Быстро пролетело счастливое курсантское время! Я бы, с удовольствием еще поучился лет десять на четвертом курсе. Это было веселое время, когда количество свободы намного превышало бремя ответственности. Тем более, к четвертому курсу, я из-за конфликтов с комбатом, лишился сержантских лычек, и принадлежал самому себе.
Но все проходит, и, наконец, промаршировав по плацу, шумно отметив выпуск, сияя, как новенькие монетки, с присущим всем молодым лейтенантам несколько щенячьим выражением на лицах, отгуляв отпуска, мы. в начале августа, стали прибывать по местам назначения.
Я, по стечению обстоятельств, был направлен в воздушно-десантную дивизию, располагавшуюся в Закавказье, в одном из государств – осколков СССР, только что заимевших независимость, но в результате, получивших небольшую войну на своей территории.
Выпускников, направляемых туда из разных училищ, кроме профильного Рязанского, собрали перед отправкой в небольшой подмосковной части ВДВ и разместили в казармах.
Естественным образом, все это шальное, не отошедшее еще от вольной жизни воинство, начало активно знакомиться. За знакомство же, вполне закономерно, необходимо выпить, а выпивка, так же закономерно закончилась уже через час, поэтому, так же закономерно, толпа в сто – сто двадцать счастливых лейтенантов оказалась на Щелковском шоссе, где была стоянка, со средоточием каких-то ларьков, предлагавших все на свете, от пропахших уксусом шашлыков до сомнительного вида бутылок с каким-то немецким ликером.
Праздник продолжался. Все давно уже разбились на группы. В нашей группе, непринужденно расположившейся на перевернутых деревянных ящиках за ларьками больше всех выделялся некто Рома, в шортах и майке-тельняшке, с красивой татуировкой в виде выпрыгнувшего из самолета десантника. Через пять минут мы уже знали, что Рома – выпускник Коломенского артиллерийского (там был десантный факультет) и направляется для службы в Кутаисскую ДШБ. Как бы между прочим он сообщил, что занимается таэквондо и, в подтверждение, продемонстрировал не совсем идеальный, но, все же довольно приличный шпагат, и сломал ударом кулака дощечку деревянного ящика.
Но, по всей видимости, ему для подтверждения своих уникальных бойцовских качеств было недостаточно. Через пять минут он уже выяснял отношения с каким-то подъехавшим на бежевой «Волге», гражданином. Тому даже пришлось сесть обратно за руль и начать отъезжать со стоянки. Рома, неудовлетворенный таким развитием ситуации, схватил валявшийся рядом кирпич и, без тени сомнения «зарядил» его в лобовое стекло «Волги». Возмущенный владелец открыл боковое окно и принялся выкрикивать угрозы, но в ту же секунду в него влетела нога нашего великого таэквондиста, и машина, дернувшись и пробуксовав колесами, уехала с места.
На это происшествие никто не обратил особого внимания. Большинство было уже, как говорится : «в кондиции» и, постепенно, уже направляло свои не совсем твердые шаги в сторону части. Темнеть еще не начало, но в окнах стоявших неподалеку пятиэтажек уже зажигались первые огни.
Основная толпа вчерашних курсантов, растянувшись на километр, уже брела к КПП. Мы же, с моим приятелем Гарри (о том, как мы с ним боксировали в училище я уже писал), стоя у края дороги флиртовали с двумя местными красотками. За пазухой мою душу грела бутылка шампанского.
Внезапно, на дороге нарисовалась картина, достойная популярного тогда фильма «Безумный Макс». Мимо нас следовала колонна из густо облепленных крепкими молодыми людьми мотоциклов, легковушек и почему-то двух пожарных машин. Они, в основном, были, почему-то с голым торсом (видимо, чтобы деморализовать противника) и размахивали в воздухе палками, нунчаками и прочими приспособлениями для нанесения увечий. Мне показалось, что их было человек сто пятьдесят – двести.
Вся эта колонна прогрохотала мимо нас. Гарри воскликнул: «Это приехали наших бить. Побежали на помощь!» Я, конечно, был против, да и девчонки сказали, мол, не связывайтесь с местными бандитами – плохо кончится. Но Гарри уже легкой трусцой в шлепанцах – сланцах и шортах уже начал продвигаться в направлении, по которому проехала колонна. С тревожным, заполнявшим меня всего предчувствием я припустил вслед за ним.
Пробежав метров пятьсот, в дорожной пыли мы заметили какое-то копошение. До нас донеслись стоны, вперемешку с матерщиной. С дорожного полотна на ноги поднялась знакомая фигура. Это был Рома собственной персоной!
«Сволочи! Пробежали по мне толпой!» - вытирая кровь, капавшую из разбитого носа, прохрипел Рома. Он был весь ободранный, как будто его волочили за машиной по асфальту, но, явно, в несломленном состоянии духа.
Мне же еще меньше захотелось бежать дальше, но Гарри с криком: «Вперед! Догоним их!» уже рвану и дальше мы бежали уже втроем.
Впереди показался свет от множества фар. По всей вероятности, колонна мстителей догнав и разобравшись с отставшими лейтенантами уже повернула назад. При виде ее, мы перепрыгнув через канаву, прижавшись к забору из сетки рабицы, Гарри с одной густого куста, а мы с Ромой с другой. Еще была надежда, что нас не заметят в сгущавшихся сумерках и проедут мимо.
Но, к сожалению, надежде не суждено было сбыться. Идущая впереди «Волга» остановилась и из нее вышел человек очертаниями напоминавший пресловутый славянский шкаф. Он вытянул в нашем направлении свой указующий перст и сочным басом промолвил: «Вон они!» и в тот же момент к нам через канаву бросились, ка мне показалось, человек пятьдесят.
Рома высоко поднял ногу пытаясь стукнуть в лоб подбегавшего неприятеля, но его, как в песне поется, снесла набежавшая волна. В мою же сторону уже летел крепкий кулак, снабженный, как оказалось, приличным кастетом. Красивый, великолепно поставленный удар пришелся прямо в левый глаз. Я, совершив акробатически совершенный кувырок назад по спружинившей сетке плашмя улегся на грядке с аккуратно окученной картошкой и потерял сознание.
Очнулся я от того, что кто-то пытался приподнять меня за плечи. Я открыл глаза, вернее правый глаз, левый же ощущался как какой-то наполненный пульсирующей болью пузырь. Возле меня, стоял Рома. Вид его стал еще более помятым, но держался он неплохо. Уже совсем стемнело, в небе появились первые звезды.
Мы с Ромой перелезли через рабицу и поддерживая друг - друга стали искать Гарри. С обратной стороны куста стояли только его тапочки. Кусты зашевелились и оттуда, держась за поясницу вывалился Гарри собственной персоной. Даже при слабом освещении было заметна его опухшая левая ключица.
- Только встал в стойку – получил палкой по плечу, - пояснил он.
Втроем мы поковыляли в часть, куда и добрались уже без приключений. Я, как в тумане, доплыл до солдатской койки в казарме, где нас разместили, и вырубился. Ночь была ужасной. Глаз пульсировал горячей болью.
Утром стали проявляться подробности произошедшего эксцесса. Оказывается, колонна местных включала и сотрудников милиции. Они все-таки догнали основную массу наших неподалеку от КПП. В произошедшем сражении победу все же одержали молодые лейтенанты. Некоторым из визави пришлось даже обратится за медицинской помощью. Событие вызвало некий резонанс, поэтому для разбирательства прибыл начальник артиллерии ВДВ (артиллеристов – десантников было больше всего). Он построил лейтенантов на плацу и сразу по побитым физиономиям начал вычислять участников и карать их доступными ему средствами. То есть, топать ногами и материться.
Ведь сложно еще больше наказать человека, направленного в 1992 году служить в Закавказье.
Я же избежал даже этого разноса, поскольку, только к обеду смог выбраться из постели. Первым делом, я пришел в санчасть и попросил молодого прапорщика – военфельдшера посмотреть, цел ли глаз. Все его попытки разлепить опухшие веки оказались безуспешными. В конце концов он сказал, что что – то вроде бы блестит, значит глаз на месте.
Один из моих однокашников выделил мне большие, наглухо затемненные очки, и на следующий день горбатый ИЛ – 76, перевалив через блеснувшие в солнечных лучах горные пики, с промежуточной посадкой в Кутаиси, доставил меня к месту службы.