Леднев уверенно спрыгнул вниз на щебень возле шпал и, демонстрируя окружающим, что он - местный и такие вертикальные перемещения совершает чуть ли не по нескольку раз за день, двинулся диким переходом через рельсы к торцу платформы поездов на Москву. Опережавшие Леднева бывшие пассажиры ногинской электрички спешили во всю мочь к маршруткам и такси, стоявшим под парами перед станцией. Параллельно Ледневу, но чуть позади с командой менее резвых пенсов уже по официальному наземному переходу с оградой, светофорами и погремушками перемещался террорист. Тележка с мощной рассадой, уверенно ведомая рукой террориста, из-за своей тяжести и не думала подпрыгивать на досках. Если бы не большие проемы между рельсами и досками перехода, куда несколько раз пытались провалиться колеса тележки, никому бы в голову не пришло, что под рассадой скрывается килограммов двадцать пять денег разными купюрами плюс некоторое количество взрывчатки, наверно распределенной вдоль стенок сумки снизу вверх.
Может все и серьёзнее какого-нибудь пояса шахида, если сдобрено мелко рубленым металлом…
Бондаренко оставался на платформе. Ему спешить было незачем. Точно также он не спешил, когда выходил вместе со своим псом из вагона электрички, делая вид, что дышащий рядом Леднев не имеет к нему никакого отношения.
Просто абсолютно случайные попутчики, у которых жизненные траектории совпали на мгновение и снова разошлись.
И только.
Один теперь задумчиво гадает, обломится ли ему с новой знакомой или девчонку вообще надо с концами забыть даже без попытки ей позвонить. А другой… другой направляется к себе на дачу, где его беспородная псина будет радостно бегать за бабочками по трем соткам до вечера воскресенья, когда они отправятся назад в адский ад из железобетона.
Тэке сидел возле ног Бондаренко на асфальте платформы и осуждающе смотрел на кусты сирени, которые отделяли станцию от шоссе с непрерывным потоком машин, меланхолично ползущих прочь от Москвы.
Даже сирень не спасала от выхлопных газов.
Тэке поморщился от першения в носу и нетерпеливо шевельнул хвостом. Псу явно хотелось скорее убраться в более чистое место.
Раз уж выбрались из города, то зачем и здесь дышать едким перегаром?
Бондаренко был абсолютно согласен с псом, но кроме собственного носа у него ещё были и уставные погоны. Пусть и на форме в шкафу. Но они были и явно давили на плечи. Как и виртуальная сейчас фуражка, которая, как казалось временами его жене, сформировала совершенно лишнюю извилину на том предмете, который кинолог считал своим мозгом... Да, полковник Русанов уверен, что всю суматоху устроили два перца. Причем один уже, можно сказать, в руках органов. И нужно совсем немного времени, чтобы приступить к вытряхиванию из него души и прилагающегося к ней хлама с помощью подручных средств, подкрепленных добрым словом. А второй перец – вон он, только протяни руку. Прёт свою тележку в сторону Владимира прочь от станции. И не потеет... Причем прёт не попытавшись сесть в маршрутку или подождать наверняка задерживающийся в пятничных пробках рейсовый автобус. Очевидно, террорист собрался пешком добираться до своего участка. Насколько бы тот не был далеко от станции…
Всего два человека по мнению непосредственного начальства Бондаренко.
Исполнители и организаторы.
Вот только у этих перцев могут быть помощники, которых тупо используют втёмную... Не говоря уж о какой-нибудь муниципальной или железнодорожной видеокамере на столбе, через дыру в системе безопасности сливающей происходящее в ее поле зрения тем, кому это видеть совсем не следовало бы.
Зачем полковнику Русанову лишние эксцессы на свою голову? Да и опогоненному кинологу Бондаренко?
Опять же, для Тэке нет никакой разницы идти по следу, оставленному пять минут назад или час.
Нет, конечно, если террорист планировал бы бежать дальше на машине, спрятанной в огородах, время имело бы значение. Только вот Бондаренко сильно сомневался, впрочем, как и полковник, что террорист на самом деле хочет в районе Купавны пересесть с общественного транспорта на частный. Сейчас машиной отсюда выбираться куда-то дальше в область было не намного проще, чем двадцатью километрами ранее. Да, эти километры – хорошая фора, если твои преследователи лишь способны перемещаться точно так же, как ты. Но у органов, когда их настойчиво попросить, всегда найдутся более спорые средства доставки нужного человеческого материала в нужное для органов место.
Частнику с органами на длинной дистанции тягаться практически невозможно.
И террорист это должен хорошо понимать.
Расчетливые и крайне предусмотрительные перцы попались. Но на каждый хитрый болт найдется гайка с нужной резьбой... И теперь-то можно расслабиться - Русанов и компания уже обкладывают район по всем правилам науки с техникой и вскоре начнут зачистку.
Неспешно.
С привлечением дрессированных гоблинов в шлемах космонавтов, в бронежилетах, с штурмовыми лестницами, со стенобитными брёвнами и другим тяжёлым вооружением.
И на заключительный акт сегодняшнего спектакля для Бондаренко и Тэке зарезервированы места в зрительном зале, а не на сцене.
Не по статусу им она, эта сцена.
Совсем не по статусу.
Впрочем, они особо никогда и не стремились его менять…
Платформа практически опустела.
Как говорится, гэйм овер, господа присяжные.
Бондаренко вздохнул и отправился следом за Ледневым. Отряхнувшись, Тэке как и подобает верному псу потрусил возле правой ноги кинолога.
Когда Бондаренко приблизился к магазину возле остановки автобусов, он заметил, как за стеклом Леднев уже флиртует с продавщицей, что-то покупая у неё. Бондаренко посмотрел вниз на Тэке, пес философски ему ответил взглядом: «Се ля ви. Война войной, а обед по расписанию».
В руках расплачивающегося Леднева теперь к пистолету под ветровкой прибавился пакет с банками пива, бутилированной водой и какой-то закусью.
Наверняка чипсы и кусок копчёной колбасы.
У Бондаренко от такого изобилия простонал пустой желудок и возникло желание тоже заглянуть в магазин. Но на двери сего богоугодного заведения висела вывеска, что неграм и собакам вход воспрещён. Оставлять же Тэке привязанным к скамейке на остановке кинолог никогда бы не стал - его пёс это не только ценный мех и несколько килограммов диетического мяса, но и просто огромная и важная часть его жизни…
Бондаренко проглотил слюни, понадеявшись, что Леднев не все из пакета сожрёт в одно рыло, и отметил вдалеке затылок и тележку террориста, который вместе с довольно многочисленной группой дачников-пенсионеров, растянувшейся вдоль обочины дороги, оставив станцию позади, приближался к штабелям бэушных шпал из бетона.