Верочка влюбилась в Аверина. У Аверина были выразительные зелёные глаза, светлые волосы и обаятельная улыбка. Когда он смотрел на неё, Верочка таяла. Он совсем не был красавцем высокого роста с косой саженью в плечах. Но Верочке казалось, что всем вокруг нравился Аверин. На весь мир смотрела она сквозь призму своей любви, как дети смотрят через выпуклое цветное стеклышко. И весь мир менялся, становился волшебным, как в сказке. Скорее всего, так оно и было, Аверин действительно всем нравился. Даже муж Верочки, который в принципе никого не любил кроме своей мамы и самой Верочки, носился с Авериным, как курица с яйцом. Собственно, Аверин пришёл работать в отдел, где работал муж Верочки и, видимо, произвёл на него весьма сильное впечатление, если в разговорах с женой он теперь часто упоминал Аверина. Если отбросить первую букву в фамилии Аверина, то получится Верин. То есть её, Верочкин. В этом Верочка усматривала особый знак.
Познакомились они во время совместной поездки в Дом отдыха, которая выпала на майские праздники. Аверин представился: «Саша» и посмотрел Верочке в душу своими зелёными выразительными глазами. Она вздрогнула, как будто её подключили к электрической розетке. Так с тех пор и ходила Верочка, подключенная к Аверину, как электрическая лампочка и светилась изнутри мягким, особенным светом.
Предательством по отношению к мужу она свою любовь ничуть не считала. За годы брака они так срослись-сплелись ветками и корнями, что были как одно целое. Было бы глупо считать предательством любовь к Аверину. А мужа и себя она представляла, как один единый организм. Муж – он был как данность, а Аверин – это было совсем другое. Это была песня души.
C мужем в разговорах любимой темой вдруг стал Аверин, и всё, что так или иначе могло его касаться. Как будто Аверин был их любимым ребенком, у которого то зубки начали резаться, то он сказал первое слово, сделал первый шаг. Если Верочка пекла пирожки, то обязательно клала мужу с собой двойную порцию, чтобы угостил Сашу.
Верочка знала, что у Аверина были жена и дочка. Ей очень любопытно было, что из себя представляет его жена. Это должна быть какая-то особенная женщина. И дочка должно быть очаровательный ребёнок. Так казалось Верочке. Да иначе и быть не могло! У её любимого могло быть всё только особенное.
Новый год Верочка с мужем отмечали в гостях у Аверина, в компании их близких друзей. Жена Аверина оказалась совсем не такой, как представляла себе Верочка. Её можно было охарактеризовать одним словом – никакая. Через час после того, как сели за стол проводить Новый год, Верочка просто забыла о её существовании. Жену звали Лена. Это имя всегда казалось Верочке каким-то пресным, безликим. На ее взгляд, оно идеально подходило жене Аверина. Вся она была какая-то бесцветная – мелкие глазки с белесыми ресничками и бровями, узенький маленький ротик, серые, прямые, как палка, волосы. Взгляду буквально не за что было зацепиться. Лена сливалась с цветом серовато-жёлтых обоев в комнате. «Хоть бы причёску какую сделала, подкрасилась бы поярче», – подумала Верочка. Дочка, Слава Богу, походила на Аверина. Такие же зелёные глаза, обаятельная улыбка. Папина дочка. Мама на фоне дочери и отца выглядела, как инородный предмет. Как будто она выносила, родила Аверину дочку, и её миссия на этом закончилась.
«Зачем она ему? – думала Верочка. – Что он в ней нашел? Её же с вешалкой в коридоре можно спутать! Ладно, была бы она разговорчивая, можно было бы, по крайней мере, узнать – чем дышит и живёт человек. Может, она поразила бы меня своей эрудицией или искромётным юмором. Может она интересная, содержательная натура…?».
Ан, нет! Лена сидела за столом молча, иногда вставляя какие-то фразы в общий разговор. Казалось, что она дремлет на своем стуле. Аверин летал от кухни к столу, что-то приносил, менял бокалы и тарелки. Попутно уделял внимание гостям и следил за дочкой, которая уже сидела сонная за праздничным столом. Он отвёл слабо сопротивляющуюся девочку спать. Если бы Аверин унёс и уложил спать свою жену, то, скорее всего, никто не заметил бы её отсутствия.
Верочка от волнения и разочарования позволила себе пару лишних бокалов вина. У неё было такое чувство, что её где-то обманули. Казалось, что Аверин, её любимый, родной человек, заслуживал лучшей доли. А судьба его обделила. Везде отсыпала ему щедрой рукой, а на жену уже сил не хватило. Кончился лимит удачи.
Верочка смотрела на Аверина печальными глазами. Так смотрит мать на сына, которому светит дальняя командировка на Крайний север. «Вечная мерзлота, – подумала Верочка. – Как он с ней живёт? Может его кто-то отогревает на стороне?». Муж как-то обмолвился ей, что Аверин иногда похаживает на сторону, как ему кажется. «Я бы тоже ходила, – думала Верочка, – даже бегала бы рысцой». Она представила себе, как Саша бегал бы на сторону к ней. Она бы клала себе его голову на грудь и баюкала. Верочка кормила бы его своими самыми лучшими кулинарными изысками, и они бы беседовали на всякие разные интересные темы. Или просто бы молчали. И им было бы вместе хорошо.
Во сне Верочке приснилась жена Аверина Лена с веником в руках. Она подметала квартиру, а Верочка стояла у нее на пути. Лена начала мести мусор в ее сторону, и, Верочка стала пятиться задом. Ей было неприятно, что на неё метут всякий сор и пыль. Так она и пятилась до двери. После чего Лена открыла дверь на лестничную клетку, посмотрела на неё своими глазами снулой рыбы, спросила: «Всё?», и закрыла дверь перед носом Верочки.
Верочка проснулась с головной болью. Встала выпить чаю с лимоном. Муж ещё спал. Он тоже перебрал за праздничным столом. Да и кто не перебирает в Новый год? Ему тоже было удивительно увидеть, что у Аверина такая жена. Он был удивлен выбором приятеля. «Должно быть в ней что-то есть…» – задумчиво повторял он себе под нос, когда они по дороге домой обсуждали жену Аверина. «Ну, не знаю, тебе видней! – с досадой сказала Верочка. – Ты мужчина. Я вас порой не понимаю. Мужчина в первую очередь любит глазами, а потом уже примеряет к себе всем остальным. Может у Саши проблемы со зрением или был затяжной, тяжелый период в жизни?».
«Любят женщину не глазами, а кое-чем другим, – хохотнул вдруг развеселившийся муж Верочки. – Ты уже должна об этом знать, замужняя женщина всё-таки».
«Фу, как пошло! – скривила носик Верочка. – Всем понятны естественные желания и потребности живого существа, но мы же отличаемся от кошек и собак. У нас несколько другие критерии в выборе пары».
«Эхх… – крякнул Верочкин муж. – Иногда, чёрт их знает, никакими критериями этого не объяснишь. Вообще ничем не объяснишь. У меня вот дед был красавец, первый парень на деревне. Все бабы по нему сохли, и из своей, и из соседних деревень. А он всю жизнь прожил со своей Марусей, самой обычной и неприметной. И любил её и уважал. И дети у них получились хорошие – батя мой, да дядька с тёткой. И мир всегда в доме был и лад. Чем тут это объяснишь? А ведь дед на сторону-то похаживал. Да и как не сходить, когда столько соблазну? А Маруся знала и молчала. Потому что понимала, что всё это так, баловство, мужицкая натура прёт. Да и уверена она была, что её муж до конца дней с нею будет. Так что такие дела, кому и с кем быть- жить – это уже там, наверху без нас решают. Вот сама подумай – у тебя есть красота, ум, уютный дом, я, конечно же, жизнь твоя проходит интересно. Детей, правда, пока нет, но обязательно будут! – быстро сказал муж Верочки и виновато глянул на неё.
Эта тема была для его жены болезненной. Они прожили вместе 10 лет и оба были вполне здоровы, но вот с детьми никак не получалось. «Вот видишь, всё у тебя ладно и хорошо. А у неё есть только Аверин. Ни красоты, ни ума, ни хоть сколько-нибудь обаяния я у неё не заметил. Просто никакая. Такая вот родилась. Где-то Бог дал промашку. Значит надо человеку в чём-то другом счастье дать. Нельзя же так, чтобы у человека ничего не было. Вот ей судьба и послала Аверина». «И дочку, – добавила грустно Верочка. – Получается, что она счастливее меня, потому что у неё есть больше. Прекрасный мужчина рядом и ребёнок. Для женщины это и есть счастье».
«Ну, не скажи! Может она хочет быть похожей на Мерилин Монро, может она плачет по ночам в подушку, глядя на себя утром в зеркало. Утром смотрит – ночью плачет. Может она всё бы отдала, чтобы стать красивой, яркой, чтобы все на улице оборачивались ей вслед, и мужики влюблялись. Ведь подумай только, каково это – осознавать свою некрасивость, ущербность каждый день, зная, что рядом с тобой живёт красивый, умный, заботливый мужчина, на которого постоянно обращают внимание женщины. И дочку он любит без памяти. Может она каждый день спрашивает саму себя, за что она заслужила такое счастье? И понимает, что видимо по ошибке или великой милости. И ей горько от этого, но и отказаться от этого счастья она не может. Потому что тогда у неё ничего будет». «Будет. Дочка от любимого человека», – возразила про себя Верочка.
Постепенно Верочка смирилась с тем, что Лену пожалели наверху и у неё есть такое счастье – Аверин. Она перестала светиться как лампочка от своей любви к этому мужчине. «Что толку? Всё равно он этого не замечает. Нужна ему моя любовь, как рыбке зонтик. Буду любить его, как брата. Это всё-таки лучше, чем совсем ничего. По крайней мере, можно любить, не ожидая ничего взамен, и не ломая голову над тем, сможет ли он полюбить меня, как женщину. А сестра, она и в Африке сестра. Всегда есть. Можно любить. Можно нет». От этого Верочке сразу стало как-то легче. Она успокоилась и выбросила Аверина, как мужчину, из своей головы.
15.08.13