Старик просыпается. В дверь барабанят приклады винтовок.
"За мной пришли", - ёкает у него сердце. И он идёт открывать дверь.
Солдаты входят боком, тыча в стороны дула своих автоматов.
- Пошли, - говорит комендант.
Степан Кузьмич надевает свою железнодорожную шинель и свёртывает цигарку.
- Ну! - нетерпеливо говорит комендант.
- Нечего понукать, - отвечает старик, - не запряг.
И только закурив, выходит впереди конвоя.
- Ты поведёшь паровоз, - говорит комендант, - и мы тебе за это заплатим.
- Зачем мне плата? - спрашивает Степан Кузьмич. - Я повезу вас бесплатно. - И он сворачивает к путям. - Здесь ближе.
На первом пути стоит длинный состав с паровозом во главе. На платформах тяжёлые танки с крестами на броне, автомашины, прожекторные установки и разобранные самолёты. Их охраняют солдаты в стальных касках.
- Ну, поторапливайся! - кричит комендант. - Ползёшь, как курица.
- Я старик, - говорит Степан Кузьмич. - Я уже отвык торопиться.
Комендант стискивает рукоятку пистолета так, что пальцы его становятся белыми, но пересиливает себя.
"Я знаю, что тебе не выгодно в меня стрелять", - улыбаясь думает Степан Кузьмич и идёт ещё медленнее, сворачивая на ходу новую цигарку. Закурив, он всматривается в товарные вагоны.
"Семь, восемь, девять... - считает Степан Кузьмич. - Тридцать вагонов по пятьдесят человек, полторы тысячи солдат. Большая могила выйдет".
И, выплюнув окурок, старик торопливо подходит к паровозу.
- Вот мы и поедем с тобой, - с грустью, как живому, говорит он, взбираясь по ступенькам.
Комендант что-то приказывает солдатам по-немецки, и трое из них взбираются на паровоз.
- Почётная охрана... - с улыбкой произносит Степан Кузьмич. - Кидай уголь! - вдруг сердито говорит он одному из конвоиров и показывает глазами на лопату.
Конвоир нерешительно смотрит на остальных. Те кивают головами, и он, спрятав пистолет, начинает кидать уголь с тендера в лоток.
Состав медленно набирает скорость.
Степан Кузьмич отходит от реверса и прощальным взглядом окидывает станцию. Мимо паровоза проплывает взорванная водокачка, которую так и не успели исправить немцы, озябший палисадник и ветки голой рябины, в которой суетятся синицы.
- Вот и осень, - шепчет старик, молчаливо прощаясь со станцией, на которой родился, провёл юность и молодость, чтобы потом, став машинистом, прославить её своим трудом на всю страну.
Преодолев некрутой подъём, поезд идёт по оголённой равнине, изрытой снарядами и окопами.
- А вы тоже фашисты? - хмуро спрашивает старик конвоиров. - Вы тоже "хайль Гитлер"?
Солдаты в недоумении переглядываются. Потом их лица становятся высокомерными.
- Молчать! - говорит один из них.
Стариком вдруг овладевает ярость. Он отталкивает немца от топки и схватывает лопату. И, чуть откинувшись корпусом, расставив ноги, делает первый бросок угля в топку.
Сердце его колотится. Покрываются потом ресницы. Стиснув зубы и напрягая мускулы, Степан Кузьмич кидает лопату за лопатой в гудящую пасть топки.
- Вот так надо работать, - говорит он и отходит к реверсу.
До моста оставалось семь километров.
Из вагонов неслись дикие солдатские песни. Они не пелись, а как-то выкрикивались.
"Скоро вы другую песню запоёте, - подумал Степан Кузьмич. - Семь километров - семь минут. Вы ещё успеете допеть свою песню". И, чтобы чем-то ещё досадить этим людям, принесшим такое горе, старик потянул за рычаг свистка. Продолжительный и яростный гудок заглушил песни.
Всё меньше и меньше километров оставалось до моста.
- Пять... - считал Степан Кузьмич. - Четыре... Три...
И он вновь дал продолжительный и настойчивый гудок. Он давал знать Николаю, что поезд совсем рядом и что пора приготовиться всем кочегарам, кондукторам и машинистам, таящимся там, в речных камышах.
Вот и лёгкий поворот. Старик чувствует его по наклону паровоза. Показались переплёты моста, освещённые осенним солнцем, и фигуры немецких часовых.
- Два... Один... - шепчет он побелевшими губами и снова берётся за лопату, отходя от топки к лотку с углём. Потом смотрит через плечи конвоиров в окошко и кричит:
- Партизаны!
Немцы кидаются к окошку.
Степан Кузьмич распахивает дверку будки и мгновение медлит. Потом бросается под откос.
"Колька, Петя!" - мелькает в его сознании. И тут раздаётся страшный грохот.
Когда он открывает глаза, видит рухнувший мост, гору вагонов и искалеченный паровоз. Над рекой стоит крик обезумевших людей и стрёкот пулемётов.
- Вот вам, сволочи! - шепчет Степан Кузьмич и уползает в кусты, волоча искалеченную ногу.
Автор рассказа Иван Николаевич Меньшиков.
(В годы войны Меньшиков работал в "Комсомольской правде", печатая рассказы и очерки о героизме советских людей в тылу и на фронте. В 1943 году погиб при полёте в партизанский край. Похоронен вблизи Мозыря Гомельской области.)