В 20-е годы XX века начинает зарождаться новый мировой порядок по итогам Первой Мировой Войны и гражданской войны в России. На протяжении 20-30-хх годов жизнь меняется, и это отражается в том числе и в строительстве.
Перед архитекторами ставят определенные задачи и все чаще появляются новые, экспериментальные дома. И цель – стимулировать творчество в людях, оторвать от ежедневного самообслуживания и обеспечить больше свободного времени.
Маленькие кухни и советские столовые: где связь?
В большинстве построенных зданий того периода были крохотные кухни, на которых не развернуться. Ведь не пристало советскому человеку готовить себе обед на собственном примусе, для этого есть столовая.
Существовали и другие идеи, полностью реализованные в доме Наркомфина на Новинском бульваре, 25, стр. 1.
Два возведенных здания спроектировали архитекторы Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис. И были предназначены для работников Народного комиссариата финансов СССР. И кстати, столовая имелась, так что никакого запаха жареной кильки и вареной капусты на всю квартиру.
Уникальные постройки с претензией на будущее
В строительстве этих домов, на тот момент, использовались экспериментальные материалы и технологии. Каркас — из монолитного железобетона, наружные и внутренние стены — из пустотелых камней, а перегородки — из фибролита. И эти особенности в будущем принесли немало проблем.
А сама постройка состоит из двух корпусов. «Коммунальный» имел собственную прачечную. А жилое здание опиралось на несколько рядов бетонных колонн, на них перекрытия, а сверху возведены стены.
Впервые в жилом строительстве применялось разделение: рабочая и зона отдыха, более того, была даже разработана мебель.
Прачечная тоже была непростой и на то время единственной в Москве. На первом этаже находился зал со стиральными и сушильными машинами, на втором – жилые комнаты работников.
Согласно проекту, в комплекс зданий дома Наркомфина должны были входить еще гараж для жильцов и котельная, но они так и не удалось их воплотить.
Что имеем, не храним, потерявши, плачем
К сожалению, распространенная практика. На всей территории РФ можно найти вагон и маленькую тележку экспериментальных и уникальных зданий, которые не получили должного ухода и поддержки, что привело к печальным последствиям.
В послевоенные годы за состоянием экспериментального дома не особенно следили, и он пришел в упадок. К 2000-х годам строения порядочно обветшали.
К счастью, в 2015-2016 годах было принято решение о реставрации зданий. На должность главного архитектора проекта был приглашен Алексей Гинзбург – внук Моисея Гинзбурга. Позже в 2019 году архитектурное бюро «Гинзбург Архитектс» получило премию "Московская реставрация" за этот проект. Его реализация началась летом 2017 года и заняли год.
Как все начиналось
Мы уже писали о том, что реконструкция и любые другие действия в такого класса зданиях происходит согласно четкому регламенту. Любым действиям предшествуют изыскательские работы, которые были проведены специалистами компании КТБ годом ранее. Это еще один уникальный опыт и работа, проведенная компанией. Подробнее ознакомиться с их реализацией и результатами можно здесь.
Было проведено:
- детальное обследование строительных конструкций здания, определение фактических прочностных характеристик материалов несущих конструкций неразрушающими методами;
- контрольные вскрытия несущих конструкций;
- работы по обследованию фундаментов здания;
- пространственный расчет ж/б каркаса здания с учетом выявленных в ходе обследования дефектов, повреждений, что позволило разработать рекомендации для выполнения реставрационных работ и дальнейшей эксплуатации здания.
В ходе реконструкции строители укрепили несущие конструкции, воссоздали исторические входы. Также были воссозданы лестница, уникальные деревянные раздвижные окна, двери и пол первого этажа.
Сюрпризы из прошлого
Если в 30-е годы такие стандарты рассматривалось как начало новой эпохи в строительстве, то в 2010-х доставило немало хлопот при реконструкции здания.
В частности, для наружных стен применялись пустотелые шлакобетонные блоки типа «Крестьянин». Теми же блоками было заполнено балочное перекрытие для уменьшения веса конструкции и улучшения звукоизолирующих свойств.
Кладку из пустотелых камней (система Прохорова) заменили блоками аналогичного размера из керамзитобетона, а для реставрации плиты покрытия пришлось воссоздавать давно забытые технологии, разработанные в ходе строительства дома Наркомфина.
С окнами тоже пришлось повозиться. Оригинальные ленточные окна состояли из железобетонных рам и подвижных частей из дуба, скользящих по ролику.
Замене подверглась и крыша здания, восстановлено историческое фальцевое покрытие с уклоном в семь градусов, а также предусмотрена новая наружная эвакуационная лестница со второго этажа.