Костя просто поражался Серафиме Викторовне, которой было ничего не нужно.
– Маманя! В десятый раз спрашиваю, что вам подарить на день рождения? – напирал Костя.
– Да не волнуйся ты, Костик, что мне сейчас нужно? Снотворных горсть, да на облако, к Фёдору...
– Маманя! Вы мне эти разговоры разлагающие оставьте! Пять лет уж оплакиваете мужа! Перестали бы тосковать, давно бы пошли своими ногами!
– Умный ты больно! За пять лет у меня всё атрофировалось, а тебе всё просто: встала и пошла...
...Раньше у Кости была жена Настя. Он ходил в моря. Полгода в море, полгода дома.
Вскоре их совместная жизнь дала трещину.
Костю это напугало, и он, побоявшись потерять Настю, перестал ходить в море.
Но Настя к тому моменту поняла, что жить с Костей уже не сможет.
Серафима Викторовна, Настина мама, выступила тут голосом разума, и сказала дочери:
– Костя – золотой мужик! Где ты ещё себе такого найдёшь? Добрый, рукастый, и главное, не предатель!
– Ну, раз зять тебе дороже родной дочери, и оставайся с ним!
Долго Костя с тёщей не могли поверить в такой поворот событий, да делать нечего: зажили каждый в своей комнате.
– Землетрясений всегда боялась, – жаловалась тёща Косте, – а бояться-то нужно было поступков родной дочери... Это как я её могла воспитать? Взять, и парализованную мать бросить!
...Паралич Серафимы Викторовны был какой-то странный.
Ноги стали отниматься, когда умер муж Серафимы, Фёдор.
Костины родственники все жили далеко, включая родителей.
Он был младшим сыном.
Костю как направили в Морфлот на Камчатку, так он тут и остался.
Анекдотов про глупых тёщ Костя терпеть не мог, потому что со своей тёщенькой жил дружно.
Звал маманей.
Характер у него был добродушный, заботливый, а Серафима Викторовна старалась обременять Костю поменьше.
Он приводил к болезной неврологов, психологов, массажистов, ортопедов.
Но, они разводили руками, и давали довольно туманные прогнозы.
"Надежда есть, учитывая стрессовое происхождение заболевания, но о сроках говорить пока рано..."
От Насти её бывшая семья имела лишь редкие звонки и нерегулярные суммы откупных.
Видимо, совесть иногда напоминала ей про мужа и маму.
Как известно, Камчатка славится повышенной сейсмичностью.
В описываемый год, землетрясения происходили очень часто. Бывало, баллов от трёх до пяти в эпицентре.
Город ощутимо трясло.
В тот день Костя получил зарплату и пошёл в магазин за подуктами.
Началось землетрясение.
Из-под земли раздался гул, стены зашатались, чашки зазвенели...
Хрустальная люстра над кроватью Серафимы Викторовны начала выдавать мелодичный перезвон.
Прекрасно понимая, что находится дома одна, а землетрясение лишь усиливается, Серафима Викторовна приготовилась к смерти, шепча: "Федька! Только чтоб не больно"...
...Когда трясло, Костя нёс пакеты домой, рядом с проезжей частью.
По проспекту ехали автобусы, машины, и он не почувствовал подземных толчков.
А вот когда поднимался по подъезду, как тряхнёт!
Штукатурка посыпалась из трещин, лестница под ногами зашаталась!
Костя рванул на третий этаж, тёщу спасать!
И вдруг...
Открывается дверь, а там!
Серафима Викторовна! Сама!
На своих ногах!
Тут землетрясение и закончилось.
Костя бросил пакеты, подхватил её под руки, и потащил, ласково приговаривая, чтоб не свести эффект на "нет":
– Вылечило вас землетрясение-то, маманя! Смотрю, глазам не верю: тёщенька идёт!
Серафима Викторовна теперь сидела на кровати и, оправившись от первого шока, не могла поверить в чудо!
Даже, в два: первое, что спаслась, а второе – что пошла!
Пять долгих лет ноги её не слушались! Пять!
– Я знал! Знал! – радовался Костя. – Валентин Дикуль вообще после страшной травмы позвоночника встал! И вы тоже смогли, маманя!
– Зря, выходит, я землетрясений боялась, – сделала вывод Серафима Викторовна.
– Костя! А знаешь что? Я придумала, что мне подарить на день рождения! А купи-ка мне, зятёк, ходунки!
Друзья, пишите, что думаете об этом уникальном случае в семье и медицине!
Рада вашим визитам и прочтениям!
У меня ещё много историй для вас!