Экскурсия.
Чем дольше ребята ходили по заводу, тем он казался им необъятнее, и тем больше они убеждались, что это всё-таки обыкновенный мясокомбинат. Об этом можно было догадаться, глядя на ряды длинных, низких зданий с квадратными большими окнами. Скорее всего, обыкновенных коровников, где содержали несчастных животных перед забоем. Внутри они заросли травой и тальником, но все же угадывались отдельные стойла, разделённые металлическими балками, и кормушки или поилки в виде бетонных колод.
Не унимался только Алексей. Он не хотел верить, что дедушкина радиолаборатория находится где-то в другом месте и упрямо продолжал искать хоть что-нибудь необычное.
Встречались двух- и трехэтажные постройки с трещинами по стенам, остатками мутных стекол в окнах и кустиками на крышах. Внутри ребята не находили ничего интересного: кучи битого кирпича, плитки и стекла, оконного и бутылочного. Некоторые из деревенских, наплевав на слухи, всё же наведывались сюда честной компанией отметить что-нибудь. Кирпичные гаражи открыли настежь свои ворота, как объятия, словно скучая по машинам, что покинули их навсегда. А там, где не было крыши – заросли бурьяном. За гаражами виднелась разрушенная до середины труба из белого кирпича. Её остов с неровными краями, словно обломанный клык, выделялся на фоне блёклого неба.
Пустовал и гудроновый бассейн. С громким карканьем навстречу ребятам из него вылетела пара испуганных ворон. На дне лежал высохший слой чёрных перьев с белеющими кое-где тонкими косточками.
- Прикиньте, ребят, у фермы своя котельная, – Андрей указал на трубу.
- Почему котельная? – удивилась Вика.
- А что же это? И что тут удивительного?
Вдруг Вика увидела в траве дымящийся окурок.
- Андрей, а ты когда успел здесь покурить? – спросила она друга.
- Я не… – начал он.
Вика показала носком кроссовки в траву:
- Смотрите, он ещё дымится.
- Это не мой, я вообще сегодня не курил, я бросаю, – пожал он плечами.
Никто, кроме Янки, не обратил внимания на его последнюю фразу, и Андрей грустно приобнял подружку:
- Да мало ли кто сюда приезжает.
- Да, но значит, этот человек ещё здесь. Где-то недалеко.
- Ну и что, – вмешался Алексей, – найдём его и спросим, кто он и зачем сюда приехал. Может он что-то интересное нам покажет.
- А может не надо? – запротестовала Яна, – давайте, лучше вон туда пойдём, – и она показала в сторону трубы.
- Да-да, – поспешно кивнула Вика, – там гораздо интереснее, – и с облегчением отметила, что следы неизвестного курильщика вели совсем в другую сторону.
По пути мальчики о чём-то перешептывались и хитро улыбались, искоса поглядывая на девчонок.
- Чего? – не выдержала Вика. – Хватит шептаться, больше двух – говорят вслух!
- А мы что? – пожал плечами Андрей, – мы обсуждаем ночёвку, – он с надеждой глянул на Лёху.
- Ага, – неестественно кивнул тот, – меню на ужин составляем, вот.
Девчонки недоверчиво поглядели на ребят. По их наигранно невозмутимым лицам и бегающим глазам было понятно, что они придумали какую-то шутку и, конечно же, сейчас ничего не скажут, поэтому надо быть настороже. Девочки повернулись и услышали за спиной приглушённый смех, но не стали «связываться с дурачками».
Внутри квадратной, кирпичной постройки, из крыши которой выходила разрушенная труба, было так же пусто. В углу, за гнутыми перилами, зиял чёрный проём в полу. Вниз вела крутая металлическая лестница. Ниже третьей ступеньки пространство съедала абсолютная темнота.
Яна, подойдя к краю, с надеждой спросила:
- Мы же туда не пойдём?
- Мы сюда для чего пришли? – хмыкнул Алексей и достал из рюкзака фонарик.
- А если там крысы? – заныла Янка, отступая назад.
- Или пауки? – передёрнула плечами Вика и решительно вышла на улицу.
- Я туда не пойду! – топнула Яна и, развернувшись, поспешила за подружкой.
- Вот трусихи, – презрительно фыркнул Андрей, выходя следом.
Лёшка, уже спустившись на пару ступенек, посветил фонариком вниз, но не увидел ничего интересного, кроме того же хлама из обломков плитки, стекла и кирпичей. Выключив фонарик, он поднялся обратно.
Осциллограф.
Янка и Андрей стояли у входа и всё препирались по поводу: спускаться или всё-таки не стоит. Эти разборки доставляли обоим заметное удовольствие. По крайней мере, на стоящую рядом Вику, они никакого внимания не обращали. Она чувствовала себя немного брошенной, наблюдая за Алексеем «слоняющимся» по пустырю. Он был явно чем-то озадачен, если не сказать – напряжён. Смутные догадки Вики по этому поводу были такими же смутными, как и её отношение к предстоящей ночи. Хотя она уже давно решила, чего хочет: пустить всё на самотёк и будь что будет. «Решила, так решила, и нечего колебаться». Немного совестно было за то, что она обсудила всё с Яной и даже с Андреем. А вот с Лёшкой так и не смогла поговорить про это.
Андрей всё убеждал Янку в необходимости спуститься и посмотреть, что же там в темноте. Вика не особо вникала в суть его доводов, лишь согласно кивала, чаще невпопад, но этого никто и не замечал.
Лёшка вдруг остановился, что-то разглядывая под ногами, потом присел на корточки и повернулся к ребятам с задумчивой улыбкой.
Вика, сбросив оцепенение, решительно подошла к нему. В траве, под сетью из прошлогодней берёзки-вьюнка, лежал небольшой металлический ящичек. Лёшка быстро очистил находку и, слегка покачнув, перевернул.
- Что-то нашёл? – спросила Вика, разглядывая серебристый корпус с разбитым экраном, множеством ручек, кнопок и переключателей.
- Угу, – кивнул он, – осциллограф.
- Осциллограф? Это который по физике… – Вика задумалась, вспоминая хоть что-нибудь про осциллографы.
- Это который показывает амплитуду колебаний… – Лёшка вовремя вспомнил с кем разговаривает, усмехнулся, потёр лоб, – короче, форму электрического тока. Незаменимая вещь в радиотехнике. Мы такие даже ремонтировали.
Вика пожала плечами и повернулась в сторону Андрея и хохочущей Янки.
- Зачем ферме осциллограф? – начал рассуждать Алексей.
- Мерять амплитуду колебаний хвоста коровы, – попыталась пошутить Вика.
- Это о чём говорит? – парень так увлёкся собственными мыслями, что, кажется, и не услышал сказанную глупость, – о том, что никакая это не ферма и не мясокомбинат, и вот это, – он показал рукой в сторону ворот, – там тоже не просто так.
Лёшка уверенно протиснулся между всё ещё хихикающей Янкой и уговаривающим её Андреем. Парочка замолчала и вопросительно посмотрела на Вику.
Та снова пожала плечами:
- Тут осци… – она обернулась, вспоминая название, – осциллограф какой-то валяется. А быть его здесь не должно. Либо это – не осциллограф, либо это – не мясокомбинат, – она виновато улыбнулась, кивнув на Лёшку, присуждая авторство высказывания ему.
- Лёх! – рванул за ним Андрей, – меня погоди!
Девчонки, переглянувшись, со вздохом снова вошли в помещение.
Секретный бункер.
В тёмном коридоре гулко раздавался хруст обломков и осколков под ногами. Вика шагала впереди, высвечивая однообразный интерьер в стиле «руины апокалипсиса». Янка шла рядом, изредка вздыхая и испуганно озираясь по сторонам.
Абсолютно ничего интересного. Посеревшая, большей частью отвалившаяся плитка, остатки разнокалиберной проводки, разводки, отводки... хитросплетения кабелей по стенам, потолку и даже полу. Впрочем, на полу они просто валялись, сорванные с проржавевших крючков-креплений. По одной из стен виднелись тёмные проёмы без дверей. Оттуда веяло плесневелой сыростью и холодом. Подвал был слишком однообразен, и временами Вике казалось, что они ходят по странному лабиринту из небольших коридорчиков и комнат. Наверное, она была не так далека от истины.
- Может, дальше не пойдём? – с надеждой спросила Янка, в очередной раз запнувшись о какой-то толстый провод.
- Ага, – согласилась Вика, но больше никто не ответил.
- Ребят? – всхлипнула Яна.
Вика резко обернулась, осветила фонариком побледневшую подругу, и у неё самой подкосились ноги. Ни Лёшки, ни Андрея позади не было.
- Ребята?! – в один дрожащий голос крикнули девчонки. Эхо покатилось в обе стороны, теряясь в закоулках.
- Лёш, это не смешно, – прошептала Вика, прижимаясь к Яне.
Отвратительный ужас, словно древний демон с едва слышным шелестом пронёсся по коридору, беззвучно шепча проклятия, наполняя тьму затхлым дыханием.
- Давай просто пойдём обратно, – прошептала Яна, – по дороге их встретим или подождём там, у выхода...
Фонарик плясал в руках, судорожно выхватывая из темноты кусочки захламленного пола, куда можно вступить и не упасть, потому что ноги тряслись от страха.
Вике казалось, что сердце уже остановилось, в ушах шумело, к горлу подступала тошнота. Всей кожей она ощущала присутствие злобной потусторонней силы, готовой вот-вот схватить за локоть. Она уже видела, как исчезают люди, и это мешало думать, заливая все мысли потоками ужаса.
Неужели они так далеко зашли в этот тёмный коридор или идут уже по третьему кругу, потому что потеряли ту комнату с лестницей?
Янка остановилась и тихо прошептала:
- А ты не помнишь, куда мы пошли изначально? Налево или направо?
Вика только помотала головой.
- Ну, ребята, откликнитесь. Мы правда напугались, выходите, вместе посмеёмся! – с отчаянием прокричала Яна.
- Мы заблудились, а они пропали... – Вика опустила руки.
Её фонарик вдруг отчаянно замигал и погас. Она пощёлкала кнопкой, потрясла, постучала по нему:
- Умер... – прошептала она.
- Зашибись.
Девчонки стояли обнявшись, в абсолютной темноте и тишине, слыша только своё учащённое, ещё больше пугающее, дыхание.
С какими-то идиотскими воплями, приставив к подбородкам фонарики, из чёрного проёма вдруг выскочили ребята. Девочки сами не разобрались чего больше в их пронзительном визге: страха, радости или злости. Озорники убрали свет от лица и, довольные своей выходкой, рассматривали девчонок. Те стояли, вцепившись друг в друга, сердито глядя на парней.
- Два дебила – это сила! – выдохнула Вика, отпуская подругу, – один масса, другой ускорение.
Плечи Янки задрожали, на глазах выступили слёзы.
- Яна, – прошептал Андрей, делая шаг ей навстречу, – малышка, ты чего?
- Не подходи ко мне! – рявкнула она, – я тебе этого не прощу, ты вообще...
- Яна, Яночка, – продолжал Андрей, – ну прости, плохая идея была, мы не думали, что вы так напугаетесь.
- Да вы вообще не думаете, – фыркнула Вика, искоса глядя на слегка растерявшегося Алексея.
Янка всё отступала назад, не сводя глаз с Андрея. И вдруг с оглушительным визгом она провалилась в тёмную пустоту, открывшую объятия сразу у неё за спиной.
Теперь все увидели, что в полу зиял квадратный проём, а позади виднелись остатки ограждения.
Андрей рванул к краю:
- Яна!!!
Вика и Лёшка подбежали следом. В свете двух фонариков, они увидели сидящую на полу Янку, испуганно озирающуюся по сторонам.
- Малышка, ты в порядке? – спрыгнул к ней Андрей.
- В полном, – буркнула она, – если не считать пары инфарктов.
Фонарик Алексея, спустившегося следом, высветил какую-то приборную панель у противоположной стены.
Подвал в высоту не превышал двух метров, и вся стена под самый потолок была разбита на прямоугольники, заполненные многочисленными клавишами, рычажками, цветными кнопками, выпуклыми серыми экранами, и затянута паутиной, с осевшей на ней пылью.
- Это что, центр управления космическими полётами? – усмехнулся Андрей, пока Лёшка помогал спуститься Вике, – Лёх, это по твоей части, не проведёшь экскурсию?
- Это... – задумался он, – вы не поверите, но это самая мощная машинка своего времени.
- Суперкомпьютер дореволюционной России? – продолжал прикалываться Андрей.
Девчонки, крепко держась за руки, встали за спиной у Лёшки. Все четверо внимательно разглядывали советскую ЭВМ.
- Ничего смешного, – покачал головой Алексей, – нам в радиокружке только фото этого чуда показывали. Таких всего с десяток было выпущено, даже в музеях нет. Вы хоть представляете, какая у этой махины скорость операций была? А тактовая частота? У неё впервые была реализована возможность перепрограммирования в процессе работы.
Лёшкино восхищение ЭВМ всё больше напоминало бред сумасшедшего, и девчонки за его спиной начали тихонько хихикать. Да и Андрей смотрел на всю эту сцену со снисходительной усмешкой.
- Ладно-ладно, я понял, – рассмеялся Лёшка, – ты сам просил лекцию, – указал он пальцем на Андрея, – я много чего знаю, но вам это будет, как минимум, неинтересно.
- Теперь это просто груда железа и моток проводов, – Андрей подошёл и наугад подвигал пару рычажков. Один из них, с подписью «сеть», вдруг со щелчком поддался. Парень в задумчивости пощёлкал им туда-сюда и убрал руку.
- Я бы не стал этого делать, – усмехнулся Алексей, – ты уверен, что теперь это выключено?
- Да ладно тебе, это же металлолом.
- Любой металлолом под током превращается... – Лёшка не успел договорить.
- Откуда здесь электричество? – Андрей постучал кулаком по одной из панелей. – Дружище, ты что-то слишком серьёзный. Расслабься, здесь давно ничего не работает, как бы тебе этого не хотелось.
Откуда было знать Алексею, что рычажок остановился в положении «ВКЛ».
Откуда было знать Андрею, что от его удара, под панелью неслышно посыпалась пыль, с провода на провод, с платы на плату, замыкая контакты и сгорая алыми искрами.
Откуда было знать Янке, что провод на полу, об который она неоднократно спотыкалась, был всё ещё воткнут в гнездо и питал ЭВМ электричеством, что получалось прямо здесь, на заводе, из последней батарейки.
Откуда было знать Вике, что тот подземный гул в первый вечер неподалёку от Холодного пруда был вызван включением мощного генератора, когда чья-то сильная, загорелая рука уверенно подняла рычаг запуска всей энергосистемы «Зари», преследуя, в общем-то, свои мелкие цели, не заботясь о последствиях, желая просто выжить и иметь источник тепла и света.
И уж точно никто не мог и представить, что рано или поздно им придётся встретиться с этим человеком.
- Пойдём отсюда, – Андрей ловко подтянулся и выбрался наверх.
Алексей уже собрался последовать его примеру, как вдруг заметил свёрнутую в трубочку тетрадь в коленкоровой обложке, незаметно пристроенную между панелями. Отряхнув пыль, он быстро заткнул её за ремень.
- Лёх, – крикнул Андрей, – помоги девчонок поднять.
Свет на лестнице после темноты подвалов и подподвалов оказался слишком ярким, а уж лучи заходящего солнца, на выходе из котельной, просто ослепили, и ребята остановились, прикрывая руками глаза.
Вокруг растворилась тёплая тишина, растеклась розовыми отблесками вечерней зари на кирпичной трубе, похожей на сломанный клык, укутала запахом полыни прогретые за день стены, остановила движение воздуха и бережно опускала солнечный диск за вершины леса, чернеющие на фоне горячего персикового неба.