Присоединиться к полярным экспедициям проще, чем кажется: герой нашего интервью, Евгений Ферштер, доказывает это на своем примере. Участник экспедиции «По следам двух капитанов», впервые обнаружившей следы пропавшей экспедиции Георгия Брусилова на судне «Святая Анна», Евгений уже много лет исследует исторические места Русской Арктики и помогает ученым разных специальностей в проведении научных исследований. О полярных походах, яхте «Alter Ego», потенциале Русской Арктики и удивительных случаях из жизни полярного исследователя — в нашей статье.
— Как в вашей жизни появилась Арктика?
С самого детства я интересовался чем-то экстремальным, занимался спелеологией. Арктика — это очень заразная болезнь: если один раз попадаешь туда, то это уже любовь навсегда. Когда-то я работал оператором в Министерстве природных ресурсов и экологии, и в 2005 году меня позвали снимать поход в Арктику — так я впервые случайно оказался на Земле Франца-Иосифа. Это была очень короткая экспедиция — ни у кого из участников не было значительного опыта, мы шли на маленьком баркасе под гордым названием «Сокол» и всего пять дней находились на архипелаге. Целью той поездки был поиск затонувшего судна «Эйра», на котором в конце XIX века проходила экспедиция Бенджамина Ли Смита — английского аристократа, путешественника и яхтсмена, которого можно назвать «второоткрывателем» Земли Франца-Иосифа. Все выжили, но место, где затонул корабль, было известно только приблизительно. Тогда мы судно не нашли: баркас был слишком маленький и ему было трудно пройти в некоторых районах, не повезло с погодой. Мы решили вернуться как-нибудь снова, а заодно заняться еще одной прекрасной историей — мы вспомнили о романе Каверина «Два капитана» об экспедиции Георгия Львовича Брусилова в районе Земли Франца-Иосифа, во время которой затонул парусник «Святая Анна», а на небольшом участке побережья затерялось четыре человека. С 2005 года мы начали разрабатывать этот проект.
Параллельно мы успели сходить на север Новой Земли, обследовать стоянку Виллема Баренца и попытаться найти место, где затонула его каравелла. Потом были прекрасные экспедиции на юг Новой Земли на маленьких фанерных яхтах длиной 7 метров. Это были особые ощущения. Когда идешь на большом ледоколе, ты не чувствуешь моря: живешь в четырехэтажном доме, иногда выходишь на палубу и видишь волны где-то внизу. Чем меньше корабль, тем ты ближе к морю. Сейчас мы ходим на яхте «Alter Ego», она достаточно большая, примерно 20 метров. Море, конечно, чувствуется, и она значительно комфортнее, но я с какой-то ностальгией вспоминаю те маленькие яхты, которые можно было посадить на мель, затем спрыгнуть в воду, толкнуть и пойти дальше.
— Получается, одна случайная экспедиция на Землю Франца-Иосифа определила вашу дальнейшую судьбу. Чем Арктика привлекла вас тогда, в 2005-м, и продолжает интересовать до сих пор?
Конечно, своей недоступностью. Когда мы в 2005 году шли с Дмитрием Федоровичем Кравченко в нашем первом походе по мысу Флора, мы наткнулись на ледоруб в земле. Он подошел, достал его и говорит: «Женя, я этот ледоруб воткнул сюда в 1981 году и им обозначил границы стоянки экспедиции Ли Смита». Как он его воткнул, так он там и стоял. Потом мы передали этот ледоруб в Музей Арктики. Сейчас уже, конечно, она не настолько нетронутая, как раньше: стало появляться больше туристов, ответственных и не очень. Например, на острове Чамп, известном своими круглыми камнями, этих камней уже не осталось, их просто растащили.
— Как в этой истории появилась яхта «Alter Ego»?
В процессе экспедиции в 2011 году мы познакомились с директором национального парка «Русская Арктика» Романом Ершовым, после чего часть нашей команды перешла работать в парк. Тогда у нас впервые появилась возможность поработать с «Alter Ego» – она была зафрахтована под задачи этого парка.
В Арктике самое сложное — это логистика. Попасть туда очень непросто: раньше мы договаривались с ледоколами, ловили их буквально как такси, работали с авиацией ФСБ, но понимали, что рассчитывать на бесконечную поддержку сложно. В 2016 году мы задумались о том, что нам нужна яхта, вспомнили об «Alter Ego». Поняли, что это самый оптимальный вариант по ходовым качествам и размерам, благодаря которым она может пройти там, где не проходит ледокол, и приобрели ее. Тогда она была в не очень хорошем состоянии: она стояла на Мальте и использовалась в качестве гостиницы. Все там было завалено тюбиками от крема для загара. Первая экспедиция в 2016 году прошла некомфортно: был сплошной конденсат, дикий холод, люди спали под несколькими одеялами, в спальниках и в одежде. Мы перегнали ее в Норвегию и почти год приводили в порядок: поставили радиаторы отопления, почти как во всех московских квартирах, утеплили. Когда к нам в 2017 году приехали те же ученые, которые вместе с нами мерзли в «Alter Ego» до ремонта, они уже привезли с собой по два спальника, три комплекта одежды, а потом увидели, что на яхте уже все ходят просто в носках, все тепло, никакого конденсата. Сейчас у нас много оборудования, которое делает нашу жизнь легче: и спутниковая связь, и интернет, и нормальные водонагреватели. Можно находиться на судне долгое время и не беспокоиться: наш самый длинный поход без остановок длился 56 дней. Теперь наши походы не такие экстремальные, как раньше.
— Какие экспедиции были проведены за время вашей работы в Русской Арктике?
В 2009 году мы случайно познакомились с замечательным человеком Олегом Проданом — у него была собственная база на берегу Белого моря, на которой он устроил экологический тур, куда приехало много известных людей. Они пытались привлечь внимание к проблеме уничтожения бельков местными промышленниками. Я попал туда в составе группы обеспечения проекта и рассказал Олегу про экспедицию Брусилова. Он поддержал нас и смог связать с руководителем департамента авиации ФСБ России. С его помощью была организована крупномасштабная экспедиция с поддержкой авиации. При такой помощи мы не имели права ничего не найти, и нам повезло: на 3-4 день экспедиции мы обнаружили останки человека, сохранившиеся практически полностью, но почему-то без головы, его личные вещи, дневники. Первое, что мы прочитали на страницах найденного дневника, было название судна «Св. Анна», и пришли к выводу, что останки найденного человека принадлежали участнику экспедиции Брусилова. В 2011 году мы продолжили экспедицию и взяли с собой ведущего судмедэксперта России Виктора Николаевича Звягина.
С 2016 года мы работаем с очень известным орнитологом Русской Арктики Марией Гаврило, которая занимается изучением путей миграции морских птиц по программе Российско-Норвежского сотрудничества. Также, проводились работы в области экологии, зоологии, изучение морских млекопитающих, мы замеряли содержание микропластика в морской воде и многое другое.
В 2017 свершился наш первый комфортный выход и тогда, благодаря установленным эхолотам, мы нашли ту самую шхуну «Эйру», за которой ходили на Землю Франца-Иосифа в первый раз почти 12 лет назад. В 2018 году мы связались с Институтом археологии и совершили самое высокоширотное глубоководное исследование затонувшего судна, подтвердив, что мы нашли именно «Эйру». Тогда мы обнаружили множество находок, которые потом передали в Музей мирового океана.
Также у нас есть давняя подруга Андреа Питцер. В 2019 году она попала к нам на борт, когда писала книгу про Виллема Баренца. На обратном пути у нас сломался двигатель, мы шли под парусами, времени было много, и я всю дорогу рассказывал истории Седова, Брусилова, Русанова. Баренц по сравнению с ними не такой интересный персонаж. В итоге Андрейка, как мы ее называем, загорелась этим. Она влюбилась в Арктику, подружилась с командой. В 2021 она снова прилетела в Россию и даже выучила русский язык за два года, чтобы пойти с нами. Мы прекрасно сходили на Землю Франца-Иосифа, и сейчас она пишет, как по нам скучает. Как я говорил, Арктика – это заразно и это уже навсегда.
— Как формируется команда экспедиции?
Многие попадают случайно, через друзей и знакомых. У нас было двое главных заводил – полковник МЧС Валерий Кудрявцев и опытный полярник Дмитрий Федорович Кравченко, который одним из первых нашел стоянку Виллема Баренца, и они стали собирать себе команду. Сейчас из той команды на борту яхты нас осталось двое: я и Александр Чичаев, который знает все про «Alter Ego» и фактически является руководителем яхты. У нас на борту есть профессиональные ученые, которые хотят заниматься определенными исследованиями, а мы обеспечиваем условия для их работы.
— Какая из экспедиций запомнилась вам больше всего?
За эти годы я лично был в 11 походах, и самой удивительной, конечно, была экспедиция «По следам двух капитанов». Ее результаты вызвали у меня такие впечатления, как если бы я, прочитав сказку о Змее Горыныче, нашел скелет с тремя головами. Мы читали в дневниках Альбанова: «Я оставил в береговой группе кружку, ведро, 70 патронов, ружье, последние часы…». Мы находим тело человека и все вещи, как по списку: кружку, ведро…
Вообще, со «Святой Анной» связано много мифов и легенд. Например, есть такая книга швейцарского писателя Рене Гузи «В полярных льдах» об экспедиции Альбанова и Брусилова. Многие, в том числе и я, воспринимали эту книгу как фейк и художественный вымысел. В 2019 году она попала в руки нашей хорошей знакомой Татьяны Пономаревой, тогда она была директором музея Набокова в Петербурге. Сначала я отнесся к ее интересу к этой книге со смехом, но во время похода мы решили ее послушать, и Татьяна переводила ее нам с французского языка. Честно говоря, мурашки бегали по коже: швейцарец описывал такие полярные подробности, которых просто не было ни в одном доступном источнике, но подтверждались нашими находками, когда мы обнаружили тело одного из моряков. Например, была распространенная история о том, что перед походом для моряков были сделаны очки из бутылочного стекла. Рене Гузи в книге написал, что это стекло было желтого цвета, в других источниках об этом факте не упоминается. И когда мы обнаружили тело, очки были действительно с желтыми стеклами. Гузи, конечно, писал, что встретился с каким-то русским эмигрантом, которому передали некие дневники, которые норвежские рыбаки нашли на берегу. Все это было похоже на сказку, но многие факты просто не могли быть известны какому-то швейцарцу без первоисточника и даже нас, старых скептиков, заставили удивиться.
Есть другая легенда, что «Святую Анну» все-таки занесло на берег одного из островов Земли Франца-Иосифа. Например, есть рассказ одного штурмана Аккуратова, который со своей группой оказался на острове Рудольфа, о том, что они где-то среди облаков разглядели очертания «Святой Анны», но когда уже решили посмотреть с самолета и смогли завести мотор, ничего не увидели.
— Как вы думаете, почему у ваших предшественников не получилось найти следы пропавшей экспедиции Г. Брусилова, а вас ждал успех? Наверняка было предпринято множество попыток.
На самом деле, попыток было не так много. Пожалуй, в наше время этим занимался только Дмитрий Федорович Кравченко, и от него я услышал эту историю. То, что мы это нашли, это хорошее совпадение. Когда Дмитрий Федорович был в этом районе еще в 80-е годы, там все было подо льдом, тело растаяло, возможно, только за год-два до нашего прихода. Снег только сошел, поэтому его одежду, еще не разнесло ветром или животными. Попали бы мы туда несколько лет назад, мы бы вряд ли что-то обнаружили, а через какое-то время его бы наверняка снесло водой. Мы оказались в нужном месте в нужное время. Просто повезло.
— Ученые каких специальностей чаще всего обращаются к вам за помощью? Чем их привлекает Русская Арктика?
Я сам поисковик, занимаюсь историческими исследованиями, но с нами в основном ходят специалисты из области зоологии, экологии, ботаники, изучения морских млекопитающих. Им интересно в первую очередь потому, что в этих районах работало очень мало человек из-за его труднодоступности. В то же время, можно продолжать заниматься историческими исследованиями: еще не найдены трое человек со «Святой Анны», не найдена могила Нильсена — участника этой же экспедиции. На мысе Флора остается много артефактов. Можно заниматься учетом морских млекопитающих, птиц в этих землях.
— А обычному человеку будет интересно побывать в полярных регионах?
Представьте, что я сейчас позову вас на Луну – казалось бы, смотреть там не на что, а все равно очень интересно. В Арктике при всей ее удивительности и отдаленности есть на что посмотреть: каждый остров не похож ни на один другой. За почти 15 лет мы прошли уже много островов и каждый раз находим какой-то новый, где есть и ледники, и красивейшие скалы, и пляж. Привлекают и наши добрые зверушки — моржи, белые мишки. Можно встретить китов, касаток, других морских млекопитающих, понаблюдать за птицами, поспособствовать их исследованию.
Мой любимый легкодоступный район — юг Новой Земли. Там есть очень много, что можно посмотреть: прекрасная природа, стоянки коренных жителей, стоянки первопроходцев. А вот весь архипелаг Земли Франца-Иосифа достаточно равномерно плохо изучен. Есть точки, куда часто привозят туристов, – там уже достаточно потоптано, за год большие ледоколы делают 5-6 рейсов. А вот остальные 192 острова почти не тронуты. Во многих местах можно быть первым на свете. Все зависит от уровня сумасшествия.
— Известно, что регулярного авиасообщения с Землей Франца-Иосифа просто не существует. Какой самый удобный вид транспорта нам остается?
Ледоколам не очень удобно ходить по архипелагу Земля Франца-Иосифа, потому что все еще не составлена карта глубин в этих водах: он просто может не пройти и сесть на мель. «Alter Ego» и яхты ее размеров – сейчас самый удобный транспорт для перемещения по архипелагу. Яхты меньше 18 метров тоже не очень подходят из-за ограниченного числа мест и меньшей остойчивости.
— Как вам кажется, что должно произойти, чтобы научные исследования в арктическом регионе дали качественный скачок? Понятно, что экспедиции, которые вы описывали выше, вносят свой вклад в развитие науки, но это скорее единичные истории.
Многое должно решаться на уровне правительства. В Норвегии, например, на каждом рыболовном судне стоят эхолоты, которые замеряют все глубины и передают промеры с координатами в единый центр. По итогам их работы рисуются карты с глубинами, которые постоянно дополняются новыми данными. Электронные карты, конечно, есть, но они достаточно неточные. Благо, у нас уже есть собственные маршруты, которые мы хорошо знаем. В Арктике, как и везде, многое меняется в основном из-за глобального потепления. На месте, где раньше был остров Изумрудный, мы обнаружили пустоту, хотя на картах он все еще значился, а рядом с островом Ева-Лив появился новый остров, который раньше был мысом Меньшикова на Ева-Ливе. Мы это установили и передали данные картографам. Было бы удобнее, если бы такой мониторинг проходил постоянно.
Также, необходимо отслеживать экологическую обстановку. На некоторых островах, где раньше были военные базы, остались следы жизни людей, есть частицы микропластика в воде. Но пока ситуация не такая критическая.
Увидеть чудеса Русской Арктики своими глазами и прикоснуться к ее истории можно уже сейчас: все подробности на нашем сайте.