Глава 15
Катя лежала с закрытыми глазами и никак не могла уснуть. Это было очень и очень странно, ведь ночью выспаться ей не удалось. Сначала она перевпечатлилась явлением на кухне непривычно выглядящего Андрея, потом, когда Ленка сходила за ещё несколькими бутылками вина, Катя пила от стыда, что они так обидели хорошего человека, а позже, когда девчонок увёз Иркин муж, ещё и добавила в одиночку, что было для неё вовсе не характерно. Сидела в мастерской, таращилась на кактус на подоконнике, прихлёбывала из стакана и слушала – не откроется ли входная дверь. Если бы та открылась, Катя пошла бы объясняться. Мол, вовсе не разделяет неуважения к некоторым профессиям и одежде типа спортивных штанов. Эта позиция годится для детсадовцев, подростков и непроходимых снобов. А Катя – не такая. И против грузчиков ничего не имеет. Все работы достойны и нужны, и главное в человеке – личностные качества, а не запись в трудовой книжке. Хотя… теперь она уже ничего не понимала. Андрей нарисовался на кухне в костюме, ценовая категория которого любой жене офисного работника была ясна сразу. Такие шмотки Максу были не по статусу. Он, конечно, мог приобрести подобное, напрягшись и постаравшись, как купил дорогущую кофемашину, но если машина на их кухне выглядела довольно естественно, то такой костюм на Максе смотрелся бы как на корове седло. И не в том смысле, что не сел бы по фигуре. Просто в его офисе ходить в этом было бы слишком пафосно… А у Андрея? У того даже не офис, он работает на рынке… Но при этом костюм сидел как надо. Катя сразу поняла – органично. И он не впервые надел подобное, а, пожалуй, привык носить. Не было ни тени неловкости человека, вдруг влезшего в одежду не своего уровня. Это ошарашило. А ещё больше – заявочка соседа, мол, открою своим ключом, словно ключи у них уже общие и ей стоит знать, как он ими воспользуется. Произнесено это было таким тоном, что по спине у Кати пробежали мурашки… Андрея будто подменили. Нет, он и раньше орал и возмущался, и Катя знала, что сосед – тип эмоциональный. Но это был не ор и не возмущение. Это было что-то, не поддающееся анализу. Лохматый грузчик мутировал. Вопрос в кого. Он ушёл, а дурища Ирка, только что выдавшая своё «фи» на спортивные штаны, сказала – с ума сойти, вот у тебя сосед, он даже похож на какого-то артиста… И дамочки принялись обсуждать состояние современного кинематографа. Лучше бы Катя пригласила их в ресторан… Глотая в ночи вино, Катя высказывала кактусу своё недоумение, потом – обиду на Макса, на умственно ограниченных подруг, потом – переживания, что Андрей не возвращается. Кактус покорно внимал. После Катя уснула, но некрепко, и не столько спала, сколько продолжала вслушиваться – не открывается ли входная дверь. Проснулась поздно, так и не отследив – спала ли она вообще или дремала, постоянно подскакивая. Конечно, голова трещала, кружилась, и настроение было – хоть ложись обратно, только уже не выспаться, а сразу помереть…
Сейчас же было ясно – всё в порядке. Андрей вернулся и даже не злился за вчерашнее. Притащился с мокрой головой, хотя дождь ещё и не начинался, с похмелья, но вместо того чтобы высказать Кате, как задет поведением гостей, предложил ей выпить коньяка, перейти на «ты» и лечь отдыхать. Конечно, она согласилась. В голове была такая каша, что она сейчас выпила бы что угодно.
Повернувшись на другой бок уже в десятый раз, Катя смирилась с тем, что уснуть не удастся. Прислушалась – в квартире тишина. Что ж, Андрей справился с задачей куда лучше неё. Тогда надо себя занять. Или хотя бы привести в порядок. Странно, но коньяк не особенно её зацепил. Опьянение ощущалось, но лишь слегка. Не такое, когда уже нет сил умыться и переодеться. Головная боль, приобретённая после полубессонной ночи, почти прошла. И появилась мысль – какого чёрта она шаталась по квартире мятая и лохматая, поджидая явление соседа, и что он о ней подумал, когда увидел, раз немедленно предложил опохмелиться. Бедный Андрей… Вот так придёшь в квартиру с утра, мало того что у самого голова раскалывается, так ещё вместо женщины-соседки персонаж фильма ужасов. Нет, всё-таки она дура. И чем дальше, тем дурнее…
Через полчаса Катя, уже довольная своим отражением в зеркале, расположилась на кухне. В холодильнике ещё оставались со вчерашнего вечера салаты и колбаса. Но у неё вдруг появилась идея. Пожалуй, стоило сварить борщ. Катин отец после злоупотребления предпочитал выхлебать стакан-другой огуречного рассолу, а через час съесть тарелку борща. Говорил: ничто другое так не приводит к пониманию, что жизнь – штука хорошая, как борщ после похмелья. Кого именно она собралась утешать и мирить с жизнью – себя или Андрея – Катя задумываться не стала, а, отправившись в магазин за недостающими продуктами, приобрела их больше, чем нужно на неё одну. Если сосед напоил её коньяком, может она позвать его пообедать? Да и его дочке будет полезно вкусно поесть…
Когда запах из кастрюли разнёсся по всей квартире, сосед выглянул из комнаты. Сделав вид, что не следит – когда он там появится, – Катя уселась на кухне в уголке. Судя по звукам, Андрей проследовал в душ. А оттуда заявился на кухню в привычных тренировочных штанах и футболке. Сунулся в холодильник и извлёк кусок колбасы. Как питались соседи – Катю всегда удивляло. Наверное, Андрей водил дочку в какую-нибудь столовую или приносил еду из кулинарии сразу в комнату. Потому что в холодильнике держал только эту самую колбасу, упаковку яиц да какую-нибудь ерунду вроде фруктовых йогуртов и бутылки молока. Вечерами он обычно жарил колбасу с яйцами и хлебом. Неизвестно – оттого, что больше ничего не умел, или оттого, что Асе страшно нравилось это блюдо. Утром дитя поглощало йогурты или булки с молоком. Неудивительно, что ради Катиного кекса Ася даже полезла к ней общаться, временно перестав вредить… Мужчинам можно доверить многое, но только не рациональное питание их отпрысков.
Выложив колбасу на стол, Андрей вооружился ножом. И Катя собралась с духом. В конце концов, ничего особенного она ему не предлагает.
– Может, борща? Лучшее средство от похмелья! Сначала рассол или анальгин, а потом борщ.
Обдумав предложение, сосед кивнул, но колбасу всё-таки нарезал. И протянул Кате бутерброд.
– Я хочу с тобой поговорить.
Усевшись напротив Андрея, Катя погрузила ложку в тарелку и уставилась на соседа с максимальным вниманием. О чём они будут говорить? Неужели всё-таки о дуре Ирке и её мнении?
– У меня в жизни всё было очень плохо, – начал Андрей. – Потом я встретил психолога, и он дал совет – всё кардинально изменить. Впрочем, это не так важно. У тебя, я гляжу, тоже хреново. Так вот… Алкоголь – не выход.
Катя отпустила ложку и застыла в недоумении, а сосед продолжил ещё неожиданней:
– Ты молодая. Довольно привлекательная. И тебе ещё рожать детей. А женщины очень быстро спиваются! Бросай пить!
Молодая – услышала Катя, – и сердце внутри радостно прыгнуло. Привлекательная – второй прыжок. Рожать детей – прыжок с переворотом. И… бросай пить – вся радость провалилась куда-то в желудок. Он что, счёл её склонной к алкоголизму? Всего-то по двум эпизодам?
– Не перебивай, – пресёк её попытку оправдаться Андрей. – Говорят, вместе бросать легче. Я тоже решил завязать. Кардинальные перемены – большая ответственность. Давай создадим общество трезвости в отдельно взятой квартире?
Ответить «нет» значило бы, что вроде как она против трезвости. И Катя сказала:
– Да.
– Ну вот и хорошо. Кстати, вкусно.
Выхлебав борщ и закусив своим бутербродом, Андрей сообщил, что ему пора за дочкой и отсчёт времени их трезвости он объявляет открытым. Хотел было оставить ребёнка у бабушки, но раз такое дело и совсем новая жизнь… И отправился с тарелкой к раковине.
– Я помою, – сказала Катя, начиная обретать утерянный дар речи, – трудотерапия. Говорят, помогает, когда завязываешь.
– Трудотерапия? Мне не помогла, – загадочно отозвался сосед, – пойду вызову такси.
– А езжай на моей машине!
Всё происходящее было и так более чем странно, так почему не предложить ему и машину? Судя по тому, что его собственная ещё в ремонте, права у него есть.
– Может, и правда? – задумался сосед. – Времени уже много, и такси ещё ждать. Я аккуратно вожу.
– Не сомневаюсь.
Выглянув в окно, Катя отметила, что габариты её автомобиля несколько смутили Андрея. Он постоял возле машины в задумчивости, зачем-то пнул колесо и только потом всё же решился. Катя усмехнулась. Ну да, дамский вариант, ей-то танк ни к чему. Ну ничего, влезет. И точно – его бывшая жена пила. Иначе ему и в голову не пришло бы спасать от потенциального алкоголизма малознакомую женщину. Хотя, наверное, стоит ему всё-таки сказать, что она не пьёт. Или не надо? Пусть спасает. Это даже немного приятно…
К возвращению парочки Катя вынесла кофемашину на кухню, испекла в мультиварке бисквит и теперь мазала его сгущенкой. Понимая, что если бы ей пришлось кормить соседей ужинами, ей бы это очень понравилось. Лакировать целыми днями шкатулки утомляет. А две особи со здоровым аппетитом – тоже простор для творчества.
Влетев в квартиру и проносясь по коридору, девчонка с аккуратными косичками завопила, что выбрала себе спорткомплекс и уже собиралась оставаться у бабушки. Но – о счастье! – папа её привёз.
– Смонтируют твой комплекс на днях, давай, снимай форму, пока от неё хоть что-то осталось. Кстати, насчёт машины…
Велев Кате немедленно обратиться за техобслуживанием, потому что вот-вот с автомобилем будут проблемы, Андрей задал так ожидаемый Катей вопрос:
– А чем пахнет?
– Кофе и бисквитом. Пойдёмте ужинать.
– Трудотерапия?
– Да.
Возникшее на кухне дитя охотно согласилось разлить кофе по чашкам, положить в него сахар и нарезать бисквит. Вскоре они как благопристойные соседи разместились за столом.
– Насчёт пролетариата… Физический труд мне не помог, поэтому я уволился, – сказал Андрей. – Вернусь в офис.
И взял чашку с кофе, но почему-то не ту, что подвигала ему Ася, а стоящую ближе к Кате.
– Папа, не пей! – вдруг подскочила девчонка.
Тем не менее сосед глотнул и уставился на дочь в недоумении:
– И что это было?
– Я перепутала.
– Соль и сахар? Сахар в коробке и соль в банке? Переучилась?
– Ага.
Глядя в пол, дитя выглядело вполне смиренным и ничуть не виноватым. Но Андрей на это не повёлся.
– Рассказывай, – приказал он. – Соли ты туда насыпала специально. Чем ещё нынче развлекаются детишки?
– Приклеивают тапочки, – вздохнула Ася. – Но ты сам сказал – пусть она уедет.
– Пойду к себе, – сказала Катя, – пока вы тут разбираетесь.
– Нет уж, все остаются на своих местах. Вот что, ребёнок…
Андрей поднялся, нависнув над ними обеими, и начал речь. О том, что он понял – ему важно вернуться в какую-то там компанию, где сейчас проблемы. О том, что это дело его жизни, и он не намерен более ни отступать, ни уступать, и…
– Возвращаться я буду поздно, и важно, чтобы тут никто никого случайно не убил. Иначе или тебе придётся жить у бабушки, или мне – нанимать няньку, чтобы следила за тобой. А второклассницам сидеть с нянькой неприлично! Раз уж мы оказались тут втроём, нужно жить мирно, соблюдать правила общежития и…
– Она хорошая, – ковыряя пальцем бисквит, перебила Андрея Ася, – если ты совсем-совсем не хочешь её выселить…
– Я никого не собирался выселять, с чего ты взяла?
– Она на тебя орала.
– Я больше не буду орать, – поспешила пообещать Катя.
– И я придумала план…
– План? О господи, – пройдя по кухне взад-вперед несколько раз, Андрей сказал и вовсе непонятное. – Такое ощущение, что я родил тебя… от дяди Ромы! Это у того на каждый чих в ответ ненормальные планы.
Дитя, которому по идее должно было быть стыдно или не по себе, когда его поймали за руку и начали воспитывать, в ответ вдруг довольно рассмеялось. А сосед заявил:
– Подвожу итоги нашего совещания. Машину – в сервис, взрослым – не пить, ребёнку – не идти по стопам Романа Дмитриевича. И это… коридор – мыть по очереди. Кто за?
Ася подняла руку.
– Большинство.
– Я тоже хотела проголосовать, – сказала Катя. – Могли бы и подождать две секунды.
Затолкав в рот кусок бисквита, Ася прошепелявила, что ещё нужно бы внести в программу проживания совместные ужины. Вот такие вкусные, как сейчас. Потому что жареная колбаса ей надоела.
Укладываясь спать, Катя поняла, что глупо улыбается. И что день был просто чудесный. Она не сообразила – куда там устроился Андрей и какая компания – дело его жизни. Главное – теперь в их коммуналке будет мир и покой. Ещё приходилось признать – она всё же привыкла, что есть вопросы, которые решают мужчины. И, когда Андрей распоряжается создать в пустой комнате мастерскую или отправить машину на техобслуживание, она чувствует себя очень комфортно. Всё-таки как приятно готовить вкусное и заплетать косички вредным девчонкам, зная, что нечто более глобальное решат за тебя…