Вернув на «аэродром свой подбитый фюзеляж» я встретил удивленную медсестру. «Ты где был, Мистер Ватрушкин? Подругу Ватрушкину свою навещал в палате? Вас зимой много таких» Строго спросила она.
«Пройтись попытался». Коверкая каждый слог протянул я незнакомым мне голосом. «Куда? До крематория?» То ли серьезно, то ли шутя продолжала негодовать она. «Тебе лежать надо, все, что нужно есть у кровати» напоследок указала медсестра на утку…
И без того мутное сознание сказало мне «Пока» и я снова провалился в беспокойный сон….
А потом начались звонки..Ответить я не решался, потому что пугался своего нового голоса, вернее его подобия.. Вместо этого пытался писать. Перед глазами расплывались буквы. Я не попадал в клавиатуру и выдавал чудаковатую «абракадабру» . Так прошла еще неделя. С нетерпением Дженис Джоплин, Никки Сикса, Боба Дилана и моего любимого Эрика «slow hand» Клэптона я ждал ежедневного укола с сильным обезболивающим. Каждый день меня навещал мой спаситель нейрохирург Сергей Павлович. Его уверенность вселяла в меня надежду. Он был доволен результатом операции. Регулярно меня водили на перевязку. Один раз длинными коридорами свозили н компьютерную томографию головы.Пару раз приезжали «свидетели моей встречи со столбом» Коля, Катя и Алена. Привезли нектар и амброзию в виде острых твистеров из моего любимого куриного фастфуда. Вслед за ними меня навестила милая сопрано из моего церковного хора. Я пропустил ночную Рождественскую службу и не отвечал на звонки. Меня потеряли и через Людмилу обо всем узнали. По всей Москве начали заказывать сорокоусты о моей скорейшем выздоровлении.Коллега заботливо вручила мне удобную пижаму и еще одно мое любимое лакомство-шаурму. Мы недолго поговорили и я, испытывая усталость, попрощался со своими гостями. Уединившись в палате, я осознал насколько меня любят и переживают друзья. Катились слезы. Продолжая плакать уснул.
Прошло по тому же сценарию еще пару дней. Утренний обход, перевязка, физиотерапия, укол. И вот на очередном обходе мой нейрохирург сказал, что меня пора переводить на следующий уровень «тетриса» в отделение травматологии для операции на ключице. За этой постоянной головной болью я забыл о том, что до сих пор сломана ключица. От левого плеча до груди на коже океаном разливался багровый отекший синяк. Моя бдительная медсестра помогла собрать мой нехитрый скарб и я, попрощавшись с соседями, покинул отделение нейрохирургии.
Вернув на «аэродром свой подбитый фюзеляж» я встретил удивленную медсестру. «Ты где был, Мистер Ватрушкин? Подругу Ватрушкину свою навещал в палате? Вас зимой много таких» Строго спросила она.
«Пройтись попытался». Коверкая каждый слог протянул я незнакомым мне голосом. «Куда? До крематория?» То ли серьезно, то ли шутя продолжала негодовать она. «Тебе лежать надо, все, что нужно есть у кровати» напоследок указала медсестра на утку…
И без того мутное сознание сказало мне «Пока» и я снова провалился в беспокойный сон….
А потом начались звонки..Ответить я не решался, потому что пугался своего нового голоса, вернее его подобия.. Вместо этого пытался писать. Перед глазами расплывались буквы. Я не попадал в клавиатуру и выдавал чудаковатую «абракадабру» . Так прошла еще неделя. С нетерпением Дженис Джоплин, Никки Сикса, Боба Дилана и моего любимого Эрика «slow hand» Клэптона я ждал ежедневного укола с сильным обезболивающим. Каждый день меня навещал мой спаситель нейрохирург Сергей Павлович. Его уверенность вселяла в меня надежду. Он был доволен результатом операции. Регулярно меня водили на перевязку. Один раз длинными коридорами свозили н компьютерную томографию головы.Пару раз приезжали «свидетели моей встречи со столбом» Коля, Катя и Алена. Привезли нектар и амброзию в виде острых твистеров из моего любимого куриного фастфуда. Вслед за ними меня навестила милая сопрано из моего церковного хора. Я пропустил ночную Рождественскую службу и не отвечал на звонки. Меня потеряли и через Людмилу обо всем узнали. По всей Москве начали заказывать сорокоусты о моей скорейшем выздоровлении.Коллега заботливо вручила мне удобную пижаму и еще одно мое любимое лакомство-шаурму. Мы недолго поговорили и я, испытывая усталость, попрощался со своими гостями. Уединившись в палате, я осознал насколько меня любят и переживают друзья. Катились слезы. Продолжая плакать уснул.
Прошло по тому же сценарию еще пару дней. Утренний обход, перевязка, физиотерапия, укол. И вот на очередном обходе мой нейрохирург сказал, что меня пора переводить на следующий уровень «тетриса» в отделение травматологии для операции на ключице. За этой постоянной головной болью я забыл о том, что до сих пор сломана ключица. От левого плеча до груди на коже океаном разливался багровый отекший синяк. Моя бдительная медсестра помогла собрать мой нехитрый скарб и я, попрощавшись с соседями, покинул отделение нейрохирургии.
