Картину «Офелия» или «Смерть Офелии» английского художника Джона Эверта Милле видели многие и в оригинальном виде, и в виде многочисленных фотожаб. И это тот случай, когда история создания шедевра не менее интересна, чем то, что он изображает. А страсти за кадром бушевали не меньше, чем в пьесах Шекспира, да и для модели роль Офелии стала роковой.
Картина выполнена в «фирменном стиле» художников-прерафаэлитов. Это было течение в живописи, последователи которого считали современную им живопись не интересной и ориентировались на работы старых мастеров, работавших до Рафаэля, отсюда и название. Братство прерафаэлитов зародилось в 1848 году, а Милле был одним из основателей.
Сначала автор изобразил природу с натуры, а уже потом в своей мастерской героиню. Это было нетипично, обычно художники наоборот начинали с героев. Пейзаж на картине написан у реки Хогсмилл, в графстве Суррей. О процессе Милле иронично писал так: «В течение одиннадцати часов я сижу, скрестив ноги, как портной, под зонтиком, отбрасывающим тень размером не больше, чем полпенни, с детской кружечкой для питья… Мне угрожает, с одной стороны, предписание предстать перед магистратом за вторжение на поля и повреждение посевов, с другой — вторжение на поле быка, когда будет собран урожай. Мне угрожает ветер, который может снести меня в воду и познакомить с впечатлениями тонувшей Офелии, а также возможность (впрочем, маловероятная) полного исчезновения по вине прожорливых мух. Мое несчастье усугубляют два лебедя, упорно разглядывающие меня как раз с того места, которое я хочу рисовать, истребляя по ходу дела всю водную растительность, до которой они только могут дотянуться». Сам пейзаж отличается обилием мелких деталей. Как рассказывает нам википедия, все растения на картине несут символическое значение: согласно языку цветов, лютики — символ неблагодарности или инфантилизма, плакучая ива, склонившаяся над девушкой, — символ отвергнутой любви, крапива обозначает боль, цветы маргариток около правой руки символизируют невинность. Плакун-трава в правом верхнем углу картины — «персты покойников» Шекспира, или пурпурные цветы.
Саму Офелию художник рисовал в своей мастерской, натурщица Элизабет Сиддал лежала в ванне по много часов. На изображение Офелии времени ушло меньше, чем на изображение природы. Чтобы девушка не замерзла, под ванной были установлены лампы для подогрева. Однако девушка все же простудилась и заболела. За лечение ее отец стряс с Милле 50 фунтов, что было большими деньгами по тем временам. Болезнь натурщицы привела к гораздо более серьезным последствиям, чем утекшие из кармана Милле деньги. Лечили Элизабет печально известным лауданумом. Это сомнительное лекарство было очень популярно в Британской империи, лечили им все подряд, пациентам очень нравилось, в прямом смысле кайфовали. По факту это была алкогольная настойка, содержащая опиум (10% порошка опиума по массе, или 1% морфина). Девушка и до этого не отличалась крепким здоровьем, а подобное чудо-средство ей его еще сильнее испортило.
Элизабетт Сиддал родилась в 1829 году в бедной многодетной семье провинциального рабочего, по другой информации мелкого торговца. С детства подрабатывала с матерью пошивом одежды, затем шила детали для шляп. Предположительно в магазине шляп ее и заприметили. Так она оказалась в мастерской Милле. Там же она в 1852 году встретила другого прерафаэлита Данте Габриэля Россетти. Она стала для него не только музой, но и возлюбленной. С тех пор многие годы он рисовал только ее. Но при этом легкомысленный потомок итальянских иммигрантов оставался бабником и регулярно своей музе изменял, да и жениться на ней не спешил. Она о похождениях любимого знала, страдала, пара часто бурно выясняла отношения. Сиддал и сама стала художницей, писала стихи, была творческим человеком. А еще отличалась обаянием и прекрасным чувством юмора. Но при этом же страдала букетом заболеваний, в которых в Викторианской Англии толком не разбирались даже врачи. Ну а все проблемы Викторианская медицина решала часто прописыванием того самого лауданума.
По отрывочным сведениям у рыжеволосой красавицы были проблемы с легкими, нервные расстройства, усиленные напряженной творческой работой и семейными неурядицами, возможно, анорексия, ну и в результате «лечения» хроническая наркомания. В 1860 году она все же вышла замуж за Россетти, через год у нее при родах умер ребенок. После этого она начала страдать психическими отклонениями и в 1862 году умерла от передозировки чудо-настойки. Предположительно, это было самоубийство. Вот так она косвенно повторила судьбу своей героини.
На похоронах Россетти в порыве отчаяния положил в гроб Элизабет рукописи своих стихов и поклялся оставить поэзию. Через 8 лет он решил опубликовать эти стихи, а для этого тайно эксгумировать их из могилы. Для этого он обратился к скандально известному авантюристу, выполнявшему за деньги щекотливые поручения Чарльзу Хоуэллу, по совместительству еще и самому знаменитому шантажисту и мошеннику Викторианской эпохи (предыдущий мой пост был как раз об этом злом гении английской богемы и не только). Стихи потом реально были опубликованы, публика их не оценила, а история все равно не только стала известна публике, но еще и обросла кучей слухов. Россетти также начал страдать нервными расстройствами, пытался покончить с собой, выпив ту же настойку, что убила его жену. Хоть попытка была и неудачная, рассудок он окончательно потерял и в 1882 году умер. Ну а «Офелия» стала одним из символов Викторианской Англии, как и меланхоличная Элизабет.
этот пост также можно увидеть в моем блоге тут
#история #искусство #живопись #художник #картина #викторианская англия