой поездке в Ясную, Татьяна ожила. И вот оно, случилось - Таня в Ясной. Начала снова писать свой журнал. Пыталась отбросить все прежние воспоминания и начать жить заново, забыв прошлые печали.
Этот будет «веселый», пишу я про свой журнал, ничего не предвидя вперед. Переломив свои мысли, свою грусть, даже свою любовь, я хотела начать новую жизнь, полную деятельной энергии. Но опять и опять мы, как слепые кроты, ничего не предвидим вперед.
В Ясной все старались поднять ей настроение и не напоминать о грешном поступке, попытке самоубийства.
Ясенская милая тихая жизнь шла своим чередом. Купанье, прогулки, верховая езда и возня с детьми наполняли наш день. Изредка приезжали гости: Дьяков и Дмитрий Оболенский, с которым я познакомилась на балу. Это был очень милый, развитой юноша, светски воспитанный матерью. Помню и визит Горчаковых, родственниц Льва Николаевича. Приезжали две княжны лет 25–30 с строгой деспотичной, как мне говорили тогда, старой матерью их.
Но в начале мая, когда стояли прекрасные жаркие дни, самые лучшие в году, в Ясную приехал Сергей Николаевич.
Удивление, ужас и радость сразу охватили меня.
Я спрашивала себя: «Что же будет теперь? Зачем он приехал?», – но ответа на свои вопросы не получала.
Вот так, всё забыла юная девушка, все обиды и слёзы. Свой безумный поступок тоже забыла.
Сергей Николаевич пробыл два дня и уехал. Объяснения никакого не было. Он избрал тактику общения такую, как будто ничего не случалось и не происходило ничего плохого между ними ранее.
После его отъезда Таня старалась настроить себя, что так и должно быть. Он уехал, у него свои дела. Ведь перед тем поступком она отказала ему ввиду его пятнадцатилетней связи с другой, от которой были детки.
Хотя она отмечает, что справиться с этим, выработать в себе равнодушие было очень трудно.
Соня же, её сестра, очень осуждала Сергея Николаевича, считая виноватым только его в этой истории.
– Что ты можешь ожидать от него? Маша – подруга его пятнадцатилетняя, мать его детей и отличная женщина. Сереже сорок лет, без малого, и это чувствуется на каждом шагу. Нет ни силы той, ни энергии, ни желания счастья, а есть спокойствие сорокалетнее, благоразумие. А ты, Таня, – огонь! Ты не будешь с ним счастлива.
Но, Сергей Николаевич не был бы собой, если бы не попытался опять всё перевернуть с ног на голову.
Через несколько дней он приехал. Мол по делу ко Льву Николаевичу, которого не оказалось дома. Узнав об отсутствии брата никуда не уехал, а провел целый день в компании своей бывшей невесты Тани.
Вечером, оставшись одна, я испугалась своего впечатления от его пребывания и строго отнеслась к себе. Но это только на один вечер. Начались снова его частые посещения. Он проводил в Ясной дни, вечера… Лунные, светлые, майские, сумасшедшие ночи, какие только и бывают в мае. Тут не было места рассуждениям, не было места благоразумию, совести! С новой силой вернулось все прежнее, пережитое нами. С восемнадцатилетним доверием я слушала его. А что слушала? Не знаю. Обычных слов любви, какие говорят в этих случаях, ни я, ни он, мы никогда не произносили. За нас говорила ночь, луна, его последнее увлечение и моя первая серьезная любовь.
Соня очень хорошо характеризует нас в своих воспоминаниях:
«Сергей Николаевич проводил с сестрой много времени, гулял, разговаривал с ней, а главное, восхищался ею чрезмерно. Это всегда подкупает нас, женщин».
Потом опять куда-то пропал и не приезжал несколько дней. Таня, я думаю, вся измучалась. Она снова поверила в возможность скорой свадьбы, счастливой семейной жизни. Наконец, видя её мучения, Лев Николаевич решился на прямой разговор, ещё раз. Беседа схожего характера случилась как раз незадолго до первого разрыва помолвки и попытки самоубийства.
Сережа пишет мне, что у него большие неприятности дома, что он постоянно находится или под влиянием Марии Михайловны, или твоим, что, если он оставит Машу, то погибнет вся семья, так как она никогда не оставалась одна и совершенно будет беспомощна; что он чувствует, что ее положение будет невозможное, и, оставив ее, он сделает ее и твое несчастие. Что же касается Гриши, то он будет брошен на произвол судьбы. И многое еще он пишет в этом роде. Про тебя пишет: «Бог знает, что я сделал, имени нет моему поступку! Анатоль, которого я осуждал, в сравненьи со мной – самый благородный человек. Я все эти несчастные десять дней лгал, думая, что говорил правду, но теперь, когда я вижу, что надо окончательно кончить с Машей, я вижу, что мне это совершенно невозможно. Что из этого всего будет, не знаю, но оставить ее я не могу. Я по подлой нерешительности и слабости сказал тебе, что женюсь на Татьяне Андреевне… И если опять ее увижу, опять буду уверять ее в том, чего сделать нельзя. Я все эти десять дней чувствовал, что я делаю Бог знает что, но остановиться не мог… Я чувствую, что я ее не стою, но она будет оскорблена, и это страшно… Что делать? Сделать что-нибудь подлее моего поступка трудно»
Таня опять проплакала весь день и собравшись духом, вечером написала отказ Сергею Николаевичу. Он же в своей манере снова просил не возвращать ему слова. Как потом выяснилось ездил после этого и к сестре своей, умоляя её написать Тане, чтобы та в свою очередь не отвергала его. Мария Николаевна отказала.
Родители девушки были очень рады такому стечению событий. А.Е. Берс пишет письмо, совершенно не скрывая своей радости.
Не думай, чтобы последнее письмо твое огорчило меня, – нет, напротив, я был обрадован видеть в тебе столько твердости характера и благородную, честную натуру, не замедлившую выразиться при первом случае. Я очень хвалю твое поведение и благодарю тебя, что поступила так благоразумно. Смотри же, будь теперь тверда и не отступай от твоего последнего намерения. Подумай, сколько ты сделала добра твоим отказом. Ты заставила обдуматься человека, увлеченного страстью, забывшего свои обязанности и бывшего на пути сделать несчастие двух женщин. Ты спасла его от вечных угрызений совести и сама не сделалась его орудием, которым бы он поразил эту несчастную женщину с ее детьми. Вся твоя жизнь была бы навсегда отравлена упреками и угрызениями совести....
Ради Бога, избегай свиданий с Сергеем Николаевичем. Это условие необходимо для тебя и для него. Будь же тверда и старайся рассеиваться. Смотри на всю эту катастрофу, как на дурной сон. Прощай, обнимаю тебя от всей души.
Через несколько, когда Татьяна со своим женихом Александром ехали венчаться, они встретили на дороге едущих венчаться Сергея Николаевича и его цыганку, Марью Михайловну. Так судьба еще раз свела и развела их сердца.
Однако, читая воспоминая потомков Толстых, узнаешь, что теплые отношения и какая-то невидимая связь между Татьяной и Сергеем Николаевичем была до последних его дней.
#любовь #история #ясная поляна #толстой