Село, весна, Украина,
Две тысячи двадцать второй,
Предельно ясна картина,
Кто сволочь, а кто герой.
Так здесь когда-то было,
И повторится опять,
Когда все село выходило,
Русских солдат встречать.
Улыбка в глазах искрилась,
Но слезы текли из глаз,
Ведь оккупация длилась,
Дольше на этот раз.
Нынче правда, потемки.
Просто какой-то мрак,
Со свастиками потомки,
Тех, кто штурмовал рейхстаг,
Заходят в село солдаты,
Их трудно сейчас различать,
Старик со старушкой из хаты,
Идут тех солдат встречать.
Старушка Красное Знамя,
Вынести даже смогла,
Мы не представляем с вами,
Как его сберегла.
«Ребята, за вас молилась!»-
Кричит им старушка та,
и нимбом над ней лучилась,
Вселенская доброта.
А бравый украинский воин,
Сначала ей подыграл,
А после бандеровский лозунг,
На ухо ей проорал.
Он сунул ей, как подачку,
Продуктов целый пакет,
Она же сказала: «Не пачкай!»
«Знамени красный цвет!»
Он яростно стал то Знамя,
Ногами своими топтать,
Критерий точный, нам с вами,
Как фашиста узнать.
Я ждал, вот он скажет хозяйке,
Как те говорили, сейчас:
«Я, я, дафай млеко, яйки,
И покаши аусвайс».
Я думаю – это чувство,
Не у меня одного,
Сжав кулаки до хруста,
Смотрю про войну кино.
Прошу же – работайте братья,
Пускай рассеется мгла,
Чтоб эта старушка объятья,
Вам распахнуть могла.