К пятому веку до нашей эры "Срединное государство" древнего Китая, которое до этого было раздроблено по меньшей мере на 148 государств, пережило период "Вёсен и Осеней", не самое худшее время в своей истории, и вступило в эпоху "сражающихся царств".
Плохой мир лучше хорошей ссоры, но ссоры были неизбежны - большие и сильные подавляли маленьких и слабых, а число "сражающихся королевств" медленно и верно сокращалось, благодаря "слияниям и поглощениям" (как правило, не мирным).
Шла война всех против всех, война, разрушительно влиявшая на экономику, и бюджет правителей в какой-то момент формировался уже не за счет налогов, в сборе которых китайская община к тому времени так преуспела, а за счет грабежа завоеванных городов, территорий и людей.
Больше всего страдали самые бедные и незащищенные - крестьяне, на которых обрушивались и вражеские армии, и собственные сборщики налогов. Многочисленные крестьянские восстания были естественным фоном непрекращающихся войн, а бегство крестьян (в основном на юг, где земли было много, власть удалена, налоговое бремя невелико, а войн не было) приводило к опустошению земель и резкому падению доходов воюющих сторон.
Именно в эти смутные времена в городе Цзоу, в царстве Лу, откуда происходил Конфуций, родился мальчик Мэн-цзы, чтобы спасти Поднебесную, "очистив умы людей, разоблачив ложные идеи, искоренив дурное поведение, удержав от соблазнительных речей". Во всяком случае, сам он с детства был глубоко убежден в этой миссии.
Родившись на столетие позже своего соотечественника, великого Кун-цзы (которого европейцы называли Конфуцием), Мэн-цзы (которого европейцы называли Менциусом) стал верным последователем конфуцианского учения (он даже брал уроки у внука своего великого предшественника).
Скромность Мэн-цзы была не знала границ - преклоняясь перед мудростью своего учителя, он называл себя лишь "вторым Конфуцием".
В китайской философской традиции Мэн-цзы часто называют "вторым мудрецом", отмечая, что вряд ли учение Конфуция было бы столь популярным, если бы Мэн-цзы не внес свой вклад в развитие этой философии. Некоторые даже склонны считать, что именно он превратил рассуждения Конфуция в настоящую философию, способную пережить века.
Мэн-цзы считал, что человек добр по своей природе. Определяя четыре основных правила конфуцианства: "чжэнь" (человечность), "и" (справедливость), "ли" (ритуал) и "чжи" (мудрость), он считал, что первые два необходимы для жизни и что они определяют успех или неуспех человеческого существования.
В то же время мудрец видел, что в плодотворные и спокойные годы большинство людей были добрыми, а в голодные и военные годы - злыми. Это различие происходит "не от природных качеств, которыми наделило их Небо, а потому, что голод заставил их сердца погрузиться во зло".
Мэн-цзы был сторонником семейной государственности. В его модели правитель (отец), который заботится о своих подданных (детях), за что получает "доверенность от Неба", является добрым.
Роль государя - мягкие налоги и воспитание подданных в духе гуманизма ("чжэнь"). Мэн-цзы ставил роль воспитания выше роли законов, то есть спор о том, что важнее в роли общества - институты или мировосприятие, - происходил уже тогда, и у Мэн-цзы был на него ответ.
При этом, если государь не исполняет свои обязанности должным образом или чрезмерно душит свой народ налогами, народ не только имеет право, но и фактически обязан избавиться от такого правителя, что будет справедливо ("и"). Это вполне перекликается с гораздо более поздним обоснованным "правом на восстание". Другими словами, "доверенность небес" считается утраченной и будет передана другому, справедливому правителю самим восставшим народом.
Различая два пути правления - путь разумного и гуманного правления ("ван дао") и "путь гегемона" ("бао дао"), опирающийся исключительно на насилие и принуждение, Мэн-цзы решительно протестует против второго пути, полагая, что подданные, находящиеся в угнетенном состоянии, имеют право восстать против такого государя.
Как и его великого учителя, Мэн-цзы часто приглашали ко дворам многочисленных государей, князей и принцев того времени, желавших набраться мудрости.
Мэн-цзы путешествовал с большой свитой, в которую входили его семья, слуги и ученики (хотя официально его учениками были признаны только двое) и который порой насчитывал до 150 человек. Принимающая сторона, часто с изумлением, обнаруживала в своем городе вместо скромного философа огромный обоз с массой людей, о которых нужно было заботиться, по крайней мере, кормить и предоставлять ночлег.
Однако Мэн-цзы не был особенно сдержан в общении с сильными мира сего, всегда говорил прямо и резко - поскольку слишком мало государей соответствовали его представлению о "ван дао". Он проповедовал "право на восстание" в любом из государств, куда прибывал, пугая гостеприимных хозяев.
Так или иначе, конфуцианская идея праведного и справедливого государя как вершины социальной иерархии, подчиненной идее "чжэнь", так и не была реализована.
Войны между сражающимися царствами к тому времени то возобновлялись, то затухали, царств становилось все меньше, а грабеж соседей как основа экономики неизбежно сменялся задачей извлечения прибыли из завоеванных земель.
Норма в 10%, как вполне разумная и достаточная, была установлена еще Конфуцием, и более двух тысяч лет эта идея была господствующей в Китае.
Мэн-цзы своими расчетами углубил конфуцианское представление о справедливом налогообложении. Он считал, что страна должна быть разделена на участки по девять равных частей, восемь из которых подданные обрабатывают для себя, а урожай с девятого поля идет государству. Аналогичным образом должны быть организованы крестьянские хозяйства: восемь семей обрабатывают каждый свое поле, а прибыль с девятого поля, обрабатываемого совместно, поступает государству. Однако эта хорошо обоснованная идея, которая казалась чрезвычайно разумной многим поколениям последователей Конфуция, так и не была реализована.
Когда Мэн-цзы было 60 лет, он прекратил свои поездки для наставления владык и сел за написание эпического философского труда под названием "Мэн-цзы", который, по мнению некоторых ученых, фактически является оправданием восстания ("ши") подданных против беспринципных монархов.
Император Цинь Шихуанди, который смог объединить Китай за очень короткое время и которого его подданные считали лишенным "доверенности Неба". Он искал бессмертия, и именно это стремление погубило его - считается, что его смерть была следствием отравления. Он принимал "пилюли бессмертия" с высоким содержанием ртути.
Некоторые идеи налогообложения (более или менее соблюдавшиеся в Китае при большинстве правителей) могут быть интересны и сегодня.
Например, Мэн-цзы считал, что налог должен взиматься ни в коем случае не с оборота, а только с прибыли.
"Что касается ремесел, то пусть он берет налог с чистого дохода, а не с количества произведенного. Если народ уже платит налог на землю, пусть не облагает налогом то, что на ней производится, и тогда купцы всего мира будут рады получить место на рынках такой страны. Если гавани будут проверяться, но не будут взиматься пошлины, то путешественники всего мира будут рады приезжать в такую страну. Что касается рабочих, то если он не будет облагать их налогом, то все рабочие со всего мира будут рады работать на полях такой страны. Если он не будет облагать жильё рабочих подушным налогом, то все рабочие мира будут рады быть гражданами такой страны".
Наставления Мэн-цзы выполнялись с переменным успехом, но там, где преобладала простая и прозрачная форма налогообложения, происходили чудеса: крестьяне и арендаторы возвращались на землю, а доход, получаемый от работы, был больше, чем при высоком и сложном налогообложении.
Пожалуй, стоит добавить, что император Цинь Шихуанди, победивший в Войне сражающихся царств и ненавидевший конфуцианство и их учение, после победы резко повысил налоги (до 50%), но потерял "доверенность Неба", а созданная им империя пережила своего создателя всего на несколько лет.
Кстати, смешно, когда наши политические деятели (а такое бывало) сравнивали нынешних секретарей ЦК КПК с Цинь Шихуанди. Такое сравнение в Китае до сих пор считается постыдным и даже позорным.
В нашем понимании "победитель" и "объединитель" синонимы, и "победитель" всегда, во всем прав, но китайцы через призму конфуцианства оценивают доблесть иначе...
Напротив, с теплотой и добром вспоминают императора Цзин-ди, который понизил налог до 3%. При нем страна процветала, а главной заботой его правления было спасение накопленных запасов, от которых лопались хранилища, от гниения и грызунов...
Население Поднебесной в границах империи Цзин Ди за короткий период его правления увеличилось почти вдвое - в том числе за счет людей, которые с радостью вернулись на его земли из южных болот, западных гор и холодных северных пустынь. Политику императора продолжил его сын У-ди. Это правление ученые считают одним из самых блистательных периодов в истории Китая.
Однако следующие правители полагали, что их подданные живут слишком хорошо, а они сами могли бы жить немного лучше. Поэтому неудивительно, что они неоднократно теряли "доверенность Неба".
Налоговые "качели" с тех пор никогда не прекращались. По сей день ведутся споры о том, что лучше для общества - большие или маленькие налоги, прямые или косвенные, с прибыли или с оборота, небольшое количество простых или огромное количество сложных...
Казалось бы, практика и исторический опыт показывают, что небольшие и простые налоги с минимальным количеством косвенных обременений (сборы и штрафы для граждан) - это индикатор, безошибочно определяющий социально здоровое и финансово обеспеченное общество, но исторический опыт никогда не останавливал новые поколения властителей.
Великий мыслитель Мэн-цзы к концу жизни тоже стал с подозрением относиться к правителям, считая, что на вершине социальной структуры чаще находятся люди скорее энергичные, чем умные, и что кипучая энергия и интеллект часто живут порознь...