92
Боремир долго был без сознания. Я ухаживала за ним вместе с бабушкой. Лежал он в мужской половине дома в бывшей комнате Белозара и Велиславы.
Мне казалось, что воин уже больше находится за границей миров, в царстве Мары, чем здесь, в Яви. Дыхание его было таким слабым, что надо было прислушиваться.
Демид почти не заходил к брату. Я видела, что он переживает и часто думает об их конфликте с Белозаром. Простить Боремиру предательство мой Ладо не мог, но и вычеркнуть брата из своей жизни тоже. Долг обязывал его помочь paненному, а честь восставала против этого. Пылающий внутри огонь не признавал полу мер.
Я вспоминала то время, когда при столкновения со старейшинами у лесного алтаря, Демид невольно пробудил в себе огонь, и долго хворал после этого. В нём боролись противоположные стороны - ведь дар нельзя пробуждать на ненависти. Тогда он обернётся против тебя самого. Но всё же мы знали, что его душа полна света, и если тело справится, то с ним всё будет хорошо.
С Боремиром сейчас было иначе. Его сердце оставалось полно злобой, и тело уже не могло выносить такого скопления зла внутри себя. Чтобы он поправился, нам оставалось только просить Богов быть милостивыми - вернуть воину сознание и с ним шанс на изменения.
Сидя за рукоделием рядом с ним, я думала, чем я ещё могу помочь. И моё внимание привлёк талисман, который был надет на воине, когда он попал к нам. При омовении paн я сняла этот амулет, и бабушка забрала его к себе в избу. Сказав, что нечего проводнику тьмы делать в моём доме.
- Давай сожжём его, - предложила я.
- Зачем же жечь, - ответила колдунья, - он нам ещё пригодится.
Через несколько дней она принесла талисман обратно, заметив, что в нём нет больше силы.
- Все чары колдуна покинули этот предмет, - сказала она, - и Маг решит, что его владелец окончательно перешёл границу миров.
Я обрадовалась такой вести, потому что опасалась преследования нового князя, если он вздумает искать своего пропавшего дружинника.
Тогда я положила талисман на стол, так как была занята перевязкой paн. А сейчас он привлёк моё внимание. Аккуратно прикоснувшись к амулету, я ничего не почувствовала. Сейчас это был просто камень на верёвочке.
«Зачем бабушка решила его оставить? - подумала я - Он же теперь бесполезен».
Но подержав талисман в руке, я поняла, что это не так. Являясь долгое время проводником тьмы, камень сохранял свои свойства передавать послания. И сейчас он был пустым, но я могла это исправить.
Положив его между ладонями, я произнесла несложный шепоток, который должен был наполнить камень добром. Я говорила о земле, от которой происходил этот талисман; о солнце, что грело его, пока он лежал на ней; о воде, льющейся с неба, что омывала его, когда он был свободен; о ветре, который налетая, поднимал мелкий песок, но не в силах справится с камнем, летел дальше.
«Пусть этот талисман теперь соединяет Боремира с природой, - просила я, - только она может помочь ему».
Я аккуратно надела талисман на шею воина. Провела руками над его телом. Поток от земли, что я попыталась вдохнуть в Боремира, когда его только привезли, так и оставался слабым. И совсем не мог пройти через сердце. Я надеялась, что стихии, заключённые сейчас в талисмане, помогут расчистить дорогу поддержке, что идёт через стопы от пращуров.
Через несколько дней я заметила, что движение потока внутри воина, стало сильнее. Как соки дерева, поднимающиеся по весне из корней к вершине, стремилась снизу вверх сила рода, укрепляющая своего сына.
Боремир открыл глаза. Было видно, что он не понимает, где находится. Я наклонилась к нему, чтобы поприветствовать, но его глаза вновь закрылись. Только к вечеру того дня, он посмотрел на меня осознанно. Огляделся по сторонам, узнал отцовский дом. И вдруг в области его сердца блеснула полоска света посреди тёмного тумана. Как лучик солнца, мелькнувший на небе во время грозы, озаряет землю, так и светлая полоса разрезала сердечную тьму. Родные стены напомнили о том, что было давно забыто и предано им за последние солнца.
Я поднесла к губам Боремира чарку с целебным настоем, и он жадно глотнул. До этого я только смачивала его губы водой. Утолив жажду, воин с подозрением взглянул на меня.
- Как я попал домой? - спросил он.
- Белозар привёз тебя, - ответила я.
В глазах брата мужа появилось ещё большее недоверие.
- Я пытался погубить его, а он меня спас? - спросил он.
- Да, делая это, он рисковал собой, - сказала я, - но не мог поступить иначе.
Воин вновь закрыл глаза.
- Долго я уже здесь? - задал он вопрос.
- Луна ещё не успела смениться, - ответила я.
- Демид дома?
- Да, позвать его?
- Не надо, - быстро ответил воин, - пока не надо.
Я не стала настаивать. Встреча братьев пугала меня. Зная, что Демид не причинит Боремиру вреда, я всё же опасалась того, как пройдёт их разговор. Мой Ладо был зол на брата за его выбор и нападение на Белозара.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила я болеющего.
- Будто меня нет, - сказал он и больше мы не разговаривали.
Когда на следующий день мне надо было перевязать ему раны, я чувствовала, что Боремиру было неудобно.
- Это может сделать бабушка, - предложила я. Мужчина кивнул.
Я заметила, что он крутит в руках талисман, что я надела ему на шею. А от того идёт будто тихая песня природы - шум листвы, журчание воды в ручье. И потоки жизненной силы становятся благодаря этому сильнее и охватывают всё больше областей тела.
- Я не должен был выжuть, - сказал Боремир, - как тебе удалось меня спасти?
- Это не я, это Боги сохранили тебя в Яви.
- А может меня просто не хотят принять в царстве Мары? - усмехнулся воин.
- Не думаю, - улыбнулась я.
В этот момент в комнату зашёл Демид. Я удалилась, оставляя братьев одних.