Я поднимался на высокий холм. Шрамов и бинтов не было. Кости были целы, а волосы длинные. Преодолев подъем, я увидел отца, который ждал меня на вершине. Молча, как при жизни, пожал мне руку и похлопал по спине.....Я не знаю, сколько спал..да и сон ли это был.
Потом начали приходить друзья и родственники..бесконечным потоком. Говорить мне было тяжело.свои нечленораздельные два слова, на которые хватало сил я снабжал сурдопереводом. Гнесинский Друг Федя, переживая за мое состояние, неуверенно спросил сколько опер написал Петр Ильич Чайковский. Получив ответ со смехом отметил, что он и без ЧМТ этого не знает))
И тут гнетущее ощущение смерти рассеялось, как грозовые тучи. Я сильно нарушенной речью пытался спрашивать у медсестры, которая ставила мне капельницы, знает ли она своего великого земляка Александра Васильевича Свешникова, известного дирижёра и педагога. Друзья продолжали приезжать непрерывно.
Привозили фрукты и книги. Дима с Ваней посадили меня в инвалидное кресло и первый раз я покинул палату. Кружилась голова. Больничный запах лекарств был смешан с запахом дешёвых сигарет..Неожиданно из соседней палаты врачи на каталке выкатили накрытое тело отмучившегося пациента...стало страшно. Смутно в памяти всплывали приехавшие родственники, которые увезли из этого ада моего сына..Помните детские жвачки love is..? Так вот "любовь-это не когда она сосет карамельку, а сладко ему", "а менять под ним утку».