Мы устроены так, что постоянно находимся на один шаг позади происходящих событий потому, что нашей ЦНС нужно время для анализа входящей информации и пока она проводит анализ очередного пакета информации, в это время происходят новые события, а для обработки посылается новый пакет и т.д.
Поэтому мы постоянно наблюдаем следствия произошедших событий, а не сами события, которые происходят раньше, чем мы их воспринимаем. Чтобы адекватно действовать в мире, нам постоянно необходимо принимать решения, а для этого необходимо знать не только следствия происходящего, но и причины, чтобы можно было заранее спрогнозировать ситуацию.
Но это становится возможным только в том случае, когда у нас уже имеется опыт, т.е. мы заранее знаем по каким-то определённым признакам о происходящем событии и заранее можем сказать, что будет происходить дальше.
Например, мы знаем, что когда подъезжает автобус к остановке, то у него должны открыться двери, затем из них должны выйти пассажиры и после того как в него войдут новые пассажиры, двери закроются и автобус поедет дальше.
Наш мозг устроен так, что он постоянно строит прогноз на ближайшее время, анализируя входную информацию, сравнивая её с накопленным опытом. Мозг запоминает целый ряд событий, происходящих в определённой последовательности и при малейшем намёке на одно событие из этого ряда, он заранее прогнозирует следующее за ним событие.
То есть мы заранее знаем, что когда остановится автобус (текущее событие в ряду событий), должны открыться двери (последующее событие). Поэтому на самом деле то, что мы привыкли называть причиной, является предыдущим событием, стоящим в большом ряду идущих друг за другом событий, где следствием является последующее за ним событие.
Мозг использует шаблоны, в которых уже прописаны ряды из идущих друг за другом последовательных событий и как только через органы чувств поступает информация о каком-либо событии, мозг находит подходящий шаблон и заранее прогнозирует ситуацию.
Но что случиться, если у мозга не будет подходящего шаблона? В подобных ситуациях, как правило, человек впадает в панику или в замешательство на некоторое время, потому что мозг пытается спрогнозировать ситуацию, но сделать этого не может.
Например, если остановится тот же автобус, откроются двери, но из них выйдут не обычные пассажиры, как мы этого ожидаем, а скажем, переодетые «зелёные человечки», наверняка большинство людей, стоящих на остановке впадут в оцепенение и будут просто стоять на месте некоторое время.
Подобные ситуации происходят не так часто в жизни, но если они происходят, то запоминаются надолго, потому что человек, попавший в подобную ситуацию, чаще всего испытывает стресс. А мы знаем, что сильно пережитые эмоции, ЦНС запоминает практически с первого раза и надолго.
Это свойство ЦНС является своего рода защитным механизмом, для того чтобы в случае повторения схожей ситуации человек мог действовать автоматически. Таким образом, шаблоны являются неотъемлемой частью нашего мышления и, если мы сталкиваемся с новой ситуацией, то в ЦНС создаются новые шаблоны, которые будут возникать автоматически, при возникновении схожей ситуации.
Возникновение определённых шаблонных мыслей при наблюдении каких-либо событий, имеющихся в нашем опыте, называют инерцией мышления. #Инерция мышления является неотъемлемой частью мышления. Она полезна и необходима в повседневной жизни, так как освобождает от необходимости решать то, что уже было решено. Но одновременно с этим инерция мышления становится основной преградой на пути поиска новых идей и очень часто приводит к ошибочным выводам.
Например, глядя в окно, мы можем наблюдать за тем, как кто-то раскачивает деревце и поначалу подумать, что его качает человек, но приглядевшись лучше, можем увидеть, что его качает кошка. Ошибочность первоначального вывода вызвана тем, что одни и те же происходящие события могут иметь различные причины.
В этом примере мы наблюдали за следствием того, что вызвало качание дерева, где причины этого могли быть какими угодно. Ошибки, к которым приводит инерция мышления, проявляются в различных ситуациях, которые мы постоянно оцениваем.
Мы можем увидеть небритого знакомого и подумать о том, что он не ночевал дома, потому что не побрился, хотя в итоге может выясниться, что всего на всего наш знакомый решил отпустить бороду или просто не услышал, как утром прозвонил будильник и, опаздывая на работу, не успел побриться.
Простые ситуации, при которых возникают ошибки из-за инерции мышления, не столь важны даже если выводы, которые мы делаем, являются ошибочными. Но во многих случаях от правильных выводов зависят решения куда более важные, которые мы вынуждены принимать, чтобы изменить в ту или иную сторону определённую ситуацию.
Особенно когда эти решения касаются судебных процессов и различных следственных экспериментов, от которых зависят судьбы конкретных людей или судьбы целых государств. Задумайтесь на минутку о том, сколько невинных людей проводят свои жизни за решёткой, только в силу того, что они стали жертвами чьей-то инерции мышления.
Сколько фатальных ошибок было сделано в научном мире, из-за инерции мышления известных авторитетов, чьи призраки устоявшихся стереотипов и по сей день находят свои отголоски в нашем подлунном мире.
Инерция мышление встречается в программах для проигрывания звука или видео, управление которых часто рисуют на экране подобие передней панели бытовой радиотехники.
Первые автомобили почти полностью повторяли все атрибуты конного экипажа, хотя вид многих современных автомобилей изменился настолько, что если бы его показали жителям того времени, то наверняка они приняли бы его за корабль пришельцев.
И если фраза М. Задорнова «подключил холодильник к интернету…» 15 или 20 лет назад смешила публику в силу инерции мышления большинства, то сегодня едва ли эта фраза рассмешит кого-нибудь, потому что холодильник с подключением к интернету является обыденной вещью.
Прогресс в жизни человека всегда происходил достаточно медленно и в основном из-за инерции мышления большинства. Новаторов всегда жестоко наказывали те, чьё мышление в силу его инерции было не способно принять их идеи.
Мысли привязаны к словам, где слова жёстко закреплены за их понятиями. А понятия в свою очередь позволяют нам познавать мир, поскольку мыслим мы в основном при помощи языка.
Мир постоянно меняется, а значит, и понятия слов должны постоянно изменяться. Однако на деле этого не происходит, из-за чего мысли оказываются в «плену слов», не давая нам возможности воспринимать мир по-новому.
Например, Фридрих Энгельс дал следующее определение жизни: «Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причём с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка».
Но после того как учёные обнаружили на больших глубинах океана червей под названием «вестиментиферы», живущих при температурах свыше 300 градусов Цельсия, при которых в принципе не может существовать белок, то такое определение жизни стало неверным.
Существуют также кибернетические определения жизни. По определению А. А. Ляпунова, жизнь — это «высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул».
Может это определение более широкое, однако и оно даёт весьма ограниченное представление о жизни. И проблема скорее состоит даже не в объективном определении слова, а в самом описании, которое с каждым днём устаревает в виду того, что совершается прогресс.
Так если двадцать лет назад объективным определением слова «телефон» считалось «средство общение», то сегодня в это понятие уже входит «средство развлечения» и «средство оплаты товаров и услуг». Сегодня мы можем не только общаться при помощи телефона, но смотреть кино, играть в игры и оплачивать различные услуги.
А наперёд и вовсе сложно сказать каким станет это понятие через двадцать лет или сто лет. Поэтому и по сей день учёные так и не сошлись в объективном определении жизни, да и в определении многих других понятий.
По сути, проблема инерции мышления и возникает из-за способа описания мира, где слова являются инструментом описания. Но мир постоянно меняется, поэтому неизбежно будут меняться инструменты описания, которых явно будет недостаточно, чтобы описывать новый мир.
И если принять во внимание тот факт, что за последние десять лет появилось огромное количество новых слов, не только в областях науки или техники, но и в повседневной жизни, то можно прийти к выводу о том, что процесс роста числа слов неизбежен.
И как бы ни старались лингвисты защитить свою культуру от введения в язык новых слов, их старания обречены на провал, потому что быстро расширяющийся мир становится невозможно описывать имеющимся на данный момент количеством слов.
Проблема жёсткой привязки слов к их понятиям частично разрешается за счёт расширения этих понятий и введения в язык новых слов. Я говорю частично, потому что решить её до конца пока ещё никому не удалось.
Дело в том, что слова являются символами, обозначающими определённые предметы, которые имеют, хотя и не строгие чёткие границы, но всё же определённую общую суть, лежащую в корне этих предметов, по которой большинство людей может определить значение того или иного слова.
Например, если я говорю слово «телефон», то я подразумеваю определённое средство, при помощи которого можно связаться на расстоянии с каким-либо человеком и поговорить о чём-либо. То есть сутью, лежащей в основе общего универсального названия «телефон», которое придаёт этому слову смысл, является средство общения на расстоянии.
Однако ассоциация слова «телефон» у большинства людей вызывает в сознании конкретное ощущение – визуальный образ, кинестетическое ощущение или звук звонка, а не саму суть слова обозначающего этот предмет.
В результате этого ассоциация слова с самим предметом становится жёстко привязанной к определённому ощущению, вызываемому в сознании при восприятии слова «телефон», которое имеет строго очерченные границы.
Например, слово «телефон» мгновенно вызывает в моём сознании строгий образ «мобильного телефона», но если я увижу настольный телефон 80х годов, то я всё равно узнаю его по внешнему виду и скажу, что это телефон.
Однако если мне доведётся увидеть телефон 30х годов, то я могу уже не узнать его, потому что в моём опыте этого предмета не было, а его форма с тех пор изменилась настолько, что я не имею о нём представления.
Но как только мне скажут, что это телефон, то в следующий раз я уже буду узнавать его по внешнему виду. Таким образом, за словом «телефон» я имею не один, а несколько, может быть даже, несколько десятков или сотен определённых образов, при видении которых я буду называть их телефоном.
И в этом случае мой список образов просто пополнится ещё одним образом телефона 30х годов, которому можно сказать я присвоил общую универсальную символику «телефон».
При восприятии слова «телефон» в моём сознании не возникает основной сути лежащей в основе универсалии «телефон», как средства общения. А возникает только определённый образ, хранящейся в ячейке моей памяти, которая даёт мне возможность понять смысл этой универсалии.
Но мир постоянно меняется, а значит, и образ телефона меняется тоже. Так на смену обычным настольным телефонам с «крутилкой» пришли кнопочные телефоны, затем мобильные, потом смартфоны, и т.д., поэтому мой список образов «телефона» очень сильно пополнился за последнее время.
И первоначальное понятие «телефон» для меня стало более широким за счёт того, что у меня в мозге имеется не одна ячейка памяти, представляющая телефон, как что-то конкретное, а уже много ячеек, которые дают мне возможность узнавать этот предмет по разным его формам.
Не сложно понять, что чем больше будет ячеек памяти о «телефоне» в моём мозге, тем более широким будет у меня представление об этом предмете. Когда я смотрю на какой-либо предмет то, по сути, я перебираю в ячейках памяти своего мозга похожий образ, который обозначен каким-то определённым символом языка и, если нахожу похожий образ, то я озвучиваю его.
Слова, по сути, являются своего рода шаблонами, но слова отличаются друг от друга по смыслам и могут обозначать не только предметы, их описания, но и целые события.
А это значит, что одно слово, являясь шаблоном, может включать в себя большое количество других шаблонов. В нашем случае слово «телефон» является шаблоном, но включает в себя такие слова как: «мобильный телефон», «стационарный телефон», «смартфон» и т.д., которые также являются шаблонами, где в них вложены такие шаблоны, как «Samsung Galaxy S4», «Samsung Galaxy S5» и т.д.
При восприятии слов мы не видим сути самих вещей, а видим их ассоциации, количество которых строго ограничено нашими шаблонами, имеющимися в нашем опыте. В результате этого у нас возникает ограниченное знание о каких-либо вещах, из-за которого мы зачастую не имеем возможности придумать что-то новое, более лучшее, чем сейчас.
Например, если в моём опыте имеется всего один шаблон «телефона» с «крутилкой», то мне очень сложно будет придумать телефон с кнопками или мобильный телефон, который обладает совершенно другой формой и принципами работы.
Но если я увижу в телефоне не только образ самого телефона, а его суть, т.е. средство общения, то у меня могут появиться новые идеи о том, каким может быть телефон в будущем.
Это один из способов преодоления инерции мышления, возникающей из-за жёсткой привязки слов к их значениям. Например:
«Мне нужно просверлить отверстие в стене. Где взять дрель?»
«Мне нужно проделать отверстие в стене. Каким образом можно это сделать?»
В приведённых выше примерах можно заметить, что в первом предложении возникшие проблемы могут быть разрешены только ограниченным способом действий, а во втором предложении уже имеются различные варианты.
Так если в первом примере я упоминаю слова просверлить и дрель, то для меня единственной возможностью проделать отверстие в стене является дрель, хотя могут быть и другие способы, при помощи которых можно это сделать.
Например, отверстие в стене можно пробить каким-нибудь стальным предметом, а если стена деревянная, то его можно прожечь нагретым предметом и т.д. Инерция мышления не даёт возможности увидеть саму суть задачи, которая заключается в том, чтобы проделать отверстие в стене.
Здесь мы применили, так называемую, стратегию деления вверх и вниз между различными словами, которые имеют более и менее обобщённые обозначения. Мы как бы поднялись на одно деление вверх, уйдя от более конкретного слова «просверлить» к более общему «проделать». #Стратегия деления вверх и вниз является, на мой взгляд, одной из самых важных для преодоления инерции мышления.
Давайте рассмотрим её более внимательно. Под стратегией деления в лингвистике подразумевают переход от слов, обозначающих обобщённые понятия к словам, обозначающим более конкретные понятия или наоборот. В лингвистике различают две категории деления: деление вверх и деление вниз.
Деление вверх подразумевает переход от конкретных обозначений к более обобщённым понятиям. Например: чай, кофе, лимонад, пиво, газированная вода, какао и т.д. можно разделить на один уровень вверх, обобщив их в одно понятие – напитки.
Если продолжить ещё делить на один уровень вверх понятие «напитки» то можно получить ещё более обобщённое понятие – «продукты питания», далее «товары потребления» и т.д.
Деление вниз подразумевает переход от обобщённых понятий к конкретным обозначениям, т.е. противоположные действия делению вверх. В нашем примере, если проделать деление вниз, то можно прийти от «чая» к конкретному чаю, имеющему своё название, например, «зелёныё чай принцесса Нури, 100 гр.».
Если заняться делением вверх, то можно прийти к масштабному мышлению, т.е. мышлению в категориях государств, планет или целых галактик. Если заняться делением вниз, то можно прийти к конкретному мышлению в категориях одной конкретной личности, одного конкретного предмета и т.д. Переходы между делениями вниз и вверх определяют переходы между различными уровнями мышления.
На самом деле люди постоянно переходят с одного уровня мышления на другой, но большинство людей это делают неосознанно. Так обобщение единичного опыта на общую картину мира является частным случаем перехода с более низкого уровня мышления на более высокий уровень.
А мысль от похода в магазин за продуктами, которая заканчивается в конце концов покупкой конкретных продуктов, является переходом мышления от более высокого уровня к более низкому уровню.
Проблема "поверхностного" мышления у большинства людей состоит не в том, что они не переходят с одного уровня мышления на другой, а в том, что они делают это по определённым устоявшимся автоматическим алгоритмам, которые не всегда эффективно работают.
И там где нужно для решения определённой задачи переходить к делению вниз, люди переходят к делению вверх, а там где нужно проделать деление вверх, люди ограничиваются делением вниз. Умение использовать эффективно стратегию деления в своём мышлении помогает человеку находить более эффективные способы решения многих задач.
Стратегия деления вверх во многих случаях даёт возможность выделить общие идеи, лежащие в сложных процессах. Так стратегия деления вверх, направленная на сложное поведение индивида, помогла в своё время Фрейду сделать вывод о том, что поведение человека, каким бы сложным со стороны оно не казалось, всегда можно свести к удовлетворению каких-то простых потребностей.
Эта же стратегия лежит в основе многих великих открытий в различных областях науки и техники. Например, в основе периодической системы элементов Менделеева лежит идея периодичности элементов, зависящих от их некоторых общих свойств. В основе работы холодильника лежит идея отдачи тепла телами при испарении жидкости с их поверхности.
Идея поглощения энергии телами в замкнутом пространстве лежит в основе работы микроволновой печи. Идея коммунизма заключается во всеобщей собственности, коммуны.
Как Вы поняли, стратегии деления являются очень важными стратегиями в мышлении, потому что они не только позволяют переходить мышлению с одного уровня на другой, но и дают возможность находить новые идеи, которые выражаются обобщёнными терминами.
Внедрение эффективных стратегий в мышление подразумевает развитие творческого мышления, которое отличается от поверхностного мышления тем, что оно становится более гибким.
Инерция мышления аналогично движению предполагает то, что мысли движутся по инерции. Внимание можно рассматривать как направление движения мыслей, подобно тому, как руль автомобиля задаёт направление автомобилю во время его движения. Иллюзионист отвлекает зрителей, смещая их фокус внимания на несущественные детали большого процесса.
И пока внимание зрителей занято, иллюзионист проделывает трюк. Эксперты направляют внимание консультируемого клиента на существенные детали, тем самым указывая на значащие элементы в том деле, по поводу которого они проводят консультацию.
Гипнотизёр направляет внимание внушаемого в нужную сторону, тем самым вводя его в гипноз. Любой диалог, книга, рассказ, кино, представление и пр. и др. постоянно задают внимание мышлению.
Так если сместить фокус внимания на противоположный полюс (направление движения мыслей по нашей аналогии), т.е. рассматривать ситуацию с противоположной стороны, то появляется новый взгляд на эту ситуацию, а значит, может возникнуть новая идея.
Например, к движению пешехода по дороге мы привыкли относиться так, что дорога находится неподвижной, а пешеход по ней идёт, но что если думать наоборот, т.е. пешеход неподвижен, а дорога едет?
В этом случае, у нас возникает идея эскалатора, где пешеходы действительно стоят на месте, а «дорога» едет. Многие вещи становятся необычными, если изменять направление движений мыслей на противоположное, т.е. думать наоборот.
По своей сути развитие творческого мышления подразумевает необычный способ мышления, при котором могут возникнуть новые идеи. Под словом «необычный» следует понимать относительное значение этого слова по отношению к индивиду, который начинает мыслить необычным для него способом, т.е. непривычным на данный момент времени способом.
Хотя по большому счёту, как Вы уже поняли, большинство слов, не относящихся к материальным объектам, имеют относительные значения. Поэтому новая идея – это необычная мысль или непривычная мысль, возникающая в сознании индивида с точки зрения его самого.
Но учитывая школьное образование, социум, СМИ и т.д., можно прийти к выводу о том, что большинство людей всё-таки мыслят одинаково, т.е. устоявшимися стереотипами, перенятыми друг у друга. Поэтому любая мысль отличная от общепринятых стереотипов может казаться необычной.
Но необычная мысль не может возникнуть у человека, который мыслит обычными стереотипами и только повторяет то, что уже было сказано много раз. Новая идея требует изменения привычного способа мышления, а значит, требует отказа от общепризнанных стандартов. Важно научиться брать во внимание различные подходы к ситуации, а не сразу отсеивать не нравящиеся идеи, как говориться «рубить с плеча».
Безусловно, существует огромное количество различных методик, направленных на развитие мышления, которые рассмотреть в рамках этой статьи не представляется возможным. Невозможно объять необъятное.
Однажды мне довелось побывать в Лувре, знаменитом музее Парижа. Я путешествовал в качестве туриста с небольшой группой из России в сопровождении гида. Когда мы оказались в музее, нам приставили другого гида, но он немного задержался. Чтобы зря не терять драгоценное время, мы решили немного осмотреть музей самостоятельно.
Поначалу мы подходили к каждой картине или статуе, пытаясь узнать в них знакомые творения самых известных деятелей искусства.
Через некоторое время появился гид, который поведал нам о том, что в этом музее хранится около трёх ста тысяч различных экспонатов, из которых только тридцать пять тысяч выставляются в залах.
Большинство экспонатов содержатся в хранилищах, поскольку не могут быть показаны посетителям более трёх месяцев подряд из соображений сохранности.
Даже если прикинуть, что мы днём и ночью будем осматривать каждый экспонат, задерживая на нём свой взгляд не более чем на одну минуту, то для того чтобы осмотреть тридцать пять тысяч, выставленных в залах экспонатов, нам потребуется двадцать четыре суток непрерывного осмотра.
Не говоря уже о том, чтобы осмотреть все триста тысяч произведений искусства, находящихся в Лувре. Гид показал нам, самые известные из творений, где то количество, которое мы успели посмотреть, составляет примерно две сотых процента от общего количества произведений искусств, находящихся в Лувре.
Когда начинаешь задумываться о таких вещах, то невольно начинаешь понимать свою ограниченность. Из этих же соображений я постарался показать на страницах этой статьи самые важные моменты из множества заслуживающих внимания, относящихся к нашей теме.
И конечно если попытаться определить процент знаний от общего количества имеющихся знаний в этой области, то он окажется ничтожно малым.
Однако очень важно помнить о том, что любое слово, даже которое обозначает материальный объект и обозначает его более конкретно, всё же является универсальным названием и скрывает в себе огромное количество информации.
Например, слово «крокодил» на первый взгляд является более конкретным и выражает животное более конкретного вида. Но если учесть тот факт, что крокодилы насчитывают 3 семейства, 8 родов и 23 вида, то становится вполне очевидно, что понятие «крокодил» скрывает в себе огромное количество информации.
С уважением, Долгоновский Александр!