Друзья, вы помните "Отверженных" Гюго. Желая подчеркнуть мужество одного из персонажей, автор привел сравнение: "...принял... удар грудью, не дрогнув, не опустив глаза, как русский солдат.". Стойкость русских, советских, российских солдат стала легендой.
...Весной 1941 Женьке исполнилось восемнадцать. Его, комсомольца, отправили служить на линейную погранзаставу в составе пограничного отряда на западном направлении. Он гордился формой с зелеными петлицами и грезил о подвигах. Застава была небольшой, сорок два человека, включая начальника и его заместителя. И еще заместитель командира по политчасти - замполит Иван Воронкин. Уроженец деревни, он не отличался образованием и воинской подготовкой, но был дерзким и отважным.
Начались суровые армейские будни. Наряды, политзанятия, боевая подготовка. А тревога росла и тучи войны сгущались над страной. Все ближе становился роковой день. В середине июня немецкие войска стали разворачиваться у советских границ для наступления, завершив процесс к вечеру 21 июня.
Этот день начался суматошно. Утром начальство уехало по срочному вызову. Оно бы и ладно, да только днем приехало другое начальство. Очень высокое. И пришлось старшине заставы взять на себя ответственность. Ему и младшему политруку Ивану, чье звание соответствовало воинскому званию "лейтенант". А дальше случилось невообразимое.
Иван был отличным парнем. Решительный, смелый, он обладал даром убеждения и за словом в карман не лез. Но по военной части... Когда личный состав вышел на площадь, он не растерялся. Выпрямился и зычно скомандовал: "Становись, как... как давеча стояли!". Шум, крик, безобразие. Выскочил старшина и спас положение. Высокие лица изменились в лице, захлебнувшись собственным рыком. Ивана втолкнули в импровизированную "губу". Серьезное дело. Могло трибуналом кончиться - за издевку над руководством, кою усмотрели. Верхи в бешенстве отбыли.
А на следующий день на рассвете с той стороны раздалась канонада. После артподготовки началось вторжение немецких войск. Показались танки со свастикой на броне, и только тогда ребята поняли. Не провокация это. В рассветном тумане возникла цепь серых фигур с закатанными по локоть рукавами. Никто не знал, сколько их. Три десятка новобранцев без командиров встали против танковых и пехотных батальонов. Они не знали, что фронт развернулся от моря до моря. Что немецкие самолеты бомбят наши города. Они встали насмерть. По-суворовски. Бить, не считая. Иван и старшина приняли командование. Заняли оборону в окопах. А всего-то и было у них - пулемет, три ручных пулемета да пятизарядные винтовки по числу бойцов. Они пытались сдержать огнем пехоту, но против танков оказались бессильны.
Политрук Воронкин погиб одним из первых. Прикрыл бойца, и на его очередь ответили десятком очередей. Он был очень храбрый человек.
Танки шли, круша все, сминая гусеницами окопы и расстреливая пулеметами уцелевших. Боезапас кончился. Из числа личного состава остались трое - Женя из Костромы, Игорь из Москвы и Максим из Харькова. Посмотрели друг на друга, прощаясь. Примкнули штыки и, выбравшись из окопа, с криком "Ура!" бросились в атаку. Упал Игорь, сраженный автоматной очередью. Рухнул навзничь Максимка, пронзенный штык-ножом. Женя ощутил удар в грудь и голову. Откинувшись назад, упал в яму и увидел грянувшую сверху землю и многотонную груду лязгающего металла, затмившую небо.
Через полтора года начнется контрнаступление под Сталинградом, и фашистские орды покатятся от Волги прочь. Через четыре года будет наступление на Берлин, и столица фашистского рейха падет под ударами советских войск. Но начало наступлению было положено 22 июня 1941 года, здесь, где три русских солдата пошли в штыковую атаку на врага.
...Женя очнулся. Комья сомкнулись неплотно, сохранив приток воздуха, а земная тяжесть, как жгут, остановила кровопотерю. Он выполз, перевязался кое-как и пошел. На восток, по следам оккупантов.
Не буду описывать его мытарства. Скажу лишь, что много раз он погибал. Тонул в трясине брянских болот. Раненный в грудь при форсировании Днепра, свалился в воду с разбитого в щепки плота. И еще многократно. Но, подобно очарованному страннику Лескова, погибал - и не погиб. Дожил до Парада Победы.
...Я, восьмилетняя, сижу за столом и слушаю дядю Женю. Он рассказывает не о подвигах - о грозной военной поре. Он был очень скромен и прост.
Дяди Жени давно нет. Осталась память. Благодарная память о великом подвиге советских солдат, друзья