Ирина
Я нашла его среди документов на подпись, которые курьер привёз в начале дня. Несколько секунд я пыталась понять смысл написанных слов. А потом бумага выпала из ослабевших пальцев, и я закричала. Последняя капля. Слёзы текли из глаз, стекали по щекам и портили чернила, которые расплывались, оставляя неровные кривые кляксы.
На крик кто-то прибежал, что-то спрашивал. Я плохо помню. Только глубокий голос Дениса и ласковые руки бабушки: они не успели уйти по своим делам. Туман в сознании, чёрные точки перед глазами. Что-то засунули в рот, дали воды и заставили проглотить.
Понятия не имею, сколько прошла времени, прежде чем я пришла в себя и стала осознавать происходящее. Но туман в голове никуда не делся. Я не могла адекватно реагировать. До меня не сразу доходил смысл слов. Эмоции притуплены. Состояние шока, близкое к нервному срыву.
Очнувшись, я обнаружила себя сидящей в кресле. В руках кружка, от которой противно пахло валерьянкой. Я это пила? Вокруг много людей в форме. Они что-то ищут в моём кабинете, методично перекладывая папки, вытаскивая ящики. Зачем они это делают? Хотелось спросить, но апатия слишком глубоко сидела во мне, подпитанная успокоительными.
Напротив меня стоял красивый мужчина, пиджак которого топорщился от пристёгнутой кобуры. Я не могла точно определить его возраст, но не старше пятидесяти. И что-то мне не понравилось в нём сразу. Он не внушал доверия.
С появлением Толика стало легче дышать. Пришибленное состояние никуда не делось. Мне не хватало скорости реакций, эмоции будто выключили нажатием кнопки. Попытки обвинить Синицына в произошедшем, вызвали негодование, гнев и возмущение, но будто накрытые толстой непроницаемой крышкой из закалённого стекла, они нашли выход в еле слышном писке, который, кажется, никто и не заметил.
Я отвечала на вопросы отстранённо — пришибленно, прислонившись к крепкому плечу своего мужчины: кто, что, как, где? Я отвечала честно, но где-то в глубине витало стойкое ощущение, что я чего-то важного так и не сказала. Но я так и не смогла поймать мысль за хвост.
- Не покидайте страну, мистер Синицын. И будьте готовы явиться по первому требованию. Могут появиться новые вопросы. – Сказал детектив напоследок Толику. И потом мне: — Если что-то вспомните, обязательно звоните. Я оставил свою визитку на столе в кабинете. Всего доброго.
Он ушёл, а мы остались сидеть растерянные и подавленные произошедшим. И что-то мне подсказывало, что это не последние неприятные события.
- Накрывать на стол, миссис Хилл? – В дверь просунулась голова одной горничных.
- Да, Нэнси. Мы спустимся через десять минут. И найдите моего внука. – И пояснение для нас: — Будем держать семейный совет.
Обед прошёл в напряжении. Вряд ли кто-то смог почувствовать вкус приготовленных блюд. Каждый размышлял о чём-то своём, изредка перекидываясь простыми односложными фразами.
Эмоции по-прежнему были надёжно закованы в цепи лекарственных средств. Но разум начал прочищаться. Я упорно прокручивала разговор с детективом, задаваемые вопросы и предоставленные ответы. И вспоминала, вспоминала, вспоминала. Каждый день, каждое мгновение. Когда появилось ощущение чужого присутствия за спиной? Вспоминай, Ира!
И я вспомнила. Когда уже унесли блюда и дорогие мне люди обсуждали положение дел. Я не вслушивалась в их диалог, кажется, обсуждалась необходимость дополнительной охраны для меня. Я пропустила мимо ушей, погрузившись в собственные мысли так глубоко, что не сразу смогла из них выбраться.
- Я вспомнила! – Воскликнула, спуская ноги с дивана, на котором сидела, обхватив колени. – Я вспомнила!
- Что вспомнила? – три пары глаз смотрели выжидающе.
- Когда я впервые почувствовала взгляд в спину. – Ладони теребили тесёмку на белой блузке, которую я решила надеть с утра под красную юбку. Работа из дома не повод весь день провести в пижамных штанах.
- На Рождество мы с Толиком после клуба решили прогуляться, – парень кивнул, соглашаясь. – Я почувствовала, что на меня кто-то пристально смотрит, даже остановилась проверить, но ничего и никого подозрительного не нашла.
- И как это может быть связано с угрозой, что ты получила? – Мэри не была в курсе событий. Никогда раньше я не жаловалась на кого-то из родственников. Нет, она знала, конечно, что мы не ладим, но конфликты молодёжь решала между собой, не вмешивая старших.
- В тот вечер мы поцапались с Маршей. Она привела в качестве пары Рено Леканта – это писатель, который выиграл благотворительный аукцион. Вот он был не очень любезен. – Я пересказала бабушке события того вечера и уже для всех рассказала, как прошло на нашем свидании после аукциона.
- И ты только сейчас об этом вспомнила? – Возмутился Денис.
- Не наседай на неё. Ей и так несладко, — вступился Толик за меня.
- А ты каждого мудака, с которым перекинулся парой слов, помнишь? – вяло огрызнулась я. – А на Маршу я давно внимания не обращаю. Ещё не хватало держать в памяти все случаи, когда она пыталась меня задеть.
- Но Лекант…
- Денис, - я устало вздохнула,— Лекант странный и неприятный тип, но я совсем не уверена, что он может иметь к этому отношение. С таким же успехом это может быть какой-либо псих, у которого мозги переклинило, после просмотра светской хроник или журнала с моими фотографиями.
По мне звучало вполне логично. Но скептический взгляд брата стал мне ответом.
- Надо рассказать об этом Брикману, — Толик достал телефон, посмотрел на него и спрятал, видимо вспомнив, что не записал номер.
- Я ему не доверяю, — выказалась.
- И я тоже, — заметил Денис.
- Но нам всё равно придётся это сделать, — веско сказала Мэри. – Так же как нанять частного детектива для проведения независимого расследования. Предоставьте это мне. Анатолий, я дам тебе номер телефона семейного адвоката. Без него в полицейский участок даже не думай соваться. Ещё не хватало, чтобы на тебя повесили преступление, которое ты не совершал. А я в этом уверена.
Бабушка привычно взяла на себя руководство ситуацией. Ни у кого не было ни малейшего желания ей возразить: что-что, а авторитет у неё железный.
- Ирина, — обратилась ко мне, - я понимаю, что тебе страшно. Только нельзя страху давать взять над собой верх. Иначе всю оставшуюся жизнь будешь прятаться. Возьми себя в руки. Если нужно, поговори с психологом. Возвращайся к нормальному существованию. Считай, что это приказ. А с остальным мы справимся все вместе. Отдохни пару дней и возвращайся на работу. Ты нужна людям.
Я согласно кивнула. Бабушка говорила правильные вещи. Я понимала это разумом. Но совсем другое дело глубинные инстинкты, которые вопили об опасности, требовали спрятаться в глубине пещеры и не показывать носа. С этим мне ещё предстоит поработать.
А пока наваливается усталость, слипаются глаза – это таблетки ослабили своё действие. Денис, Толик и бабушка ещё что-то обсуждали, а я разрешила себе расслабиться, прислониться к плечу любимого человека и смежить веки. Не заметила, как уснула.
Проснулась в собственной кровати. Судя по всему, день клонился к закату. Толик сидел рядом, откинувшись на подушки. На коленях ноутбук. Логично, если учесть, что оторвали от учёбы. Он активно что-то печатает, внимательно просматривая материал и хмуря брови. Нои моё пробуждение не осталось незамеченным.
- Ты как?
- Знаешь, — прислушалась к себе, - намного лучше. Можно сказать отлично.
И это было правдой. Вставать не хотелось. Было тепло, уютно и безопасно. Толик наклонился и поцеловал.
- Почему ты сразу ничего не рассказала?