В конце 1917 года Россия пережила огромный крах, какого не знала ни одна страна тоговремени. Правительство Керенского не заключило мира и Британский флот не облегчил положение на Балтике. Распавшаяся Русская армия с фронта потоком хлынула домой.
Лавина вооружённых крестьян возращающихся домой без надежд, без еды, без дисциплины. Это привело к социальному разложению и распаду общества.
Среди белого дня на улицах грабили и раздевали людей и никто не мешал этому произволу. Мёртвые тела валялись по нескольку дней на улицах и никому не было до них дела. Вооружённые бандиты выдавали себя за красноармейцев, беспрепятственно заходили в дома, а затем грабили и убивали семьи.
Новому правительству пришлось вести настоящую войну внутри страны с вооружёнными бандформированиями и мародёрами. Только после расстрелов начало возвращаться спокойствие на улицы.
Удивительно, но разбои и грабежи не коснулись театров. Скорее всего не было там ничего ценного для бандитов. Духовное им чуждо. Театры жили своей размеренной жизнью, как будто вокруг не было никаких потрясений.
У остальных деятелей культуры и науки были огромные проблемы. Новому павитльству книги были не нужны, картинами тоже не интересовались, про науку совсем забыли, оставив учёных за бортом жизни, обесценив их труд.
Только благодаря Максиму Горькому обратили на бедственное положение учёных и деятелей культуры. Великие учёные, нобелевские лауреаты вынуждены были вести нищенский образ жизни.
У учёных иногда не было бумаги для записей, а аппаратуру разворовали при революции. И не смотря на такие трудности учёые продолжали трудиться.
Плачевнее ситуация выглядела у композиторов, у них совсем не было нотной бумаги. Они и не надеялись на скорое её появление. Новому правительству было совсем не доних.
Новое правительство не понимало важность культуры и науки в целом для общества. И поэтому деятели культуры и науки чувствовали себя лишними в родной стране. Их труд мог оценить только культурный, просвященный народ - но как до этого далеко.
Среди них была большая смертность. Им не было места в новой России. Не обращая на них внимания новое правительство губило своё будущее. Оно жило только настоящим.
Принятая Марксистская идеология была направлена только на борьбу социальных классов. В ней не было места для культуры и науки.
Трудами Максима Горького в голодной и разграбленной России начинают печататься книги, начинают переводить книги с других языков мира. Получается новое правительство было настроено только на борьбу, а победив, не знали, что делать дальше.
Оставалось только импровизировать. Горький добился, чтобы деятелям культуры и науки выдали продуктовые карточки. Настоял на создании экстренной комиссии по изъятию награбленных предметов искусств. Не просто изъяли, а создали каталог с переписью предметов.
Предметы исскуства изяли и занесли в каталог и на этом всё остановилось, что с этим делать дальше новое правительство не имело представления.
Новое правительство было похоже на детей играющих во взрослые игры. Они не имели представления, что делать дальше с дворцами, зданиями, предметами роскоши, их этому не учили, их учили только борьбе.
Они нужны были, чтобы сбросить правление императора, и сразу стали не интересны, после содеянного. Они хотели строить новый мир, но не знали как, с чего начать.
Обвинять в нищете России новое правительство не стоит. Как не стоит и осуждать их деятельность. Оно попало в тиски мировой войны, направленную против России.
Новое правительство было не готово бороться против агрессии всего мира. Свергнув императора новое правительство проиграло социальную войну, что привело к краху России.
На тот момент никто не был готов сражаться с мировым злом. Любая страна проиграла бы такую битву. Но жребий пал на Россию.
У нового правительства не хватало сил остановить грабежи. Захватывались, растаскивались лакомые кусосчки, вызывая недовольство рабочего, трудового народа. Зато у них было предостаточно сил бороться друг с другом за власть.
Коммунистам надоел этот разброд и шатание, они взяли правение Россией в свои руки и начали по крупицам, кропотливо восстанавливать страну.