Тридцать седьмой мне понятен, - писал легендарный маршал авиации Голованов. Тем удивительнее, что семья лётчика пострадала в годы репрессий. И вдруг такая вот позиция – поразительно.
В семьдесят первом году в Барановичах Голованов выступал перед ветеранами Войны. Кто-то задал каверзный вопрос как это Голованов может тепло отзываться о Сталине. Всем же объяснил Хрущёв – культ личности, репрессии и такое прочее.
Тем более, в тридцать седьмом сам Голованов оказался в опале. Дело до шло до исключения из партии и почти неминуемого ареста. А ведь Голованов сам из чекистов, в юные годы Бориса Савинкова арестовывал.
С решением партячейки не смирился. Поехал в Москву, обратился в комиссию партийного контроля. Дело пересмотрели и лётчика в партии восстановили.
Пострадала и родня. У сестры Голованова был арестован, а позднее осуждён и расстрелян муж. Тяжело пройти мимо такого.
При всём этом маршал до конца жизни стоял на позициях, что в тридцать седьмом начали делать дело правильное. Немало было откровенных врагов, агентов западных разведок не чаявших со дня на день свалить Советскую власть. Большое число прихвостней бывших хозяев жизни, потерявших фабрики и заводы вместе с правом грабить и угнетать народ.
Но чистки раскрутили маховик, который принялся молоть уже всех без разбору. В числе главных виновников маршал называет как раз не Сталина, а наоборот - Хрущёва и Мехлиса. Как самых кровавых зачинщиков.
Ну а после раскрутилась охота на ведьм. Всем стали мерещиться шпионы и предатели. Знаете, кто остановил эту круговерть? Послушаем Голованова:
«Были такие, как Хрущев, Мехлис - самые кровавые, а потом пошло массовое писание друг на друга, врагомания, шпиономания, еще черт знает что! Великая заслуга Сталина, я считаю, в том, что он все-таки понял и сумел остановить это дело.»
Точно так же Голованов пишет, что заговор военных очевидно был. Совершенно не выдуманная история. И Тухачевский своё получил за дело. Ещё чуть-чуть и грянул бы переворот по указке германского генштаба.
Кстати, моральные качества бывшего царского поручика Тухачевского маршал оценивал крайне низко. Только взяли и через пару часов уже сдал всех подельников. Даже маршал Ворошилов был удивлён – вот так заговорщик, про всех расписал сам.
И тут же в пример приводил генерала Рокоссовского. Вот, мол, если сам даже напрямую не участвовал в заговоре, то наверняка знал что-то такое. Не мог не знать. Но после ареста держался как подобает офицеру, на товарищей тень наводить не стал.
Так что были ошибки, были неправедные приговоры, кто же спорит. Но старались разбираться. И клеймом на всю жизнь не становилось.
Тот же Голованов, которого в тридцать седьмом чуть не поставили к стенке как врага народа, уже через год блистал на обложках журналов. Как выдающийся пилот Аэрофлота.
О его рекордах безаварийных полётов писали газеты. Триста тысяч километров, полмиллиона, миллион! В тот же год получил отраслевую награду – Отличника Аэрофлота.
И это всё тридцать восьмой год. Как врут либералы – полстраны сидело, полстраны охраняло. Нет, ничего похожего даже близко.
А в Барановичах через три десятка лет маршал Голованов ответил так:
«Мне посчастливилось работать с великим, величайшим человеком, для которого выше интересов государства, выше интересов нашего народа ничего не было, который всю свою жизнь прожил не для себя и стремился сделать наше государство самым передовым и могучим в мире. И это говорю я, которого тоже не миновал тридцать седьмой год!»
Что забавно, в публикации от семьдесят первого года имя этого великого человека не называется. Даже в те годы публично хвалить Сталина побаивались. Но сказано куда как яснее. Что называется, сами догадайтесь о ком речь.