Много лет назад моя старшая мудрая сестра обнаружила у своего крестника, моего сына, хороший музыкальный слух. Мне это никак в голову не приходило заметить за ним: у меня самой ни слуха, ни голоса. У сына папина хорошая наследственность, когда мы познакомились, он играл на ударных в ресторане.
И первое время в начальной школе у нас с сыночкой были проблемы с пониманием друг друга. Я, как всякий нормальный визуал, объясняла ему, типа: «Ну, смотри, вот тут вот так и вот так…», а сын – аудиал, он по-другому воспринимает этот мир: не видит, а слышит его. (У многих детей в школе именно по этой причине проблемы, обучение заточено под один тип восприятия и не учитывает способности и возможности других детей).
У меня между словом и делом расстояние короткое, я выяснила, когда прослушивание в ближайшую музыкалку, записала его и привела. Это был как раз тот год, когда на «Евровидении» выступал парень, родом из Белоруссии, пел и играл на скрипке между куплетами. И мы всей семьей смотрели финал (мама тогда еще с нами жила) и восторгались им, он, кстати, победил тогда.
И вот мой голубоглазый блондинистый сынок зашел в зал на прослушивание в музыкалке, мне осталось только ждать под дверью, меня не пустили. Нервничай под дверью.
Идем с ним по парку, в центре, рядом с площадью Свободы (большевики - юмористы переименовали: до революции была Острожная, на ней и по сей день находится Острог, то бишь тюрьма, в которой пересидели все известные люди: Горький, Шевченко, Дзержинский). И сын с гордостью говорит мне:
- Мам, я поступил, меня взяли!
- Точно, ты уверен? Что сказали?
- Что очень хорошо, у меня абсолютный слух.
- Ну, вот и хорошо, сын. Будешь заниматься, тем, что нравится.
А надо сказать, что в обычной школе учились трудно, давалось все тяжело, со скрипом. Уроки учили всей семьей до середины ночи.
Прошел какой-то срок, звоню узнать результаты поступления в музыкалку, и мне вдруг отвечают:
- Нет, не видим вас в списках. Точно на фортепьяно подавали?
- Да, точно (Я ж не пьяная заявление писала!)
- Ну, как же, мамаша, вы в струнном отделении. Вас взяли на скрипку!
И только дома выяснилось, что на прослушивании, когда поняли, что слух хороший, спросили сына, на чем он хочет играть. И он ответил: на скрипке. (С тех пор я не люблю «Евровидение»).
А на скрипку всегда недобор: учиться семь лет и сложно, в том числе физически. Скрипку держат, по большому счету, шеей и подбородком, прижимая к плечу, обе руки должны быть свободны, одной скрипач играет смычком, второй – на струнах скрипки.
До сих пор у сына легкое искривление позвоночника с левую сторону, я его вижу невооруженным глазом, медкомиссия в военкомате – нет.
Отдельная история, как мы пиликали на скрипке эти семь лет плюс еще на фортепьяно со второго класса - шесть. Соседи насладились классикой в полной мере…
Прошло много лет, сын до сих пор занимается музыкой, уже как звукач, закончил весной музыкальное училище.
А надо сказать, что вся его любимая дружная компания: девчонки – подружки, друзья – приятели, года два назад один за другим поступили учиться в Питер и уехали из города. Несколько месяцев сын ходил и стонал на этот счет, из серии:
- Ну, вот. И погулять не с кем. Все в Питере…
- Да, кто в Питере, сын? Кто там у тебя?
- Все, мам, все!
В довершение кошмара в начале лета уехал туда же работать лучший друг Андрей. А он, такой настоящий неформальный лидер, в любой компании, что шашлык на костре пожарить, что баню истопить на даче. Я даже одно время расстраивалась: ну что ж у меня сын такой ведомый! Чуть что: «Да, не переживай, мам, придет Андрюха и все решит.» И тот, действительно, все решает за всех в их компании: куда они всем скопом идут и что будут делать, есть и пить. Что значит, парень из полной семьи! Рос с отцом, дедом, нормальным мужским примером ответственного и решительного поведения.
Так вот: а мое двухметровое сокровище получило повестку от военкомата и весь июнь ходило на медкомиссии. Однажды приходит и рассказывает мне:
- Мам, вот я один, как дурак, в этот военкомат хожу. У нас виолончелист в училище с девятого класса туда не ходит. И, по ходу, все забыли про него.
- Нет, а как же так? Если у тебя повестка на руках? Как ты можешь не явиться?
- Мне сегодня знаешь, что сказали: «Ты, парень, в армию что ли хочешь? Мы тебе звоним – ты приходишь...»
- Черт, наверное, сын все бегают от армии годами, а мы с тобой так не сможем.
И как-то между делом он проговорился мне, что есть Питере такой институт кино и телевидения. И вот там бы поучиться…А мне только повод дай: я поучиться всегда «За!» обеими руками. Зашла на сайт, выяснила расписание экзаменов, подготовительные курсы. Оплатила все и пристроила ребеночка дистанционно готовиться и поступать тоже дистанционно. Из дома. Всё-таки у пандемии есть свои прелести!
И…он поступил. В армию пока не забрали, заберут ли осенью и когда – неизвестно. Посидели мы с ним и решили ехать учиться. За два дня собрали сумки – чемоданы. Оплатили общежитие, оповестили всех родственников – друзей.
И вот сидит мой сын на пуфике в прихожей, что называется «на дорожку». Счастливый, воодушевленный. Мыслями уже совсем не здесь, а там, в своем долгожданном Питере.
А у меня ощущение, что он летний лагерь уезжает и через месяц вернется. Только я чуть-чуть передохну. И вдруг приходит осознание, что он совсем уезжает из родного дома, что никогда уже он не захочет жить вместе со мной, и ни на что свой промозглый Питер не променяет.
Едем на вокзал, он, как всегда, комментирует мою езду (еще и курсы вождения прошел весной, так что все нарушения ПДД мне вслух фиксирует). Я смеюсь и слегка огрызаюсь на него, не люблю замечания: езжу, как могу!
Идем по вокзалу, сын сам, как всегда, разбирается с чемоданами, не дает ему помогать. На нас обращают внимание: мы выше всех на две головы в любой толпе, я в светлом розовом брючном костюме, непонятно, кто мы друг другу: мама и сын или брат и сестра. Он на отца похож, не в меня. Сын за счет роста выглядит старше, я моложе своих лет. Вызываем обычное легкое недоумение.
Я чувствую, как радостное легкое возбуждение, предвкушение перемен, какой-то новой, интересной, насыщенной жизни нарастает в нем. Он читает чат студентов, его добавили уже туда, заочно знакомится со всеми, пишет питерским нижегородским друзьям, кто его встретит. Он уже весь мыслями там. Далеко. Уже не со мной.
А у меня начинается легкая грусть и ощущение какого-то бескрайнего одиночества: он у меня один! Долгожданный, любимый и единственный. Одно время я была фанатичной мамочкой. Мамашка ненормальная, обыкновенная. Любила его удушающей материнской любовью, так что почти давила. Со скандалами, руганью и хлопаньем дверьми вырвался: не позволил превратить себя в маменькиного сынка, все всегда делает по-своему, своим умом живет. И у меня, наконец, с годами пришла мудрость, отпустить, перестать контролировать, позволить жить своей жизнью.
Поезд уехал. Увез моего радостно-возбужденного сына.
С глазами на мокром месте и хлюпающим носом еду домой и…не хочу туда. Зайти в пустую квартиру, увидеть открытую дверь в комнату сына.
Господи! Хорошо, хоть кошку взяли: будет кому меня встречать…
Все понимаю. Да. Пришло время «выпихивать из гнезда». Отправлять в самостоятельное плавание. И я, конечно, найду, куда себя деть: танцы, прогулки, театры, выставки. Дома сидеть не буду…И все же.
Остановилась на любимой прогулочной улице, присела за столик в кафе на открытой веранде. Некуда спешить…и надо восстановить душевное равновесие. Радоваться надо: сын поступил, куда хотел и куда ты все лето для него медитировала – визуализировала. Чем недовольна?
Довольна. Просто легкая грусть. Еще один этап в жизни. Еще одно лето прошло. Еще одно расставание и…еще одна удача.