Часть 1
Как только сессия была мной сдана, родители торжественно выдали мне ключи от дедовой дачи в Загорянке и со спокойной совестью собрались уезжать на море.
И вот наступил этот день. «Я приехал к тебе, любимая дача!»
Вековые сосны, огромная остекленная веранда, яблони, старый дом встретили меня с распростертыми объятьями.
Я отнес свои вещи наверх, скинул джинсы, натянул любимые шорты и спустился вниз. Сам не знаю зачем прошелся по комнатам, затем вышел в сад. Пахло летом! Я глубоко вдохнул и, расставив руки навстречу солнцу, зажмурился. Свобода! От сессии, от родителей, от всего! Я был абсолютно счастлив, ни единая мысль в моей голове не омрачала моего существования! Завтра должны были приехать мои алкоголики, а сегодня в гордом одиночестве можно просто отдохнуть.
Отдавая мне ключи от дедовой дачи, родители просили меня поделать всякие дела на участке. Весной мы приезжали сюда всего несколько раз, и поэтому так любимый мной сад был в жутком запустении. Я решил сделать обход. Пройдясь по саду, убедился, что отдыхать мне здесь не придется, нашел в сарае гамак и повесил его в теньке, между яблонями. Лег в него, и через какое-то время уснул крепким молодецким сном.
Проснулся я от скрипа калитки. Потом меня кто-то позвал.
– Иван, Иван…
Голос показался мне знаком.
– Кто там? – крикнул я в ответ.
На мой голос из-за дома вышла Вика.
– Увидела, как ты шел со станции, – приветливо сказала она, – вот решила зайти, а то скучно здесь.
Вика была моей прошлогодней любовью. Все лето мы провели вместе. Наш бурный роман проходил здесь: в этом саду, на веранде, на моей мансарде, и осенью он закончился тоже здесь, на скамейке у калитки. С тех пор я ничего о ней не знал, да и не пытался узнать.
– Ну, заходи. Рад тебя видеть, – весело ответил я, с интересом рассматривая ее. Вика была все такая же хорошенькая. Маленькая, стройная, похожая на фарфоровую статуэтку.
– Опять тебя одного сослали на дачу?
– В этот раз я сам захотел. Родители завтра улетают на юг. Что-то с ними мне не захотелось, а в Москве сидеть – сама понимаешь, скука серая.
– Здесь тоже не веселее, – задумчиво произнесла Вика.
– Почему? Вот ты зашла,– игриво ответил я.
– Как живешь? Один? Девушка есть? –пристально посмотрела она на меня своими большими бездонными глазами. Я сразу вспомнил, как тонул в них тогда, прошлым летом.
– Нормально живу. Сессию сдал, – ответил я и отвел глаза.
Взгляд ее очень смутил меня – в нем появилось что-то хищное или даже развратное. Я не понял, что, но почувствовал себя маленьким мальчиком по сравнению с ней. Про девушку почему-то мне рассказывать ей не захотелось. Да и рассказывать было нечего. Девушка Таня, отношения в самом начале, пока не интересно. И она не стала переспрашивать, следовательно, интересовало ее это мало, а значит, и интерес ко мне, показавшийся было в начале, оказался выдуманным. Я облегченно выдохнул и, стараясь не смотреть ей в глаза, продолжил разговор.
– У тебя что интересного? – спросил я. – Ты, наверное, живешь интереснее меня.
– Институт бросила, дома сижу, всякой ерундой занимаюсь. Маме с магазином иногда помогаю. В общем, тоже не очень разнообразно, – ответила она, расплываясь в улыбке.
Мне показалось, что живет она очень интересно, просто не хочет рассказывать.
–Из института почему ушла?
– Не интересно, скучно стало.
– Чья машина во дворе у вас? Когда шел мимо, увидел.
–Мама подарила зимой, на восемнадцатилетие, чтобы я ей товар в магазин возила.
– Вот так, учиться бросила, а машины дарят. Ты чаю хочешь?
– Хочу.
Она пошла впереди. Я шел за ней и думал: «Совсем другая, как она изменилась. Повзрослела! Взгляд совсем другой, незнакомый». Она обернулась и весело, нет, игриво посмотрела на меня. Я смутился. «Что это? Кокетничает? Зачем? Все закончилось в прошлом году. Другая, смотрит совсем по-иному», –не мог я найти ответов и перестал об этом думать.
Мы вошли в дом. В холле она остановилась. Оперлась на перила лестницы на мансарду и романтично посмотрела по сторонам.
– Здесь все так же, ничего не изменилось. И ты, все такой же хороший.
– Да, родители хотят делать ремонт, но то денег нет, то времени, – смущенно пробубнил я.
Вика подошла ко мне ближе, положила руку на мою грудь и тихо сказала:
– Хочешь, поднимемся к тебе?
Что в тот миг произошло в моей голове, описать сложно. Из всех многочисленных вопросов почему-то главным выделился – «Зачем?» Зачем ей это? Зачем так сразу? Зачем мне это?
Судя по всему, от растерянности вид у меня был настолько глупый, что она громко засмеялась.
– Не бойся, без обязательств, просто секс. Пойдем, мой мальчик.
Эта фраза показалась мне дико вульгарной. Вика медленно пошла наверх. Не скрою, такой стремительный поворот событий меня вполне устраивал. Рассуждать о моральной стороне вопроса я не стал и, прыгая через две ступеньки, устремился за ней.
Забежав в комнату, я жадно обнял Вику и попытался поцеловать. Она с силой оттолкнула меня, и я упал на кровать.
– Презервативы есть?
–Да, в тумбочке, где всегда.
– Тогда поиграем? – как-то по-киношному развратно сказала она. Подошла к стулу, на котором валялись мои джинсы, вынула из них ремень и вернулась ко мне. Я лег удобнее в ожидании продолжения. Оно обещало быть интересным. Ее взгляд опять смутил меня, особенно когда я понял, что она заметила поднявшиеся шорты, откровенно выдававшие мою готовность к плотским развлечениям. Вика немного постояла, разглядывая меня, чем заставила покраснеть. Потом села на меня верхом и пристегнула мои руки ремнем к спинке кровати.
То, что она вытворяла со мной, я видел только в порнофильмах и, несмотря на свои двадцать лет, представить это в реальности просто не мог. В этот день я рычал от страсти, стонал от нетерпения и в завершении кричал от удовольствия.
Такое со мной было впервые. Все, что случилось, было для меня удивительным откровением. После всего я долго молча смотрел в потолок, тяжело дыша. Потом сдавленным голосом прошептал: «Отвяжи меня». Вика расстегнула ремень. Я попытался обнять ее, но она выскользнула. Встала с кровати, открыла шкаф и достала мою рубашку. Раньше Вика всегда любила одевать их. Ростом она была мне по плечо, и они смотрелись на ней платьями.
– Можно? – не дожидаясь ответа, надела она ее и пошла вниз. Я немного посидел на кровати, размял руки и спустился к ней.
Она молча курила, свернувшись в кресле и смотрела в окно. Когда мы были еще вместе, она всегда так делала.Какие-то отдаленные нотки ностальгии проскользнули у меня в голове, но быстро улетучились. Вика была уже другим человеком. Та была нежная, ласковая, даже немного стеснительная. Что с ней случилось?
С другой стороны, мне же понравилась такая перемена, и в принципе было абсолютно все равно, что сделало ее такой. В какой-то момент я немного испугался, что чувства могут накрыть снова, но сейчас, глядя на нее, я понял, что волноваться не о чем. Никаких романтических позывов у меня не возникало.
Мои рассуждения прервал ее неожиданный вопрос:
– Тебе понравилось?
– Странно, что ты спрашиваешь. По-моему, и так все было понятно.
Я немного помолчал, глядя, как она тушит сигарету, а потом сказал:
– Ты очень изменилась. Все это время хочу тебя спросить…
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Почему ты решила сегодня со мной?
– Просто захотелось. Раньше мне с тобой было хорошо, почему бы и нет?
– Ты раньше не была такой, –опустил я глаза, немного стесняясь, – не вела себя так в постели. Откуда это?
– Неважно.
Она встала и собралась куда-то идти. Я схватил ее за руку и посадил к себе на колени. Вика звонко засмеялась. Я хотел опять поцеловать ее, но она отвернулась. Я провел рукой по ее груди. Ощущение упругого тела под рубашкой взбудоражило мою фантазию.
– Я хочу еще! – сказал я каким-то не своим, властным голосом.
– Пойдем, – хитро прищурясь, ответила Вика.
– Только уже без ремней.
– Как ты захочешь, мой повелитель, –засмеялась она и пошла обратно наверх, демонстративно виляя попой. Я встал и побежал за ней.
Снизу Вика тоже оказалась другой, не такой, как я запомнил. Она была очень страстной. Громко стонала и даже кричала, хотя раньше за ней этого замечено не было. Мне это было приятно, поскольку я воспринимал это как высокую оценку моего мастерства. Больше всего меня удивило, что она стала говорить или, точнее, простанывать слова, при помощи которых управляла моим темпом, моими движениями. Мне это нравилось и заводило еще больше. Почему она не была такой тогда, прошлым летом?
Обычно я всегда любил поговорить, когда все заканчивалось. В этот раз мне хотелось только молчать. Тишину нарушила Вика:
– Я есть хочу.
– Я тоже, – и не шевельнулся. – А сколько времени?
– Часов шесть, наверное. Я хочу есть.
– Ладно, пойдем.
Я встал, натянул шорты и поплелся вниз. На часах было 17.45. Неудивительно, что захотелось есть. К счастью, мама положила мне с собой кучу готовой еды, разложенной по баночкам, так что задача упростилась. Я вывалил на сковородку уже вареную картошку, две котлеты и стал их разогревать.
Через некоторое время лениво приползла Вика. Мы молча поели. Говорить не хотелось.
– Какие у тебя планы на сегодня? – лениво спросила она.
– Уже никаких. Ты останешься?
– Да.
– Можно погулять сходить.
– Я не пойду. Ты иди. Можно я останусь, посмотрю телевизор?
– Ладно, – ответил я. Мне не особо хотелось гулять с ней, но выйти на волю было необходимо.
– Я схожу на станцию. Надо ребятам позвонить, должны завтра приехать, – сказал я. Она уже включила телевизор и не слушала меня. Я сбегал наверх, оделся и ушел.
«Вот это отдых!» – восторженно подумал я, выйдя из дома. Закурил и бодрым шагом пошел в сторону станции, улыбаясь сам себе. Мне действительно надо было позвонить Моте и сказать расписание электричек. Мотя – это на самом деле Александр, мой лучший друг еще со школы. Почему Мотя? Не знаю, просто Мотя. Завтра он должен был приехать с нашим одногруппником Васькой, а послезавтра приедет четвертый друг – Серега. Ему тоже надо позвонить. По пути я купил себе пива и уже абсолютно счастливый дошел до станции. Посмотрел расписание, позвонил ребятам и пошел обратно.
Домой я шел не спеша. Выпитое пиво и солнышко разморили меня. Мне было хорошо. Очень хорошо. «Странно, о Тане я не вспоминаю вообще. Хотя нет, сейчас вспомнил. Стыдно? Нет!» – рассуждал я, улыбаясь и щурясь одним глазом навстречу солнцу.
Когда я вернулся, дома картина была таже. Вика смотрела телевизор, свернувшись в кресле, и курила.
– Позвонил? – не поворачиваясь ко мне, спросила она.
– Угу, – ответил я. – Я пойду в сад, ты выйдешь?
– Нет.
«Ну и хорошо», – подумал я и ушел на улицу. Странно, но общаться с ней мне не хотелось, полученного удовольствия оказалось вполне достаточно. Разговоры были не нужны, да и тем для них придумать я не мог. Меня очень радовало отсутствие нежных чувств к Вике, потому что, зная себя, начал бы бегать за ней, как собачонка, а с ней теперешней вообще неизвестно, чем бы все это для меня закончилось.
Умиротворенный, я походил по саду. Делать было нечего. Лег в гамак и без единой мысли в голове, стал раскачиваться и смотреть в небо. Так незаметно пришел вечер. Мы поужинали с Викой, как семейная пара, которая прожила вместе двадцать лет, то есть молча, глядя в телевизор.
– Пойдем наверх, я хочу секса, – неожиданно сказала Вика.
Я растерялся. Мне казалось, что на сегодня план был выполнен.
– Ты уверена? Может, просто спать? И потом, я не уверен, что все получится, – промямлил я.
– Я хочу опять тебя привязать. И не волнуйся, у тебя все получится,– произнесла она.
Меня это возбудило. Животные страсти оказались сильнее желания спать и усталости в моем молодом организме. Стыдно в этом признаться, но я с огромным нетерпением опять побежал за ней наверх.
Утром я проснулся рано. Принял ледяной душ в летней кабинке и, вернувшись в дом, сел пить кофе. К моему сожалению, спустилась Вика, заспанная, в моей рубашке на голое тело.
– Ты меня разбудил своими криками, – промурлыкала она.
Я действительно громко визжал, принимая душ. Вода была ледяная!
– Кофе?
– Да.
Я налил ей кофе, закурил и включил телевизор. Мне хотелось, чтоб она ушла. Заниматься сексом я больше не хотел, точнее сказать, не мог. А еще надо было приводить в порядок сад, а она явно не дала бы этого сделать. Конечно, не очень хотелось заниматься делами, но это был повод побыть одному.
– Вик, ты извини, но у меня сегодня очень много дел, – начал я. – Тебе, наверное…
Я не договорил.
– Я хочу сделать тебе минет, – был ответ.
У меня округлились глаза. Она подошла ко мне и встала на колени.
– Привстань, я сниму тебе шорты, – нежно сказала Вика без тени смущения.
Я покорно сделал то, что она просила. Да, уговаривать не прогонять ее она умела!
Как оказалось, хоть заниматься сексом я и не хотел, но очень даже мог.
После всего она как ни в чем не бывало села смотреть телевизор. Я немного посидел, пришел в себя, натянул обратно шорты, но с места не двинулся. Мне было неловко и почему-то стыдно. Не ей, а мне! Столь непонятных ощущений неловкости я не испытывал ни разу. К таким откровенным проявлениям сексуальных желаний мой двадцатилетний мозг был абсолютно не готов. Мне казалось, я должен что-то сказать или сделать, но не знал, что, да и надо ли? Наверное, я покраснел, судя по тому, как вдруг лицу стало горячо. Я тупо сидел и смотрел на пол. Потом поднял глаза на нее и понял, что ни терзаний, наверняка написанных у меня на лице, ни красноты Вика не заменила. Я молча закурил.
– Ты говорил, у тебя дел много. Иди делай, – не поворачиваясь ко мне, сказала она.
– Да, иду, – радостно ответил я и подумал: «Спасибо, уже убегаю!»
– Ты оденься, ребята приедут в одиннадцать.
Вооружившись косой, я пошел бороться с зарослями травы под яблонями. Делал я это почему-то с остервенением.
Через два часа приехали мои друзья с огромной сумкой алкоголя. Пребывание на даче становилось еще более приятным. Ребят я встретил у калитки.
– Здорово!
– Привет!
Мы обнялись, как будто не виделись год.
– Ты уже трудишься? – спросил Саша.
– Барыня велела! – весело ответил я. – Надо, родители просили привести все в порядок. Им, как всегда, некогда. Вась, отнеси бутылки в холодильник, а то пить скоро, а они у вас скорее всего теплые.
– Теплые, – ответил он и пошел в дом.
Когда он был уже на крыльце, я вспомнил, что в доме Вика.
– Вась, там… – крикнул я ему, но, не закончив фразу, понял, что он меня не услышит.
– Кто там? – удивленно спросил Сашка.
– Вика.
– А она-то что здесь делает?
– Трахается со мной, – задумчиво ответил я. Сашкины глаза вылезли на лоб из-под очков. Я заулыбался. – Да, вчера приехала и имеет меня по-всякому.
– Надо выпить, и расскажешь, – заинтересовался он, – нет, лучше сейчас расскажи, а то я от любопытства умру.
– Пошли, в тенек сядем, – сказал я, показывая Сашке рукой на скамейку под соснами у забора.
– Пришла вчера, – начал я повествование, – сама предложила. Ну, как сам понимаешь, отказываться было глупо. Ну, собственно, все. Вчера весь день имела меня как хотела, потом сегодня утром. Знаешь, только она совсем другая стала. Распутная какая-то.
– Вано, это круто. И что, опять любовь?
– Ты что, зачем она мне. Секс классный, но все остальное? Я раньше не мог понять, что ей интересно и о чем с ней разговаривать. А сейчас мне кажется, вообще только секс. Я же не буду с ней позы обсуждать.
– Можно «Камасутру» вслух почитать, – сказал Шурик, и мы засмеялись. – Неужели настолько изменилась?
– Сам увидишь, – ответил я, – пошли в дом.
Войдя, мы встали в дверях как вкопанные. Вика сидела у Васьки на коленях к нему лицом. Ее рубаха, точнее сказать, моя (она так и не переодела ее) была расстегнута до пупка. Он жадно целовал ее грудь.
– Оппа! – вырвалось у Сашки.
– А это… происходит что?
Саша посмотрел на меня, я на него. «У нее же только утром рот был занят!» – подумал я. Она слезла с него, и опустив глаза, ушла наверх.
– Вано, у тебя тут такие сюрпризы для нас. Это кто? – весело спросил Васька.
– Моя бывшая девушка, – как можно равнодушнее ответил я. Сашка пристально посмотрел на меня. Ему явно показалось, что мне это неприятно. Самому же мне чувства мои были непонятны.
– Ой, ты извини. Она сама на меня накинулась, – смущенно сказал Вася.
– Это было очень давно, мне все равно, – ответил им обоим я.
– Ну что, приступим. Пиво не нагрелось, – весело сказал Вася, направляясь к холодильнику. Сашка еще раз вопросительно посмотрел мне в глаза.
– Я же говорю, другая, распутная. У меня все хорошо.
– Кто распутная? Вика? Это очень хорошо, я люблю распутных! – весело крикнул Васька, наливая нам пиво.
– Пошли к столу, – сказал я, легонько подталкивая Сашку.
Вика спустилась минут через двадцать одетая и накрашенная.
– Я пойду схожу домой. Вечером вернусь.
Она махнула ручкой и, виляя своей маленькой попкой, продефилировала к двери. Вася вскочил и побежал за ней.
– Вот, а ты говоришь – «любовь»!
– Я помню ее прошлым летом, такая стеснительная была, – задумчиво произнес Саша.
– Кто ее так развратил? Загадка. Рассказывать отказалась. «Не твое дело».
Вернулся Вася, улыбка до ушей.
– Какая страстная женщина! – радостно сказал он. – Вано, точно все нормально? Ты не против?
– Нормально, пей. Смотри не влюбись, Ромео!
Когда мы выпили двухлитровую емкость с пивом, я выгнал друзей работать в сад, ибо отдых на природе надо было заслужить. Конечно же, Васе досталась самая тяжелая работа, потому что у него помимо природы намечался еще и разврат с Викой.
За этот день на удивление мы много сделали. Спилили почти все сломанные снегом зимой ветки. Скосили часть травы. В общем, молодцы, пиво мы заслужили.
– Уже шесть часов, пора заканчивать, – довольный своими временными «рабами», сказал я.
Они уже привыкли, что поездка ко мне на дачу – это не просто попойка в свободном от родителей доме, а еще и общественно полезный труд в саду. Обычно они работали вместе со мной с удовольствием, и этот день не был исключением.
– Пошли, – ответил Вася.
– Вано, а пожрать-то есть? – заинтересовался Саша.
– Есть, вчера привез. Мать с собой собрала. Пошли.
Мы побросали орудия труда, и дружно направились к дому.
Удивительно, но в нашей кампании распитие спиртных напитков всегда сопровождалось вполне приличным застольем. Не знаю, откуда это пошло, но бутылка водки и три ириски никогда не было про нас. А еще в завершение вечеринок мы пели пьяными голосами, всегда! Причем только ребята. Ни одна из присутствующих иногда на подобных сборищах девушек не присоединялась к нам. То ли стеснялись, то ли были трезвее нас, а, может быть, просто не умели петь, хотя мы тоже.
Сегодняшнее застолье обещало быть не хуже остальных. Стол я накрыл на веранде. Настругал салат из овощей, порезал сыр и колбасу, разогрел картошку и мамины котлеты, открыл шпроты, в банке из-под которых в конце вечера обязательно будут плавать в масле бычки от сигарет. Не забыл про компот и соленья. Стол получился на славу! В общем, гулять так гулять!
Мы расселись, готовые вкусить и испить, что Бог послал. А послал он нам испить два литра пива и бутылку водки. Радостно мы накинулись на приготовленный мной стол. Шумно и нецензурно обсудили ненавистного всем препода, который «выпил» из нас немало крови в эту сессию, подняли тост, «чтоб у него не стоял», по уже заведенной у нас традиции. За веселым разговором пиво подошло к концу.
– Ну все, теперь по-взрослому! – радостно объявил я и налил три рюмки водки.
– Я не буду, что-то не хочется, – сказал Вася.
Мы с Сашкой переглянулись.
– А, он Вику ждет, – радостно догадался он. – Ну, ты смотри, мы и без тебя справимся.
– Да, Васек, если она тебе не даст, будет облом, водочку мы скушаем вдвоем, – весело сказал я.
– Да ладно, обойдусь.
Мы с Сашкой выпили, я еще выпил и налитую Ваське рюмку. Довольный, с ощущением, как спирт разливается по телу, я закурил.
– Фу, Вано, опять мы все пропахнем от тебя, – недовольно сказал Сашка.
– Я давно вам говорил, надо начинать курить самим, тогда мой дым будет пофиг.
Вася посмотрел на часы. Видно было, что он волнуется.
– Вась, она придет, не переживай, – сказал Сашка. – А что она тебе такого пообещала, что ты даже водки не хочешь?
– Привязать его к кровати и выпороть, – смеясь, сказал я.
Мы с Шуриком заржали, а Вася удивленно посмотрел на меня. «Неужели?! Я угадал! – понял я, – и с ним тоже!» В этот момент я понял, что предстоящий половой контакт Вики и Васьки мне не безразличен. Это была не ревность, это была скорее досада и еще чувство, что кто-то хочет использовать без разрешения твою собственность. Когда берут твою игрушку и говорят, что будут играть ею так же, как ты играл. Ну и, конечно, то, что это будет Вася. Меня это взбесило. Я всегда был уверен, что нравлюсь женщинам больше, чем этот губошлеп, а тут она заинтересовалась им, да еще и пообещала страсти с привязыванием. Ревность это или просто обида, или еще что-то, разобраться я не мог, но настроение у меня испортилось.
– Выпьем, Моть? – обратился я к Сашке. Он сочувственно смотрел на меня, и я понял, что все мысли были написаны у меня на лбу.
– Конечно, дружище, – ответил он и смачно поцеловал меня в щеку. Я засмеялся.
– По-брежневски, в уста, не будем, – сказал я, смеясь.
Мы выпили. Скрипнула калитка, Вася встал. Он увидел, что это она, и почти побежал к ней на встречу.
– А вот сейчас ты расстроился, – сказал Сашка, – я вижу. Тебе стало неприятно, что твоя догадка оказалась верной.
– Она делала это со мной вчера. А сейчас я просто так ляпнул.
– Ого, хорошо время провел! – сказал, присвистнув, он. Пришли Вика и Вася.
– Есть будешь? – холодно обратился я к ней.
– Да, поем. А выпить что есть?
– Тебе ничего, – грубо ответил я.
Она удивленно посмотрела на меня.
– У нас пиво кончилось, а водку ты пить, скорее всего, не будешь, – попытался сгладить мою агрессию Саша.
– Тарелку на кухне возьми, – так же сухо сказал я.
– Я схожу, – вызвался готовый к труду и обороне Вася, и убежал на кухню. Вика проследила глазами, чтобы он ушел, и тихо сказала:
– Не веди себя как ребенок. Ты же помнишь, без обязательств.
Саша, делая вид, что он глухой или как минимум неполноценный, налил нам и глупо заулыбался. Я тихо ответил ей:
– Прости, делай что хочешь.
– Вано, выпей со мной, друг. Не грусти, какие наши годы! –подал он мне рюмку, и мы выпили.
– Саш, а у тебя как дела? – равнодушно спросила Вика.
Он поправил очки.
– Нормально, пока девственник, – сказал он и расплылся в улыбке. Я громко заржал. Неужели тоже захотел или придуривается?
– Ну, удачи! – ответила Вика и равнодушно улыбнулась.
Прибежал пылкий Ромео с тарелкой.
– Что тебе положить? – засуетился он.
– Я сама. Сядь, не мельтеши, – холодно сказала она.
Вася покорно сел. Королева! Мы с Сашкой переглянулись, один ноль в нашу пользу. Разговаривать всем четверым оказалось не о чем, и после неловкой паузы я стал рассказывать Сашке про последний экзамен, который сдавал без них из-за «хвоста» по курсовой. Вася начал что-то шептать Вике. Она игриво засмеялась.
– Мне здесь холодно, можно мы с Васей в гостиной посидим? – спросила Вика, виновато глядя на меня.
– Да, конечно, – равнодушно ответил я. Мне хотелось, чтобы они ушли.
–Оппа, Вано, а бутылочку-то мы съели, – немного пьяным голосом сказал Сашка.
–Сейчас принесу еще, – ответил я и пошел в кухню. В дверях я встретил Васю.
– Вань, ты извини, но где я могу с Викой, ну… И презервативы у тебя есть?
– Есть, сейчас, подожди. Можете в гостиной. Постельное белье внутри дивана, – раздраженно ответил я и поднялся наверх.
Когда я спустился, он был с ней в комнате. Он лежал на диване, она сидела на нем верхом. Я зашел, положил на стол пачку презервативов и, не глядя на них, удалился.
Я вышел на улицу. «Отчего так противно? – подумал я, – Ну не любовь же это? Нет. Тогда почему я так расстроился?»
Я закурил и подошел к Саньку.
– Ну, принес? Я заждался, трезветь уже начал.
– За «гандонами» для Васьки ходил. Наш террорист, как всегда, с собой не возит, – сказал я, ставя на стол бутылку.
– Это потому что он больше теоретик, чем практик. Знает, как, может даже научить, но не знает, с кем, потому что не дают, – по-учительски изрек Сашка.
Мы засмеялись.
–Давай пить, – предложил я.
– Что-то мне страшно, она еще целая, а мы уже не очень. Что же будет, когда мы ее выпьем? – задумчиво ответил Сашка, глядя на запотевшую бутылку.
–Космос, – романтично произнес я. – Будет космос с высадкой десанта астронавтов на Луну.
Мы посмотрели друг на друга и засмеялись.
– Тазик мне обязательно дашь, чтобы было куда десант высаживать.
Мы опять громко засмеялись.
В этот вечер космос был особенно звездный. Вторую бутылку мы, конечно, выпили и потом долго и громко пели русские народные песни противными голосами.
Спать Сашу я положил в родительской комнате напротив моей, на мансарде. Я принес нам тазики и трупом упал на кровать. Когда мы ложились, из гостиной доносились громкие Викины стоны, но, к счастью, нам это было безразлично.