только на этот пресловутый стул.
Тяжело дыша, будто бежали, спасаясь от тигра, охотники за впечатлениями проникли на постороннимвходзапрещенную территорию.
- Не будь таким скучным, не разочаровывай меня! Оооо… Бооооже! Я в раю!!!
Боже, да. Родионову просто ножом в печень были эти слова. Он впервые видел девушку, может, даже впервые видел человека, настолько самозабвенно вдохновленного. И сам был вдохновлен этим зрелищем, так, что у него ноги подкашивались. Будто у обыкновенного человека рядом с ним, вдруг распахнулись огромные крылья, и этими крыльями он раздвинул, покрашенные скучной зеленой эмалью стены коридора, и мир оказался совсем другим. Одновременно внутри стонало:
Ну куда ты лезешь, Родионов?!! Что ты можешь предложить девушке, способной найти в шкафу Нарнию? Ты ее уже разочаровываешь, и это совершенно невыносимо!
- Мы ведь тут немножко поснимаем, да? - Рядом с ним снова махал хвостиком и заглядывал в глаза мимишненький щеночек, которого ему довелось увидеть на заводе. С голодными блестящими глазками. Только теперь это был голод другого рода: щеночек жаждал этот коридор, засыпанный руинами ушедшей эпохи.
И, не дожидаясь ответа щеночек защелкал затвором фотоаппарата.
" А вот бы она на меня такими голодненькими глазками смотрела" - мелькнуло в мозгу Родионова. От этой мысли он молниеносно покрылся испариной. "Чур меня, чур!"- этак известно что со мной может случиться! Надо выкинуть такие картиночки из головы. Лучше… попытаться увидеть во всех этих завалах то, что ее вдохновляет тут, проникнуть в тот мир, куда она уже вошла, оставив тебя просто в грязном коридоре.
Наверное, все дело в витражах. Витражным было окно в конце коридора, витражными были закрытые двери и двери, распахнутые в коридор. Яркий холодный свет пронизывал цветное стекло и раскрашивал стены, свисающие с потолка шары-плафоны, мебель причудливо разбросанную, гипсовые бюсты, планшеты с оборванной бумагой, шуршащей от сквозняка, даже столбики, пляшущей в этих лучах пыли. И все это в результате превращалось в волшебный лабиринт. В странное место с искаженным пространством и остановившимся временем.
Как-то естественно и непринужденно кофр и мотоциклетный шлем переместились в руки Родионова. И мягкая игрушка, прицепленная к карману кофра, вызвала у него чувства, какие, пожалуй, не вызывала у него ни одна мягкая игрушка.
- О! Соня!
- Ппочему Соня?..
- Оо… Нну… Это… Когда я первый раз был в вашем зазеркальном магазинчике, Нека говорила, что ей помогает умная собачка Соня… Мне кажется, что эта собачка и та очень сильно похожи. Или ее по-другому зовут?..
- Да нет… Соней ее и зовут. - Елена Сергеевна слегка хмурилась, сердилась на себя за смущение. Золотистые, изумрудные, бирюзовые пылинки бесшумно кружились в лучах света. - И… вообще… я в курсе всей этой истории про Соню, - ЕС слегка покраснела, но мужественно закончила, - потому что сидела под прилавком и все слышала. Извини, если разочарую, но у нас в лавке нет собачки, приносящей баллоны с краской.
- Но… почему?
"Кто позволил ему смотреть такими внимательными и нежными глазами? Такое чувство, будто он действительно хочет понять…"
А Родионов думал:неужели его так беспокоила эта пресловутая собачка из-за того, что он что-то подобное подозревал в тот вечер в Норе. Нет, конечно, нет. Сейчас он нафантазирует.
- Не хотела, чтобы ты видел, что я работаю в магазине продавцом. Да и вообще… не хотела тебя видеть.
"Его глаза так широко и огорченно распахнулись…"
- Вы так сильно сердились на меня?
"О чем он вообще? Вот так стоишь смотришь в эти ставшие огромными и осязаемо теплыми глаза и не понимаешь, что такое "сердиться" …"
Начало и продолжение истории можно почитать на моем канале. Ваша Аармасстаа