С незапамятных времен головной убор был социально значимым элементом костюма. Будучи виден другим, он строго соответствовал гласным и негласным общественным нормам. Говоря о моде СССР, мы обычно вспоминаем свою юность или молодость родителей, которая пришлась на 2-ю половину XX в., или же нам в голову приходят оптимистичные картинки послевоенного периода, когда благодаря журналам и кино советский стиль распространился на весь Союз. Однако истоки советской моды лежат в бурных 1920-х, когда на территории бывшей империи складывалось новое представление об одежде. Большая часть населения царской России жила в деревнях, и изысканным считался городской костюм. Стоивший немалых денег, сшитый индивидуально по парижской моде, он заявлял о достатке и о принадлежности его обладателя к высшим кругам. К 1917 г. классовая ненависть распространилась и на «пижонскую» одежду горожан. В послереволюционные годы костюм служил отличием своих от чужих: за ношение пенсне и шляпы-котелка можно было жестоко поплатиться.
Силы творческой элиты 1920-х были направлены на формирование образа нового человека. Пролеткульт в унисон с авангардистами предлагал сбросить с корабля современности буржуазную культуру, призывал к отказу от эксклюзивного в пользу пролетарского и функционального. Повсеместная бедность привела к тому, что форма Рабоче-Крестьянской Красной Армии стала одним из первых доступных костюмов. До этого и матросы, и политработники носили «комиссарские» куртки, вместе с которыми в моду вошли кожаные фуражки. Форма РККА разрабатывалась при участии художников Б. Кустодиева и М. Езучевского. В её основу лег русский исторический костюм, что заметно на примере головного убора из сукна, повторявшегоформу древнерусского шелома с бармицей. У него были отворачивающиеся козырек и назатыльник, в холодную погоду закрывавший уши и щеки. Этот головной убор, богатырка, известен нам под названием «будёновка», поскольку именно войска под командованием С. Будённого получили форму одними из первых. Романтическая богатырка просуществовала до начала ВОВ. Особенно она полюбилась комсомольцам, носившим куртки с отложным воротником и накладными карманами или гимнастерки, дополняя их будёновкой или фуражкой.
Мода на ушанку, ставшую хрестоматийным отличительным признаком советского человека, также пришла из военной формы. Белогвардейцы, как и их противники, красноармейцы, имели в обмундировании суконную шапку. Тогда она называлась «колчаковка», по имени адмирала Колчака, а происхождение ведет от «нансеновки», тёплой шапки норвежских полярников, которая шилась из натурального меха. Свое имя она, как и «нансеновский паспорт», получила в честь исследователя Фритьофа Нансена. Естественно, что полярники придумали ее, наблюдая за коренными жителями Гренландии, но ту или иную вариацию ушанки имеют многие северные народы.
С 1934 года ушанка официально стала частью военной формы. Теплая и практичная, первоначально она вошла в обмундирование ВМФ. Ушанка состояла из черного суконного колпака, козырька, наушников и мехового назатыльника. В поднятом виде наушники заправлялись за назатыльник, а в опущенном завязывались под подбородком. В 1939 был изданприказ о замене суконнойосновы ушанки на кожаную. Представители командного состава носили черныешапки измерлушки, крашеные цигейковые предназначались для матросов и старшин. Позже ушанка пришла в РККА и милицию, но в этом случае использовалась светлая овчина. Высший командный состав ещё с 1940-х носил не ушанки, а впечатляющие каракулевые папахи, ведущие свою историю со времени Кавказской войны.
Европейский костюм в СССР стал возрождаться благодаря НЭПу, а журнальная мода послевоенных лет уже отличается городским шиком. Образцом желанного стиля был Хамфри Богарт: объемный тренч и костюм тройку дополняла мягкая фетровая шляпа, которая заняла почетное место в мужском гардеробе. Но это был стиль для тех, кто мог его себе позволить в разоренной стране. В большинстве своем основой мужского гардероба еще долго была одежда, характерная для военного обмундирования: френчи и галифе, косоворотки и кирзовые сапоги. Среди головных уборов на первое место вышли кепки: их надевали и с повседневной одеждой, и с костюмами. К 1940-м кепки носили буквально все: служащие и рабочие, шпана и уголовники. Самой любимой моделью была восьмиклинка, она же «лондонка». Подобные кепки были распространены в Европе и Америке в начале XX века. «Лондонка» шилась из буклированной ткани, имела маленький козырек и пуговицу на макушке. Вплоть до 1950-х их носили круглогодично: с городскими и спортивными костюмами, с массивными драповыми пальто. На морозе широкие меховые воротники поднимали, и это позволяло носить кепки, сшитые из плотной ткани, даже зимой.
Шляпы с полями стали входить в обиход начиная с высших правящих кругов. Спустя время они появились в гардеробекаждого элегантного мужчины, в основном среди чиновников и студентов. Зимой носили меховые шапки из каракуля и цигейки.В брежневскую эпоху появились знаменитые пыжиковые шапки. Головной убор из меха теленка северного оленя могли приобрести только члены правительства и элита, достать его было непросто, но можно было рассчитывать на вручение пыжиковой шапки в качестве награды за личные достижения. По своей конструкции она представляла собой ушанку и тоже имела наушники, отложенные наверх. С приходом к власти Горбачева мода на пыжиковые шапки стала уходить, в 1980-х элита сменила их на «пирожок», цельномеховую каракулевую шапку с вдавленным верхом, но это веяние не вышло за рамки номенклатуры.
Самым узнаваемым мужским головным убором перестроечной эпохи стала «формовка». Внешне она выглядела как ушанка, что было иллюзией, поскольку опустить наушники было нельзя, и уши зимой оставались на морозе. Свое название шапка получила по способу изготовления: размоченная шкурка животного натягивалась на деревянную болванку и после затвердевания сохраняла форму.Наиболее распространенным мехом была ондатра, самым престижным — норка, соболь, бобер. При средней зарплате в 170 р. советский человек не всегда мог позволить себе ондатровую шапку за 200 р., а тем более норковую за 300 р. Формовки шили из кролика, из овчины, из белки, да и из многих других, ещё менее ценных видов меха. Зимовать формовки отправлялись на трехлитровые банки. Для того, чтобы шапки не потеряли вид, их проветривали и причесывали. Пик популярности формовок пришелся на 1990-е годы. Спекулянты продавали их на Запад, и все выходцы из СССР в голливудских фильмах непременно были экипированы одной из вариаций на тему шапки-ушанки. Со временем она стала символом ушедшей эпохи, и к началу 2000-х такой тип головного убора окончательно вышел из моды.
Сегодня головной убор уже не является носителем информации о социальном статусе. Все больше городских жителей стало передвигаться на автомобилях и в тесном общественном транспорте, предпочитая дешевые вязаные шапки. Теперь элегантная фетровая шляпа или каракулевый пирожок могут служить лишь выражением индивидуального стиля конкретного человека.