Работа в стройбате (ч3).
В это время в роту из Нары к нам во взвод приехали четыре украинца нашего призыва. Они начали служить раньше нас на пару месяцев, еще с апреля, двое из них выучились на сварщиков, а двое просто отслужили в Наре полгода. Тут я и переметнулся с траншейных работ на внутренние, к Серёге Шевякову, новому начинающему сварщику в качестве его помощника. Серёга был газосварщик и сваривал трубы отопления в строящихся зданиях, работа была для меня не сложной, но приходилось постоянно носить тяжёлые газовые баллоны. Они весили под сотню килограмм, особенно тяжелый - ацетиленовый. Вдвоем мы его еле-еле поднимали на плечи, когда нужно было перенести. Особенно тяжело было таскать по ступенькам вверх или вниз. Из-за перекоса по высоте, одному из несущих баллон, всегда было тащить его тяжелее. Можно было просто умереть от такой тяжести. Возможно от этих рывков и переноса тяжестей у меня и опустилась правая почка, которая впоследствии, через долгие годы стала давать о себе знать. Но тогда ничего не болело и мы таскали различные тяжёлые грузы постоянно. Кроме баллонов ещё носили чугунные батареи. Бывало, что скручены они были уже секций в двенадцать. Такой вес уже не уступал тяжёлым газовым баллонам. Не зря говорили, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор. Экскаватор не экскаватор, а вот подъёмный кран или лифт точно мы заменяли постоянно. Самый дикий случай на эту тему произошёл ещё летом, когда мы в Одинцово прослужили недели две три. Вдруг весь взвод после обеда привезли к расположению части. Там перед забором тоже была траншея. Рядом стоял трубовоз. В прицепе лежало две трубы длиной метров двадцать и диаметром около сорока сантиметров в битумной гидроизоляции, обернутые специальной бумагой. Получилось так, что автокран не приехал, а трубы надо было разгрузить, а потом ещё и перенести вдоль траншеи да на её другую сторону. Тут даже "деды" взвыли. Сначала хотели, что бы одни «духи» тащили и «шнурки», но нас было таких человек десять. А тут и двадцать человек бы треснули от тяжести. Долго препирались с начальником СМУ. Но всё равно нас заставили это сделать. Ломами и иной арматурой человек пять свалили эти трубы за борт прицепа. Затем мы встали, человек двадцать пять, подняли одним махом трубу на правое плечо. Так как рост у солдат был разный, то тем кто был выше давило сильнее. Всем взводом на полусогнутых ногах мы тронулись обходить траншею с трубой на плече. Слышались истошные кряхтенья и матюки. С другой стороны траншеи был забор. Оставалась узкая полоска земли, к тому же бугристая, шириной один метр, между траншеей с тухлой водой и забором. Вот там мы её и несли. Когда одни попадали на бугор, а другие в яму, то нагрузка ложилась на тех кто был на бугре. В этот момент казалось что сейчас все мы с трубой упадем в эту траншею с тухлой водой. Нести нужно было метров двадцать. Затем вторую трубу отнесли туда же. Ощущение было как будто человека вогнали в землю. Правое плечо ныло у всех, казалось что оно расплющилось. И это считалось нормальным, вот так вот работать вместо автокрана или трубоукладчика. Правда именно такого фокуса нам более делать не приходилось. Но вполне хватало перенесённых газовых баллонов и чугунных радиаторов и чугунных канализационных труб, которые мы таскали потом ещё полтора года по разным этажам строительных объектов. С Серёгой Шевяковым в качестве помощника сварщика я отработал месяцев пять, до середины весны, может чуть больше. Нас постоянно перебрасывали с объекта «Спорткомплекс» на другой объект «Баня» и обратно. Честно говоря, такая специфика работ мне была не понятна. Но так было все два года службы. Почему-то мы не работали постоянно на одном объекте вплоть до его сдачи, бригады всё время перебрасывали с объекта на объект, а потом через пару недель или месяц возвращали назад. Так вот, отработав с Серёгой почти полгода, я решил перейти в сантехники, на внутренние работы. Во-первых надоело каждый день таскать тяжёлые газовые баллоны, ну а во-вторых, Серёга отслужив год как и я, стал хорошим сварщиком и забурел. Он видел как деды все тяжести заставляют таскать за собой молодых и ему тоже хотелось только варить металл, а таскать весь инструмент и баллоны должен был я и кто-нибудь из других помощников сварщиков уже более младшего призыва чем я. Мне как-то уже не хотелось за своим одногодком таскать весь инструмент, раньше мы делили эту работу поровну. Так что на этой фазе мы и расстались. Ему дали нового помощника из молодых, а я и ещё один боец пошли к гражданскому сантехнику Валентину Борисову в напарники. Так что последние месяцев четырнадцать службы я работал сантехником на внутренних работах в строящихся зданиях. Работали мы в основном втроем, я, Валентин и Коля Кисель украинец моего призыва. Коля был хороший парень, но в работе «тормоз», плохо соображал иногда, правда по началу это нам не сильно мешало. Первое время мы работали на тех же объектах, где до этого с Серёгой Шевяковым, то есть на «Спорткомплексе» и «Бане«. Только занимались уже монтажом канализации. Это теперь канализационные трубы делают из пластика, вставил одну трубу в другу, вставил уплотнитель резиновый, ну может ещё для надёжности залил стык силиконом из тюбика, а тогда трубы были чугунные. Что бы соединить одну с другой или с поворотным отводом, нужно было на конец трубы правильно намотать каболку (пропитанная маслом верёвка), затем этот конец вставить в расширенный раструб следующей детали и зачеканить. Зачеканить это значит специальной такой железякой, которая называлась чеканка и напоминала тупую стамеску или отвертку, только с изогнутой ручкой , при помощи молотка забить эту каболку плотно-плотно внутрь раструба, да так сильно, что эта конструкция уже становилась как будто единая деталь и не разваливалась обратно на части. Затем этот стык, вернее оставшуюся часть полости в раструбе нужно было залить расплавленной серой. Для того что бы расплавить серу у нас была паяльная лампа, работающая на бензине, кастрюля, где топили серу, ну и консервная баночка со сплющенным заостренным концом, из которой и заливали жидкость в щель раструба. Сера остывала быстро, через пару минут и это уже был единый монолит. Самое главное было всё сделать хорошо с первого раза, иначе приходилось выжигать из раструба серу, что бы эти детали разъединить и переделать. Вроде бы всё просто, но не всегда. Когда монтировали стояки, то есть вертикальные пролёты труб идущие с этажа на этаж, это было легко. Но вот когда нужно было делать ответвления в бок, то серу уже было залить в щель невозможно. Для этого использовалась глина. Сначала колбаску глины оборачивали вокруг раструба в месте стыковки труб, затем делалась специальная дырочка в глине в самой верхней точке стыка и уже туда заливался горячий раствор. Затем глину снимали и всё было готово. Самое сложное было выполнять такую работу навесу под потолком. Обычно такие соединения были в подвалах. Нужно отметить, что крепить трубы приходилось при помощи самодельных креплений из арматуры, вбивая её в кирпичные или бетонные стены или межэтажные перекрытия. Сера когда плавилась сильно воняла, особенно это было неприятно, когда работали в подвальных помещениях, где воздух итак был не очень свежий. Временами она загоралась и после тушения дым валил столбом. В такие моменты можно было задохнуться. Все срочно выбегали на улицу. Нам даже за вредность, пока мы монтировали канализацию давали два раза в неделю по литру молока. Такими работами мы втроем занимались почти полгода. То нас перекидывали на «Спорткомплекс», то обратно на «Баню». А в середине лета мы меняли канализацию в наших казармах, а так же краны у умывальников во всех казарменных помещениях всех трех стройбатовских частей нашего военного городка. Работать в расположении части мне не очень нравилось. Всё время вокруг нас шныряли прапорщики, офицеры и солдаты из нашей и не нашей частей. Но были свои плюсы. Никогда не думал раньше, что в нашей армейской столовой могли готовить нормальную пищу. А тут, во время работы на территории воинской части, мы питались в наших же двух столовых, но отдельно от солдат. Почему-то и суп был вкуснее и второе не слипшееся и мяса давали 10 кусков на четверых и даже салатик, хоть и простой из капусты и яблок, но он был весьма съедобный. Я уж не говорю, что хлеба белого давали вообще сколько хочешь. Наверно это было так, потому что с нами обедали два гражданских специалиста, а потому старшины рот, в чьих казармах мы трудились наказывали поварам накормить нас от пуза. Ещё мне тогда удалось у одного прапорщика из соседней части за отдельную левую работу, заполучить новенькую форму ВСО своего размера. А то как-то прослужил я уже год, даже чуть больше и поизносился а вид «черпаку» следовало иметь уже не "чмошный". В начале осени, всё той же бригадой нас отправили монтировать отопление на объект под названием «дом 34». Дом был на самом деле 6 корпус 2, а 34 видимо был его строительный код. На этом объекте мы трудились месяцев девять, почти что до самого дембеля...
( Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, пишите ваши комментарии )
