Толерантность, абьюз, токсичные отношения, буллинг… Новые слова, обозначающие то темное и неприглядное, что определяло человечество всю его историю, — жестокость, насилие, равнодушие, безжалостность. Нет ничего удивительного, что столь тяжелые темы находили отклик и в классической литературе. Однако писатели — всего лишь дети своего времени: то, что мы находим нетолерантным, а порой даже кощунственным, в их эпоху могло быть само собой разумеющимся, если даже не поводом для гордости.
По этой причине даже сами писатели могли ужасать склонностью к насилию: Стейнбек, к примеру, терроризировал собственную жену, а Диккенс и вовсе хотел выдать супругу за психически больную, лишь бы упечь ее в сумасшедший дом. Однако оттого, что некоторые художественные произведения уже кажутся нам нетолерантными, это отнюдь не лишает их ценности. Мы всегда можем проанализировать поведение героев и на их примере понять, как не стоит поступать с окружающими.
«Джейн Эйр», Шарлотта Бронте
Эдварда Рочестера сегодня мы точно бы назвали абьюзером, а то и самым настоящим монстром, хоть в свою эпоху этот человек считался неким «жестоким романтиком», внушающим даже своеобразную прелесть. Однако для нас держать супругу Берту запертой да еще на цепи, представляя несчастную буйнопомешанной, как помним из книги, совсем уж не кажется романтичным.
«Горе от ума», Александр Грибоедов
Со школьных лет мы почему-то жалеем бедного Александра Чацкого и корим в вероломстве Софью Фамусову, что предпочла ему Молчалина. Но давайте прочтем роман заново!
… и мы увидим, что чувства Софьи и Александра поначалу были взаимны, однако его отъезд причинил девушке боль: «Ах! если любит кто кого, Зачем ума искать и ездить так далеко?» А какая же 17-летняя красавица, скажем честно, будет ждать возлюбленного целых три года? Да еще и не получая от него даже весточки?
Но трехлетним отсутствием тут дело не ограничивается. Чацкий с порога начинает оскорблять родных девушки: «Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?» Софья шокирована и разгневана, вот почему на «Велите ж мне в огонь: пойду как на обед» она произносит: «Да, хорошо — сгорите, если ж нет?»
«Мелкий бес», Федор Сологуб
Героиня Юлия Гудаевская втайне от супруга вызывает домой школьного учителя Передонова, чтобы вместе с ним наказать Антошу — ни в чем неповинного собственного сына. Во времена действия романа в этом не было ничего удивительного — розги считались лучшим учителем для ребенка. А сегодня Юлию точно могли бы вызвать в отделение опеки:
«Юлия радостно и тихо смеялась, и ленты ее зыбко дрожали от ее смеха.
— Ушел, — радостно шепнула она, оглянулась и окинула Передонова страстно-горящими глазами. — Уж я боялась, что останется сегодня дома, так развоевался. Да не мог вытерпеть без винта. Я и прислугу отправила — одна Лизина нянька осталась, — а то еще нам помешают. Ведь нынче люди знаете какие».
«Унесенные ветром», Маргарет Митчелл
Не обойдем вниманием и одну из самых известных любовных историй ХХ века. Еще совсем недавно девушки и женщины всех возрастов восхищались «яркими эмоциями и ураганной страстью» главных героев, но сегодня исследователи называют Скарлетт и Ретта самовлюбленными нарциссами, которые лишь придумали образ идеальных возлюбленных, отчего страдают сами и мучают других. В конце романа выясняется, что на самом деле Скарлетт О’Хара и Ретт Батлер любили лишь самих себя.
«Похороните меня за плинтусом», Павел Санаев
Чтобы понять повесть, важно знать, что она основана на дневниковых записях самого автора, когда-то измученного строгим контролем собственной бабушки. Сама пожилая женщина, с одной стороны, вызывает сочувствие: прожившая несчастную жизнь, она не желает такой участи для внука — по-своему его любит, заботится и защищает от непутевой матери. Но бабушка не желает замечать, что ее гиперопека душит мальчика.
Друзья, а на какую известную литературу вы посмотрели другими глазами? Какие герои вам теперь кажутся несправедливыми, самовлюбленными, жестокими и психически травмированными?