- Объединение Италии в 19 веке происходило вокруг Пьемонта….
Лекция шла своим чередом, не затрагивая ни ум, ни сердце. Анна понимала, что Италия, Пьемонт и прочее Рисорджименто будут существовать в анналах истории независимо от неё. Они уже случились, отгремели и оставили свой след… Девушка тоскливо посмотрела в окно. Лекционная аудитория находилась на первом этаже, и в окно заглядывал куст смородины, весь покрытый желтыми пахучими цветочками.
- Мятеж 1848 года в Палермо всколыхнул всю Италию.
«Интересно, - подумала Анна, снова бросив взгляд за окно, - в Италии есть черная смородина?»
Сразу вспомнился бабушкин смородиновый пирог и парное молоко. Противно заныло в желудке. Это была уже третья пара по счету, и организм требовал дозаправки. Анна отмахнулась от назойливых мыслей о еде и вернулась к перипетиям политической борьбы в Италии.
- Италию в середине 19 века тяготили внутренние конфликты: сицилийцы боролись с королём Фердинандом II за свою свободу, в Риме местные жители свергли папу и провозгласили республику.
Анна подняла глаза от конспекта и обвела взглядом аудиторию. Студенты корпели над тетрадками, старательно записывая итальянские страсти. Впрочем, не все. На последнем ряду двоим было явно не до Пьемонта. Милана, первая красавица курса, флиртовала с чернявым, юрким парнем. Анна никак не могла запомнить его фамилию. Он часто пропускал её занятия, а на тех, на которых был, не особо утруждался. Низко наклонившись, чтобы его не было видно от преподавательской кафедры – наивный – чернявый что-то шептал Милане на ухо. Судя по раскрасневшейся девице, какие-то скабрезности. В другое время она бы сделала замечание забывшейся парочке, но сегодня ей было всё равно. Мысли её были настолько далеко, что ни Милана со своим кавалером, ни даже Гарибальди не могли вернуть её ни в Италию, ни, тем более, в эту аудиторию.
Анна неодобрительно сдвинула брови и перевела взгляд на первую парту. На первой парте, словно в противовес последней, сидела круглая отличница – толстая Синицына. Она была реально толстая, одетая в безразмерный свитер и джинсы, в штанины которых спокойно могли поместиться Милана с чернявым шутником. Она всегда сидела одна – просто потому, что сдвигала стулья и садилась сразу на оба. Синицына, высунув кончик языка, подчеркивала разноцветными маркерами текст, выделяя географические названия зеленым, имена – синим, а даты – красным цветом. Были также свои обозначения для заголовков и пунктов списка. Синицына ко всему, что делала, относилась очень ответственно. Завершив раскрашивание текста, Синицына подняла голову и в ожидании уставилась на Анну. Анна смотрела Синицыну и ей казалось, что она видит перед собой Хрюшу из детской передачи.
- Синицына, как Вас зовут? – неожиданно для неё самой вырвалось у Анны.
Синицына несколько раз моргнула, зачем-то взяла в руки красный маркер, потом оглянулась. Студенты, разбуженные незапланированным изменением текста, насторожились. Даже Милана с парнем отлипли друг от друга.
- Меня? – растерянно спросила толстушка, и еще немного помедлив, ответила – Наташа.
По аудитории, словно ветерок, прошелестело – Натаашшаа… таша…
Синицына, то есть Наташа, от неожиданности порозовела, на губах появилась непривычная улыбка, а на щеках, кто бы мог подумать, ямочки.
- Скажите, Наташа, где бы вы сейчас хотели оказаться?
- Я? – опять переспросила окончательно растерявшаяся отличница. – Хм…
- Ну не в Италии же 19 века? – решила подстегнуть разговор Анна.
- Не знаю, Анна Сергеевна… наверное, не в Италии…. – Наташа помедлила еще, и, решительно тряхнув все ещё розовыми щеками, заявила – я бы хотела оказаться в СССР, в 1961 году.
- Синицына, ну ты даешь! – выкрикнул с парты у стены квнщик Мишаня.
- Почему, Наташа? – Анна искоса взглянула в Мишанину сторону, и он, растеряв все свое бахвальство, как-то сразу сник.
- Потому что завтра – день космонавтики, - пожав плечами, пояснила Синицына. – Гагарин, космос, первый полет – героическое тогда было время.
Окончательно оробев от собственной откровенности, Наташа уставилась на раскрашенный конспект лекции.
- А вы, Анна Сергеевна? Где бы хотели оказаться? – Анна не поняла, кто выкрикнул этот вопрос, но отвечать было надо.
- Я бы…. – опять вспомнился смородиновый пирог, - где бы я не оказалась, заканчивать лекцию нам все равно надо!
Игнорируя разочарованный ропот студентов, Анна Сергеевна снова вернула всех в многострадальную Италию середины 19 века.
- К концу 1850-х годов перед Италией встала задача ликвидации иностранного господства, раздробленности и образования единого национального государства…
Лекция снова пошла своим чередом, и никак не могла признаться Анна Сергеевна своим студентам, что больше всего на свете она хотела сейчас оказаться в деревне у бабушки. Сидеть за большим деревянным столом, смотреть в окно на гуляющих по двору кур и есть ароматный смородиновый пирог, запивая его стаканом парного молока.
#короткие рассказы #литературное творчество #весна #весенние надежды #самиздат