Менеджер Тони Смит редко дает интервью. Однако изданию IQ удалось поговорить с человеком-легендой о его 50-летней работе с Genesis, а также о секретах своего успеха.
В прошлом году Genesis вернулись на гастроли после 13-летнего перерыва. Реюнион тур стартовал в сентябре прошлого года в Великобритании, попутно останавливаясь то в США, то в Европе, а кульминацией стало 3-дневное выступление в Лондоне, на арене O2.
Название The Last Domino не хитро намекает на то, что этот тур является последним для самого коммерчески успешного состава Genesis — Фил Коллинз, Тони Бэнкс и Майк Резерфорд.
Тур ознаменовал также окончание 50-летней главы для Тони Смита, который руководил группой с 1973 года и сыграл решающую роль в мировом успехе Genesis.
Для IQ Смит признался, что давать интервью - наименее любимая часть его работы, но агенту Genesis Джону Гиддингсу удалось «скрутить ему руки» для этой редкой возможности.
Смит поделился своей философией успешных менеджеров, раскрыл мотивацию своей необычной карьеры и поставил точку в вопросе своего возраста...
IQ: Лично вы как относитесь к тому, что это последний тур Genesis в их истории?
ТС: Да никак особо. Ну, жизнь же на этом не заканчивается. Никуда не денется и музыкальный каталог группы, да и остальное, с чем еще можно работать. Никогда не говори «никогда», но, судя по всему, шоу [в Лондоне — прим.] было и правда последним. Возможно.
IQ: Концерты в Лондоне откладывали несколько раз. Повлияло ли это на ощущение предвкушения?
ТС: Предвкушения хватало. Не сомневайтесь, зрители ждали этого концерта очень долго. Интересно то, что, как я заметил, на первом из трех концертов были замечены уж совсем хардкорные фанаты. Более того, они были в восторге. Иногда такой же реакции сложно добиться для второго концерта. Но премьера и правда удалась. Зрители почти всё шоу стояли.
Роль менеджера заключается в том, чтобы быть единственным человеком, от которого группа может услышать правду
IQ: Насколько успешным был The Last Domino?
ТС: Очень успешным. Отличные отзывы, распроданные полностью билеты — это было очень хорошее турне. С точки зрения цифр, оно не было сильно масштабным, по сравнению с туром 2007 года, который состоял из стадионных концертов. Мы хотели нынешний провести на аренах. Учитывая недостаточную мобильность Фила, не думаю, что концерты на стадионе прошли бы так же хорошо.
IQ: Даже когда Фил просто сидит и не играет на барабанах, он остаётся настоящим шоуменом...
ТС: В нём есть эта развлекательная искра. Голос никуда не делся, осталось чувство юмора и всё остальное. А то, что он не может много двигаться, это помеха. Но, думаю, петь сидя гораздо сложнее, но он, похоже, справился с этим.
IQ: Сын Фила Николас заменил его на барабанах. Как он появился в составе?
ТС: Он потрясающий. До этого играл в последнем сольном туре Фила, который состоялся в 2018/19 (на самом деле в 2017-2019гг — прим.). Ему было всего 16, и уже тогда он был очень хорош, но сейчас он окреп и стал еще сильнее. Фил неоднократно мне говорил, что Ник играет так, как он сам не играл. Помимо того, он сам по себе хороший парень! Когда ребенок растет в такой среде, он может пойти любым путем, но Ник очень приземленный парень.
В каком-то смысле, менеджер — это отец
IQ: Вам 83 года...
ТС: ... нет! Википедия врёт. Мне 77 лет, я родился в 1945 году. Очень раздражает, поскольку стоит кому-то поставить правильную дату, как тут же появляется другой и меняет ее обратно! Я рад, что мы разрулили ситуацию. Но впечатляет, когда люди думают, что тебе 83 и ты всё еще в турне.
IQ: Прошу прощения! Вам 77 лет, и, вероятно, вы самый старший менеджер в этом бизнесе. Какая у вас мотивация?
ТС: Во-первых, я просто люблю музыку, и мне нравится быть в этом бизнесе. Мне нравится логистика — собирать всё воедино, планировать и иметь какую-то повестку дня. Когда на твоих глазах всё встаёт на своих места, это безумно приятно.
А еще мне нравится быть лидером. Это здорово иметь большую команду. Думаю, с нами около 100 человек. Не менее приятно иметь возможность собрать отличную команду, которая слаженно работает.
Мне нравятся все элементы управления. В этом есть много творчества. Ты принимаешь участие в сет-листе, всякие художественные моменты, маркетинг, альбомы… В конце концов, выбор за группой, но мнение каждого учитывается. Кроме того, мне нравятся задачи менеджера группы и иметь возможность за всем этим следить.
Не помню, как мы вообще гастролировали без мобильных телефонов и компьютеров
IQ: Как вам вообще удаётся работать все эти 50 с лишним лет? Насколько изменилась роль менеджера?
ТС: Думаю, роль менеджера заключается в том, чтобы быть единственным человеком, от которого группа может услышать правду. И это осталось неизменным. Роль правильного менеджера, на мой взгляд, заключается и в том, чтобы направлять артиста и помогать ему сделать выбор, в нужное время подбадривать, а где-то и обескураживать. В каком-то смысле, менеджер — это отец.
А по поводу изменений… Технологии и всё, что с ними связано. То, как продаются билеты, как распространяется музыка. Не могу вспомнить, как мы когда-то гастролировали без мобильников и компьютеров. Всё работало, конечно, но, видимо, было гораздо медленнее.
А еще некоторые гастрольные элементы стали другими. Так, например, бюджеты и финансы сейчас гораздо больше, чем раньше, поскольку сейчас есть большие площадки. Когда я был промоутером на рубеже 60-70х годов, самым большим местом проведения концертов считался Wembley Empire Pool на 8 тысяч человек. Большинство площадок были рассчитаны на 2000 — 3000 человек. Бизнес был совсем другим. Будучи промоутером, я участвовал в туре Led Zeppelin, который длился 2 месяца по Англии, и всё это проходило в городских залах и театрах.
У тебя не получится правильно позаботиться более чем об одном «мейджоре».
IQ: А удовольствие? Получаете ли вы его от небольших шоу так же, как от больших?
ТС: Разумеется. Когда в тур отправляется Mike + the Mechanics (группа Майка Резерфорда — прим.), мы играем в основном в театрах на 2000 мест. Это касается и Saucerful of Secrets Ника Мейсона, за которыми я тоже присматриваю. Тоже приятно. На самом деле, удовольствия даже больше.
IQ: Еще в 80-х вы говорили, что все самые успешные менеджеры очень редко управляют больше, чем одним «мейджером». До сих пор придерживаетесь этой философией?
ТС: Да, мне кажется, она до сих пор актуальна. Хорошие отношения с большим артистом должны быть интимными, а таких отношений сложно добиться, если под твоим управлением много больших артистов. Мне повезло, поскольку Genesis всегда были великолепны, плюс было много сольных ответвлений. Единственное, когда умер Стив О'Рурк (менеджер Pink Floyd), Ник Мейсон (барабанщик Pink Floyd) попросил меня присмотреть за группой. Но мы со Стивом были друзьями еще со времен автоспорта, поэтому это мне далось легко.
В основном я и сегодня считаю, что отношения с менеджером — это нечто особенное. У тебя не получится правильно позаботиться более чем об одном «мейджоре». Я слежу за каждым элементом Genesis, включая личные финансы, поэтому тут подход очень комплексный. В то время как есть менеджеры, у которых в подчинении 234 артиста, но они больше похожи на агентов, чем на менеджеров.
Хорошие отношения с большим артистом должны быть интимными, а таких отношений сложно добиться, если под твоим управлением много больших артистов.
IQ: Как вы относитесь к современному менеджменту?
ТС: Не знаю ничего ни о молодых менеджерах, ни о том, что происходит. Больше подобными делами не занимаюсь, но подозреваю, что это уже совсем другое дело. Полагаю, многие современные менеджеры больше похожи на сотрудников. Они не руководят и не управляют, а получают от артистов инструкции. Если задашь о чем-то вопрос, всегда говорят: «Перезвоню». В целом, я инстинктивно знаю, с чем группа согласится.
Думаю, во многом эта [бюрократия] связана с тем, что юристы стали вмешиваться в менеджерские контракты и настаивать на минимальном заработке артиста. Если менеджер должен получить сумму X, это сразу ставит под угрозу решение менеджера, потому что он собирается либо рискнуть своими деньгами, либо думать о краткоскрочной перспективе и не думать о карьере. У меня никогда не было менеджерского контракта, и так было 49 лет. Я не верю в контракты. Либо сработает, либо нет, и на этом история заканчивается. Единственное, что у меня есть, — это клочок бумаги где-то в папке, где написано, что случится, если мы разойдёмся.
Помимо интервью, работа с бюрократией — моя наименее любимая часть
IQ: Какая ваша наименее любимая часть работы?
ТС: Интервью. Даю очень редко. Но самая не любимая — иметь дело с бюрократией. При этом ничего не имею против дерьмовых эпизодов в работе, к примеру, когда приходится сообщать людям плохие новости — это часть работы, и это то, что от меня ждут. В остальном всё интересно, если не считать общения с Джоном Гиддингсом...
IQ: Расскажите самую лучшую историю, связанную с Джоном Гиддингсом.
ТС: С Джоном мы давно знакомы. Это отличное партнерство. Был один тур, который Джон организовывал, и однажды он позвонил мне в беспокойствах о километрах между одним городом и другим. На что я с вомущением ответил: «Джон, ты грузовики что ли водишь?». Эта цитата постоянно меня преследует.
IQ: Какие яркие эпизоды вспомните из вашего 50-летнего путешествия с Genesis?
ТС: Мы выступали в Риме в 2007 году перед полумиллионной аудиторией — это крайне впечатляюще. Концерт в Небуорте - изюминка. Плюс мы сыграли 4 аншлаговых концерта на Уэмбли в 80-х годах. Тогда это был рекорд, который, полагаю, побил лишь Эд Ширан. Первая поездка в Америку в 1973 году и концерт в Roxy в Лос-Анджелесе на Рождество, что тоже стало ярким событием. Это был первый опыт Genesis на Западном побережье.
IQ: Genesis ушли, над какими проектами сейчас работаете?
ТС: Помимо Genesis, у меня множество проектов, поэтому я по-прежнему буду занят. На данный момент готовится парочка других проектов Genesis - изучаем оркестровые вещи и тому подобное. Что собирается делать Фил, не знаю. Как и в случае с Майком. Но всегда есть чем заняться. Через 2 недели начну гастроли с Ником Мейсоном, и это на всё лето. Также являюсь одним из продюсеров мюзикла «Bat Out of Hell» и одним из четырёх менеджеров Pink Floyd, так что работы на весь день хватает.