Константин Медведев
История из личной жизни.
- Разрешите войти, товарищ полковник? – приоткрыв дверь кабинета командира полка, спросил майор Мишин. Эту «операцию» он проделывал каждый божий день, приносил на подпись командиру части список личного состава, заступающего в суточный наряд. И каждый раз он поражался тому, что командир полка внимательно читал этот список, будто бы не знал своих подчиненных. И только прочитав проект приказа, брал в руку авторучку и ставил свою подпись.
- Разрешите войти? - повторил свой вопрос Мишин.
- Входи, - ответил командир полка.
- Пожалуйста, подпишите, товарищ командир. Вот, тут кое-какие документы.
Командир полка, полковник Томилов Виктор Семенович, придвинул к себе папку. Открыл.
- Сейчас начнет читать, - вздохнул в душе Мишин… На обед пора, а он пока прочтет, пока подпишет… Вот зануда! – Не унимался молодой майор.
Он посмотрел в окно и увидел группу офицеров, идущих в летную столовую. Они о чем-то оживленно беседовали. О чем, конечно, не было слышно, но судя по жестикуляции, видимо о футболе, в который только что закончили играть. Оживленнее всех вел себя заместитель командира эскадрильи по инженерно-авиационной службе, майор Алексей Прянишников. И Мишину вспомнился случай, о котором рассказывал как-то сам участник того события, майор Прянишников.
- Я тогда был еще совсем молоденький капитан, начальник группы, - рассказывал Прянишников.
- Разрешите войти, товарищ капитан? Прапорщик Шевчук. Разрешите обратиться? – на одном дыхании выпалил Шевчук.
- Входи. Что там у тебя стряслось?
- Да вот, рапорт прошу рассмотреть. - С этими словами Шевчук протянул исписанный лист бумаги. Я взял рапорт, читаю: «Прошу вашего ходатайства перед вышестоящим командованием, направить меня для дальнейшего прохождения службы в составе ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, для оказания помощи дружественному народу Афганистана в его борьбе с происками империализма. Дата. Подпись.»
А надо сказать, что служба у прапорщика Михаила Шевчука, складывалась не ахти как. Был он, мягко говоря, любителем зеленого змия и поэтому ему часто доставалось на орехи. А тут, вот она – удача! Можно подать рапорт о переводе в другую часть, но не просто куда-то, а в Афган. И вроде бы, как и патриотично, скажут люди. Здесь все забудут о его грехах, а там будет не до этого.
- Михаил - говорю я. Слово «вашего», пишется с большой буквы. Иди, переписывай свою писанину. Примерно через десять минут, Шевчук приносит новый рапорт. Читаю и вновь нахожу ошибку. Теперь он слово «вышестоящим», написал раздельно. Вновь отправляю его переписывать. В третьем заходе, он написал «Авганистан», вместо «Афганистан». Я начинаю терять самообладание.
- Тебя в какой школе учили? Перехожу я на повышенный тон?
- Товарищ капитан, я это…
- Все! Иди. Слушать ничего не желаю. Сядь, подумай хорошенько прежде, чем писать, или призови кого – нибудь на помощь.
Когда он мне принес в четвертый раз свой рапорт, я бегло взглянул на те места, где были допущены ошибки, и подписал, практически не читая… Шевчук взял свой рапорт и понес его в штаб полка в строевой отдел. Прошло немного времени. Звонит мне начальник штаба полка.
- Леша, сынок! Ты подписывал Шевчуку рапорт? - Так точно, - говорю, - подписывал.
- Ну, иди сюда, полюбуешься…
Пока я дошел до здания штаба полка, все думал, что же там такое еще нашли?
- Разрешите, товарищ подполковник?
- Заходи, заходи. Полюбуйся и благодари создателя, что сейчас на дворе не 1937-й год, не время сталинских репрессий.
Я взял рапорт в руки, и, поверите, покрылся холодным потом. Красным карандашом нач штаба жирно подчеркнул то слово. Это не ошибка, - подумал я тогда, — это «веревка»! Мой Шевчук просился в Афганистан для оказания помощи дружественному афганскому народу в его борьбе с происками ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА.
Все, что я думал в эту минуту, видимо было написано на моем лице.
- Иди капитан, не задерживаю, - сказал нач штаба. - Читать надо внимательно, Леха!
Что тут скажешь, что попишешь… Когда я вернулся в свое подразделение, вы можете только догадываться, что я высказал Шевчуку и какими словами.
Майор Мишин все еще смотрел в окно в след удаляющейся группе офицеров и невольно улыбнулся, вспомнив эту историю.
- Чему улыбаешься? – спросил командир полка.
- Если у Вас есть пять минут, я Вам готов пересказать услышанную историю, товарищ командир. А про себя подумал: и вовсе не зануда, и как тут не вспомнить знаменитое - нельзя казнить, помиловать. Вы все правильно делаете, товарищ командир, все правильно! А ты майор, учись, как работать с документами.
- Так что? Рассказывать?