Голландия для меня – это тюльпаны, кломпы, делфтский фаянс, Рембрандт, мельницы, каналы, малые голландцы, Рэм Кулхаас, дамбы, Ли Эделькурт, селёдка, дома-баржи, Антверпенская шестерка, Вермеер, геззелинг, PHILIPS, голландская печка, Пол Верховен, пиво «Хайнекен», а ещё, как ни странно, роман Джона Ирвинга «Покуда я тебя не обрету», в котором автор показал мне Амстердам, скажем так, с изнанки.
Началось же моё знакомство с Голландией в детстве, когда я обнаружила у бабушки книгу Мери Мейп Додж «Серебряные коньки».
Тюльпанная лихорадка – это не заболевание
Выходя замуж в крайне молодом возрасте, я мечтала, что в руках у меня будет непременно охапка тюльпанов (ни больше, ни меньше), но купить в то время в январе месяце их не представлялось возможным. Мечты так и остались мечтами. Живи я в Голландии, такой проблемы не возникло бы, ведь страна является крупнейшим в мире производителем тюльпанов.
Тюльпанная лихорадка охватила Нидерланды в 1625 году. Невозможно поверить, но ради какой-нибудь особо редкой луковицы люди отдавали земли, имения и состояния, шли на предательства и преступления. В дело вмешалось правительство, остановив этот нездоровый ажиотаж. Любовь же к тюльпанам у голландцев осталась, пережив века.
Именно «Тюльпанной лихорадкой» называется фильм, снятый по одноимённому роману Деборы Маггак. Отзывы о нём неоднозначные, хотя играют в фильме и блистательная Джуди Денч, и прелестная Алисия Викандер.
Заглядывать в окна? Легко!
Голландия – идеальное место для любителей заглядывать в чужие окна. Издавна повелось, что местные не пользовались шторами, объясняя это тем, что добропорядочным протестантам нечего скрывать. Особенно этим отличались жены рыбаков, выставляя напоказ свою безупречную личную жизнь, чтобы отправившиеся в море мужья не страдали от мук ревности. Впрочем, у этого обычая была ещё и политическая подоплёка. В XVII веке герцог Альба, испанский наместник Голландии, опасаясь смут и заговоров, велел своим подданным держать окна незашторенными. Вот так и живут голландцы у всех на виду и чувствуют себя совершенно комфортно.
А я, честно говоря, люблю заглядывать в чужие окна…
Это не Гжель, это Делфт
В XVII веке в голландском городе Делфт началось массовое производство бело-синей керамики, которая очень напоминала китайский фарфор, пользовавшийся в то время необыкновенной популярностью. Вскоре делфтские мастера создали свой собственный узнаваемый стиль. В техническом плане они достигли такого совершенства, что их фаянс практически не отличался от фарфора. Посуда из Делфта прославилась на всю Европу, и Петр I (как известно, поклонник всего голландского), ввел моду на делфтскую керамику в России. Наша сине-белая гжель, появившаяся позднее, имеет такие же сине-белые мотивы, но уже свой неповторимый колорит.
День селёдки
Нас вроде селёдкой не удивишь, но, говорят, голландская от нашей отличается. Это, собственно, один из символов страны. День возвращения рыбаков со свежим уловом национального продукта отмечается как праздник – День селёдки. Суда отправляются на лов в мае, а возвращаются уже в июне и первый бочонок с судна, обогнавшего прочих, доставляют к королевскому столу, второй же продают с аукциона.
Так к селёдке относились не всегда, долгое время она считалась едой бедняков, но в XIV веке, когда рыбак по имени Виллем Якоб Бёккельс догадался перед засолкой удалить у сельди жабры, придававшие ей неприятную горечь, селёдка моментально перешла в разряд королевских лакомств.
Подают селёдку в Голландии с лучком и солёным огурчиком. Может она и отличается от нашей, но едим мы её одинаково и с удовольствием!
«Девушка с жемчужной сережкой» – шедевр Вермеера и… Скарлетт Йоханссон
Не зря режиссёр Питер Уэббер в юности изучал историю искусств. Снятая им картина про знаменитый шедевр Вермеера – это словно цепочка оживших полотен. Каждый кадр словно подсмотрен в работах старых мастеров. Но главное откровение фильма, безусловно, Скарлетт Йоханссон.
Большую часть времени она только и делает, что молчит, но как же она прекрасна и убедительна, невзирая на застёгнутое наглухо платье и чепец.
Фильм снят по одноимённому роману Трейси Шевалье, я однозначно делаю выбор в пользу фильма, считая его полуторачасовым эстетическим шедевром.
Спасибо за «Щегла»
Во-первых, спасибо моей любимой Донне Тартт за роман (кстати, действие которого начинается в Амстердаме). А, во вторых, спасибо ей за то, что она открыла многим из нас прекрасную картину Карела Фабрициуса. На небольшом полотне (34x23 см) он изобразил птицу, которая сидит на насесте. К лапке прикреплена цепочка, не позволяющая улететь. Выбор именно щегла во многом понятен – в Голландии XVII века их часто держали в богатых домах в качестве питомцев.
Художник жил и работал в Нидерландах в XVII веке, в период расцвета голландской живописи, будучи начинающим художником, три года учился у Рембрандта в Амстердаме. Затем Карел переехал в город Делфт (здесь жил и творил практически в одно с ним время великий Вермеер), где и погиб в 32 года, когда рядом с мастерской взорвался пороховой склад. Тогда же сгорели почти все его работы. Сейчас в мире едва ли наберётся полтора десятка его картин. «Щегол» хранится в гаагской галерее Маурицхёйс.
Выбор именно этой картины, вымышленная история о которой легла в основу сюжета писательницы, это уже совсем другая история… Литературный «Щегол» будет жить долго, как и его тезка.
И напоследок. Цитата из романа «Щегол» Донны Тартт:
«Бред, конечно, – говорила она, – но я была бы совершенно счастлива, если б всю оставшуюся жизнь могла бы сидеть и разглядывать с полдесятка одних и тех же картин. По-моему, лучше способа сойти с ума и не придумаешь».
СчАстливо вам прожить апрель. Ваша Ева О.
Больше статей авторской рубрики Евы можно найти здесь