Фредерика фон Валленштейн родилась в 1800 году в семье военного. Её отец (по происхождению финн) был yбит бандитами в собственном доме. Семья оказалась в бедственном положении. Мать Фредерики какое-то время зарабатывала на жизнь, проводя ночи с военнослужащими, которые квартировали неподалёку от дома Фредерики. Сама будущая баба Фуня, оставаясь дома за старшую, присматривала за своими младшими братьями. Их было двенадцать. Фредерике 16. Всех нужно было накормить, переодеть, уложить спать. Мать зарабатывала мало.
Однажды ночью в дом ворвались несколько человек.
На глазах обезумевших детей их мать за волосы выволокли на улицу.
Фредерику схватил самый сильный из бандитов, связал её и вынес из дома.
— Прощай, дочка, — кричала мать во всё горло.
Младшие рыдали так сильно, так громко, что эти голоса преследовали Фуню всегда.
Девушку куда-то долго везли. Когда к ней приставали, она кусалась, отпиралась, но мучители делали своё дело.
Находясь в постоянном страхе, Фредерика думала о побеге.
Она не знала, где находится. Когда подвернулся момент, выбежала из придорожной гостиницы. Её похитители были пьяны.
Бежала по улице и кричала:
— Apua! (Помогите!)
Какая-то женщина несла на руках маленького ребёнка. Увидев голосящую девушку, кивнула головой в сторону бедной хибарки.
Фредерика всё поняла без слов. Юркнула в полуразвалившийся дом с низкими потолками.
Ей было тесновато, но так легко. Несмотря на то, что сердце колотилось бешено, она была счастлива.
Спасительница была маленького роста. Ей явно было комфортно в лачуге, но высокая Фредерика упиралась головой в потолок.
— Сядь, — произнесла женщина ласково, — так будет легче, милая девочка.
Фредерика послушно присела.
— Кто тебя обидел?
Женщина говорила по-русски, Фредерика этот язык не знала.
Она пожала плечами и затараторила по-фински:
— Rouva, auttakaa minua! Piilota minut! (Миссис, помогите мне, помогите мне! Спрячьте меня!)
Женщина кивнула и ответила по-фински:
— Mene kellariin, se on tuolisi alla, kiirehdi! (Лезь в погреб, он под твоим стулом, побыстрее!)
Фредерика не мешкала. Как только скрылась в погребе, в дом постучали.
Сбежавшую девочку искали.
Елена (так звали спасительницу) очень долго что-то кому-то объясняла.
Девушка слышала голоса хорошо. Казалось, пол был с огромными щелями. А он таким и был. Когда сапог нежеланного гостя застрял в щели, Фредерика вжалась в стенку погреба. Молилась, чтобы её не заметили.
И гости ушли. А наутро Елена, её двухлетний сын и Фредерика ехали куда-то в повозке.
Елена пела сыну красивые песни. Девушке они нравились. Она закрывала глаза и вспоминала песни мамы.
Ехали долго, Елена молчала, ничего не спрашивала у девочки, и та была ей благодарна. Фредерика не хотела сейчас ни с кем разговаривать. Её сердце потихоньку очищалось от страха и боли, которую Фредерика перенесла.
Оказавшись в деревне, Елена впервые за много часов обратилась к девочке по-фински:
— Ты останешься с нами?
Фуня кивнула.
Фуней она стала с подачи сына Елены. Когда он узнал, что девушку зовут Фредерика, выговорить не мог. И она стала для него Фуней. А потом стала ею и для всех остальных.
Русский язык давался тяжело. Фредерика путала слова, чем вызывала громкий смех у Елены.
Через три месяца, заметив округлившийся Фредерикин живот, всплеснула руками.
А Фредерика сразу даже не поняла, что с ней произошло.
Мальчик родился слабеньким, тоненьким. Елена выхаживала его рядом с печкой. Но он не выжил. Фредерика не могла даже смотреть на него. Всё время плакала. Молока было так много, что она стала кормилицей для троих купеческих детей.
Голодных младенцев сначала приносили в небольшой домик Елены, а потом Фуне предложили переехать в дом купцов. Она согласилась. Два года прожила с купеческой семьёй. Учила их старшего сына финскому языку и кормила младших. Когда детей отучили от груди, Фуне пришлось уйти.
Она стала помогать Елене обрабатывать кожу.
Но вскоре глава купеческой семьи овдовел, пришёл за Фуней и попросил стать его помощницей.
Леонид Филиппович относился к Фуне хорошо, платил исправно за то, что она присматривает за его детьми. Фуне было 19, ему 36.
Наступил такой момент, когда Фуня стала ловить на себе влюблённые взгляды Леонида. Девушка смущалась. Он тоже ей нравился. Но вспоминая грубые мужские ласки, если их можно было назвать ласками, стала избегать купца.
Тот однажды пришёл к ней в комнату и предложил стать его женой.
Фредерика разволновалась, расплакалась. Леонид прижимал девушку к себе и всё говорил:
— Фунечка, я никому тебя не отдам, моя родная! Ты выкормила моих детей, ты выкормишь и наших общих. Я люблю тебя!
Леонид Филиппович был нежен, его руки казались надёжными и ласковыми. И Фуня стал таять в его объятиях. Ночами, упиваясь его поцелуями, она забывала о том страшном времени, когда её похитили.
К двадцати годам Фредерика стала говорить по-русски очень хорошо. Казалось, счастье будет вечным. Будущую невесту Леонида сначала покрестили именем Федора.
Но она осталась Фуней и Фредерикой.
Три года после свадьбы детей не было. Леонид огорчался, он хотел детей от своей любимой.
А потом неожиданно Фуня забеременела и родила сразу двоих сыновей.
Леонид Филиппович был счастлив.
Когда сыновьям Фуни исполнилось три года, Леонид предложил жене поискать её родных. Фуня даже мечтать о таком не могла.
Встреча с матерью была трепетной. Мать выглядела неважно. Некоторые братья Фредерики умерли. Осталось четверо. Все они как могли помогали матери.
Оставив крупную сумму денег семье Фуни, Леонид повёз жену и детей домой.
По пути домой неожиданно от кареты отпало колесо. Когда летели в обрыв, Леонид кричал:
— Прыгай, Фуня!
Дети смотрели на родителей испуганно.
Фуня прыгнула, она помнила, как летела долго, а потом упала на спину.
Видела своими глазами крoвaвое небо.
Когда очнулась, шёл дождь.
Она с трудом крикнула:
— Лёня! Лёня!
Но в ответ ничего кроме шума дождя не слышала.
Как из обрыва ползла наверх, помнила плохо. Когда оказалась наверху, долго смотрела вниз.
А потом вдруг вокруг стало много людей.
Фуню положили на носилки, долго куда-то несли и всё удивлялись, как она осталась жива, упав с такой высоты.
О том, что дети и муж погибли, Фуня уже как будто знала. Она словно видела, как их хоронили, где, но её рядом не было. Ходить не могла долго.
А потом оказалось, что она беременна.
Фуня видела себя изнутри, знала, что у неё будет дочь.
Она теперь всё знала обо всех. И ей было страшно смотреть на людей.
Оправиться от потери мужа и сыновей Фуня долго не могла. Дети Леонида остались жить с ней.
Когда родилась дочка, Фуня увидела во сне своего мужа.
Он говорил, что всегда будет рядом, даже если она его не видит. И Фредерика верила.
Леонид часто являлся и во сне, и наяву. Предсказывал что-то, помогал. Фуня чувствовала его руки.
Через 10 лет после смерти мужа Фуня вышла замуж, и Леонид перестал являться. Но дар, полученный после той страшной истории, остался.
Роза слушала Фуню с интересом.
Та рассказывала тихо, но с выражением. Для Розы боль Фредерики вдруг стала её личной болью.
Перед ней сидела женщина, которая, как и Роза, нуждалась в любви и заботе.
— А потом, — сказала баба Фуня, — я стала такой. Я могу вылечить других, но не могу себя. Это страшно, но вот уже 15 лет я хожу так. И прохожу ещё столько же, Роза. А ты будешь меня хоронить. И не пытайся больше меня выпрямлять. Ты привыкнешь. Но такой скрюченной не станешь. Тебя ждёт другая жизнь.
Продолжение тут
Всем добра! Прошу прошения, что сегодня всё наперекосяк. Когда я выбиваюсь из привычного ритма, мне приходится нелегко.
Главу обещала, главу выложила! Это главное. Спасибо, что дождались!
Приятных выходных, дорогие мои читатели!