Мужская философия.
Здравствуйте, мне, пожалуйста, два батона, буханку ржаного, растительного масла… ну вот, забыла, что ещё бабушка наказывала, – Вика стояла в магазине и, ожидая своей очереди, от скуки репетировала торжественную речь для продавщицы, чтоб её, эту самую очередь, не задерживать.
Бабушки в цветастых платках и ситцевых платьях громко обсуждали каких-то негров, прятавшихся два дня назад по кустам.
А всё-таки нас видели, – усмехнулась Вика, – негры! Надо Лёшке рассказать, старушки негров боятся, а не чертей. Хорошо ещё этих негров моя бабушка не видела. Мы домой чистые и сухие пришли. Только очень поздно, за что получили нагоняй с добавкой и обед на ужин. Ладно, бабушка никогда зря не ругается, заслужили. За то, что купались на пруду и забыли часы дома. Ведь не рассказывать же про мазутный коридор. От этой истории даже у Димки волосы дыбом встали, а тут бабушка. Не-а, мы просто купались…
Вспомнив всё из наказанного, Вика расплатилась и вышла из магазина.
Да, многовато я всего накупила, надо было велик взять, – она перекинула сумку из одной руки в другую.
- Привет, – из-за угла магазина вдруг вышел Вадик и перегородил дорогу.
- Привет, – кивнула Вика не глядя на него и попыталась обойти.
- Куда ты, погоди, слышь, чё скажу.
- Ты обещал больше не подходить.
- Да, обещал, только не могу это выполнить.
- Чего ж так?
- У тебя сумка тяжёлая, – Вадик протянул руку, – давай помогу, а ты меня выслушай.
- Да ты сама проницательность, – Вика отдала сумку. – Тимуровцем заделался?
- Ну, типа того, и только для тебя, – хмыкнул он. – А где твой?
- Дома, наверное, – пожала плечами Вика.
- И что это он тебя одну отпустил?
- А я ни у кого не спрашиваюсь, если в магазин иду. Мне уже разрешают, я уже большая девочка, – Вика по-кукольному похлопала глазами.
- А я бы тебя одну не отпустил, – мечтательно произнёс Вадим, – и вообще, всё время только с тобой бы проводил, – и он пристально уставился на девушку.
- Так, и что это значит?
- Сам не знаю, – вздохнул парень, – я тогда тебя просто так хотел поцеловать, ну ради прикола, а теперь этот поцелуй мне по ночам снится.
Вика от удивления не смогла сказать ни слова. А Вадик грустно продолжил:
- Когда гуляли, я такой счастливый был, такую чепуху нёс, а ведь совсем другое сказать хотел.
- Ты же говорил, что тебе надо перед друзьями…
- Да какими друзьями, – перебил её Вадим, – здесь все меня слушают, делают и думают то, что я скажу. Мне, вообще, не перед кем оправдываться.
- Значит, ты мне наврал?
- Кисуля, да я что угодно готов был сделать, только чтоб ты согласилась прогуляться со мной.
- Вадь… – с жалостью прошептала Вика.
- Сердце замирает, когда ты меня по имени называешь.
Вот это был поворот.
Ну и зачем мне всё это? Даже если бы не было Лёшки, я бы не стала… Хотя… Ну вот умеет же красиво говорить. И с цветами тогда угадал. Как это всё печально, – Вика грустно взглянула на Вадима.
- И чё, у вас всё серьёзно? – он опять переключился на гоп-волну.
- Да.
- Спите?
Вика от неожиданности резко вдохнула и закашлялась.
- По глазам вижу, что нет, а значит – всё несерьёзно.
- Я не хочу это с тобой обсуждать.
- Хочешь – не хочешь, такова мужская природа, – начал философствовать Вадик, – физиология рано или поздно возьмёт своё. Это естественно, как дышать. Если здесь и сейчас исчезнет весь воздух, ты побежишь туда, где он есть.
- Ну ты сравнил, – возмутилась Вика.
- Я правильно всё сказал. С нашей точки зрения. У вас, женщин, – он выделил интонацией последнее слово, – может всё по-другому, я не знаю, но за всех пацанов тебе отвечу, серьёзные отношения – это не за ручки держаться.
- Сумку отдай! – Вика резко выдернула её, чуть не оборвав тесёмки. – И не подходи ко мне больше! – и уверенно зашагала в сторону дома.
- А пока у вас всё несерьёзно, у меня есть шанс, – Вадик сделал три шага вслед, – и я его не упущу!
- Да щас, разбежалась! – она обернулась и, неожиданно для самой себя, показала средний палец.
- Чё, крутая? Будь по-твоему, сама напросилась, – ухмыльнулся он, – всё равно моей будешь, по-хорошему или по-плохому.
- Ага, – кивнула Вика, не оборачиваясь, – жди! – и помахала рукой в воздухе.
Вот нахал, ну до чего же мерзкий тип! – возмущалась она по дороге.
Вне себя от злости, Вика закинула сумку домой, наказав Валерке разобрать покупки, а сама отправилась к Янке делиться отвратительными впечатлениями. А самое отвратительное в том, что Вадим кое-в-чём абсолютно прав, и Вика это понимала.
А парень постоял ещё немного, глядя ей вслед.
- Дождусь, не сомневайся, – прошептал он, з а к у р и в а я, – моей будешь… Я сказал.
Что с ним творилось, Вадим не понимал. Он сам удивлялся своим выходкам. Очень не хотелось признаваться самому себе, что потерял голову. Да из-за кого? Из-за обычной девчонки. А она на него – ноль внимания, фунт презрения, вот… зараза. Слов нет, литературных. А ещё злость на неё, на себя и на всех. Такой вот коктейль из чувств, коктейль Молотова, блин.
Занятый своими мыслями, Вадик дошёл до дома. Ещё с порога он ощутил запах только начавших пропекаться пирогов.
Мама приехала, – догадался он. Настроение сразу улучшилось.
Большую часть лета Вадик проживал в деревне один. Мама работала на рынке. Приезжала она нечасто и неожиданно. Но зато устраивала настоящий праздник в свои короткие, редкие выходные. Вот и сегодня она приехала на первом автобусе и с нетерпением ждала сына, который, (в чём она не сомневалась), дома не ночевал. Ну и что? Мальчик растёт самостоятельным.
- Привет, мам! – крикнул Вадик с порога.
- Привет, дорогой.
- Как добралась?
- Хорошо, и до деревни подвезли.
Радость от приезда матери вдруг сменилась волнением и досадой.
- Мам, слышь, тут это… дядька тоже приехал.
- Олег? – мать так и села в кресло, закрыв рот ладонью и округлив глаза.
Вадик молча кивнул.
- Так ему же ещё года два? – прошептала женщина.
- Амнистия, – успокоил её Вадим, хотя он сам не особо верил на этот счёт Василичу, а значит…
- А где он?
- Да тут живёт, э-э… у деда в Камышовке, – начал врать Вадик, – иногда за продуктами приезжает и в гости заходит.
Ни в какой ни в Камышовке жил дядя Олег. Вадик прекрасно знал, что ещё в начале лета он обосновался кое-где в окрестностях села.
Да он, по ходу, при деньгах, круто там развернулся, организовал всё чики-пуки, молодец. Притащил каких-то двух дуболомов, носятся с металлоискателями наперевес по полям, клад разбойников ищут. А я и сам бы там жил, на заводе этом. Ну, мне и так кое-что перепало, пейджер, например. Чё? Полезная штука. И мотоцикл наконец-то отремонтировали и деньги появились, да жизнь прекрасна!
Одно омрачало радость этой жизни. Дядя относился к племяннику как к шестёрке, этакому мальчику на побегушках: сходи туда, узнай это. А Вадик так не привык, но за всё надо платить.
А Лёшка с утра отправился к Вике, но дома её не застал. Бабушка махнула рукой в сторону Янкиного дома.
Но на полпути Лёшку окликнул Андрей.
- Слушай-ка, тут тема есть, насчёт девчонок.
- Ну?
- Мы можем съездить на завод, а потом… – Андрей сделал паузу, взглянул на Лёшку искоса, – заночевать на пруду… С девчонками, – добавил он, спохватившись, – у меня есть две палатки. Ну, ты понимаешь, о чём я?
- Ого, – усмехнулся Лёшка, – заночевать? – и замолчал, рассматривая землю под ногами. Перспектива, конечно, заманчивая, но… Сама эта мысль вызывала улыбку и не только. В свои семнадцать Лёшка прекрасно знал в теории и пару раз на практике, что можно делать ночью в палатке. И не только в палатке… Неудивительно, ведь девчонки просто сами липли к симпатичному, неглупому и весёлому парню. А что ему оставалось делать? Пользоваться без зазрения совести. Да никто, в общем-то, не в обиде…
Но Вика не просто девочка на вечер, тут все серьёзно, и такие чувства, что голова кругом. Но как бы всё не испортить, она не готова, точно…
- А знаешь чья идея? – толкнул его в плечо Андрей, прервав размышления.
- Ну?
- Твоей, – кивнул он в сторону Викиного дома, – сама предложила.
- Две палатки, говоришь?
- Ага, – с довольной улыбкой кивнул Андрей, – только надо всё продумать, что и как, и день выбрать. И я тебе ничего не говорил, это сюрприз, – снисходительно хмыкнул он и серьёзно продолжил: – просто чтоб ты готов был, если что. Ну, пока.
- Если что… – тихо прошептал Алексей, глядя вслед уходящему приятелю.
Не могла она сама это предложить. Или Андрей её не так понял. Хотя… почему нет?
В задумчивости Лёшка направился к Янкиному дому. Отворил ворота и заглянул во двор. На цепи сидел грустный, лохматый пёс.
- Ого, привет, друг человека! – Лёшка присел на корточки и погладил его по голове. Пёс, видимо, из всего человеческого рода воспринимал только мужчин, да и то избранных. Но Алексей, похоже, ему понравился, так как пёс, вдруг вильнув хвостом, дружелюбно гавкнул.
- Дружище, какой же ты лохматый, – Лёшка почесал его за ухом, – вот классный кавказец, был бы у меня такой, – и погладил по носу. – Ладно, сейчас к девчонкам зайду, потом с тобой ещё поговорим, – пёс от восторга высунул язык, часто задышал и улыбнулся.
- Привет! – Лёшка заглянул в приоткрытую дверь на кухню.
- Где Казбек? – хором воскликнули девчонки.
- Там, во дворе.
- Как же ты прошёл?
- Просто.
Девчонки удивлённо переглянулись, а Янка, отодвинув парня, так и стоящего в дверях, выглянула во двор. Казбек лежал, опустив голову на лапы. Он удостоил хозяйку презрительным взглядом и отвернулся.
Лёшка спустился с лесенки и присел рядом, гладя пса по голове и хитро поглядывая на девчонок.
- Ой не надо, – прошептала бледная от страха Яна.
- Лёш, правда, не трогай его, – поддакнула Вика.
- Да, ты их выдрессировал. Тебя, значит, Казбек зовут.
Девочки не могли поверить своим глазам. Злобный, неуправляемый Казбек, который слушался только Янкиного отца, и только, когда ему это было выгодно, радостно вилял хвостом и улыбался, высунув язык. А Лёшка, присев на корточки, трепал его мохнатую морду.