Рассказы Юры Трифонова о своем деде Улукиткане

ТАМ КТО-НИБУДЬ СИДИТ?

     Кочуем с дедом в верховье Сяна. Я еду на нартах впереди, он на своих - сзади. Вижу, сидит глухарь. Далековато, но добыть хочется. Достал "тозовку" и начал стрелять. Несколько раз стрельнул, попасть не могу. Даже не вижу, куда пули летят. Глухарь вытянул шею и сидит, похожий на графин. Тут я стал палить! То ниже возьму, то выше, то правее, то левее. Бесполезно, попасть не могу. А глухарь хоть бы улетел, сидит - не дрогнет. Слышу, дед идет ко мне. Подошел и спрашивает: "Юра! Там кто-нибудь сидит?" Мне стало стыдно. Я знал, как дед бережет патроны. Сколько дед помнил себя, он помнил и рассказывал, что весной приезжали купцы-якуты и привозили продукты, оружие, порох, дробь, пули. Обменивали все это на пушнину. До следующей весны приходилось к припасам относиться бережно. Белок на дереве гоняли так, чтобы сидела она напротив ствола и, стрельнув в нее, пулька должна была застрять в стволе. Дерево валили и пульку вырубали, чтобы зарядить еще раз. Много было весной и осенью на Сянских озерах уток. Делали скрадок в таком месте, чтобы при стрельбе дробь долетала до противоположного берега. Выбирали там кочку размерами покрупнее и на ее фоне стреляли по проплывающим уткам. Когда сезон утиной охоты заканчивался, кочку срубали, клали на оленью шкуру и разбивали, добывая застрявшие в этой ловушке дробинки. К глухарю дед всегда подкрадывался так, чтобы больше одного заряда на него не тратить. Давно нет деда, но до сих пор, когда я стреляю глухаря, слышу его слова: "Юра, там кто-нибудь сидит?"