1945-1985 годы
СССР-Япония
Ретроспективный анализ материалов контрразведывательной практики работы по японской линии привел к заключению, что возникновение проблемной ситуации в работе контрразведывательных органов КГБ СССР на Дальнем Востоке было обусловлено причинами объективного и субъективного порядка. Важнейшие из них.
1. Утрата опыта борьбы с японской разведкой. Если до капитуляции Японии в 1945 году практика противоборства позволяла дальневосточным чекистам эмпирическим путем нащупывать специфику применяемой японцами тактики агентурной разведки и находить адекватные меры противодействия ей, то после капитуляции этот опыт постепенно утрачивался, так как Япония и ее спецслужбы как самостоятельная сила долгие годы в расчёт не брались.
Вплоть до середины 60-х гг. дел оперативного учета с окраской «шпионаж японский» в контрразведывательной практике органов Дальнего Востока не было.
Выявленные в первые послевоенные годы агенты из японцев и корейцев, заброшенные с территории Японии, проходили по делам с окраской «шпионаж американский».
Проблема противодействия японским спецслужбам вновь выдвинулась на повестку дня в 1965 г. в связи с добытым тогда 2-м Главным управлением КГБ СССР* японским документом «О Советских Вооруженных Силах на Сахалине по состоянию на весну 1964 года».
Было выявлено и подвергнуто активной проверке и разработке около 50 бывших подданных Японии, по ряду признаков имевших отношение к происшедшей утечке информации о войсках. Анализ материалов архивных дел показал, что проверочные мероприятия сводились в основном к попыткам выявления в действиях подозреваемых признаков активного сбора шпионских сведений (вводились в разработку агенты из числа обладателей информации о войсках) и организации наблюдения за действиями объектов по традиционной схеме: сбор — накопление — хранение — передача. Отсутствие таких признаков становилось основанием прекращения проверки (разработки) «за не подтверждением исходных данных и в связи с истечением регламентированных сроков», хотя подозрения в большинстве случаев так и не были сняты.
2. Значительный перерыв в практике противодействия японским спецслужбам, происходившая в послевоенные годы, естественная замена чекистских кадров на Дальнем Востоке (в основном сотрудниками из западных районов страны) постепенно привели к несоответствию контрразведывательных мер советских спецслужб применяемой японцами специфической тактике.
Бытовавшее среди оперативного состава послевоенных лет мнение, будто «методы вербовки японской разведки нами изучены и не представляют собой ничего особенно нового и хитроумного», в условиях длительного отсутствия конечных результатов в работе по японской линии со временем переросло в убеждение, что на территории Дальнего Востока и в целом по стране японская агентура отсутствует, что японские спецслужбы в настоящее время агентурной деятельностью на территории СССР вообще не занимаются и обходятся легальными возможностями.
3. Отрицательную роль сыграло отсутствие линейного (системного) подхода в организации контрразведывательной работы по японской линии.
Резкое изменение во второй половине 60-х гг. оперативной обстановки на Дальнем Востоке и выдвижение на передний план задач борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб КНР и КНДР не способствовали концентрации внимания на японской проблеме, как заслуживающей самостоятельного изучения.
В приказе председателя КГБ СССР № 0053—75 г. «О мерах по улучшению оперативно-служебной деятельности органов КГБ Дальнего Востока», ставшем основополагающим нормативным актом для дальневосточных чекистов, помимо задач борьбы с агентурной разведкой китайских спецслужб, впервые за многие годы были сформулированы задачи борьбы с разведывательной деятельностью японских спецслужб по отдельным направлениям. Это способствовало накоплению контрразведывательного опыта в противоборстве с японскими спецслужбами, приоритетная важность которого в регионе, пожалуй, неоспорима.
Однако роль линейного подхода оказалась приниженной. Отсутствие линейного (системного) подхода, вероятно, являлось одной из главных причин хронических срывов в координации и взаимодействии между вторыми, четвертыми и шестыми подразделениями (туристы, транспорт, коммерсанты, специалисты), разобщенности между отдельными направлениями и участками работы по японской линии (окружение войск, въезд—выезд, каналы связи, связи иностранцев). На каждом из направлений велся поиск японского источника информации не по присущим ему признакам, а по привычной модели агента западного образца. Многочисленные и разнообразные координационные планы ожидаемых результатов не приносили, а наладить стабильное взаимодействие с особыми отделами КГБ и с другими контактирующими органами не удалось. Агенты органов КГБ, пригодные решать поисковые задачи по японской линии, были либо разбросаны по направлениям (в основном на каналах въезда—выезда), либо расставлены не на путях устремлений противника и потому не использовались в силу своих возможностей. Общее количество такой агентуры шло на убыль, ибо формированию специализированного агентурного аппарата должного внимания не уделялось.
4. Существовавший в 1950-х – 1980-х годах в классификаторе системы «Дельта» перечень признаков шпионской деятельности не охватывал специфических проявлений источников информации японских спецслужб, в результате чего значительная часть материалов по японской линии проходила сквозь сито информационных систем, не оседая в них.
В силу вышеуказанных причин были нередки случаи, когда проверка советских граждан, явно не случайно оказавшихся объектами заинтересованности японской стороны, не доводились до логического конца.
Так сказать "Головокружение от успехов" случилось. Нельзя самоуспокаиваться и полагать что противник глупее.
(Источник: Э.И. Юн)