Мишна добавляет еще больше унижения к библейскому ритуалу сота для жены подозреваемой в прелюбодеянии. Другие раввинские тексты того же периода критикуют это расширение, а также гендерное неравенство, присущее самому ритуалу.
Суровая версия Ритуала Сота в Мишне
Библия повествует о проверке жены, подозреваемой мужем в прелюбодеянии:
במדבר ה: יח וְהֶעֱמִיד הַכֹּהֵן אֶת הָאִשָּׁה לִפְנֵי יְ-הוָה וּפָרַע אֶת רֹאשׁ הָאִשָּׁה וְנָתַן עַל כַּפֶּיהָ אֵת מִנְחַת הַזִּכָּרוֹן מִנְחַת קְנָאֹת הִוא וּבְיַד הַכֹּהֵן יִהְיוּ מֵי הַמָּרִים הַמְאָרֲרִים.
Чис 5:18 и поставит священник жену пред лице Господне, и обнажит голову жены, и даст ей в руки приношение воспоминания — это приношение ревнования, в руке же у священника будет горькая вода, наводящая проклятие.
Обнажение волос женщины «перед ЯХВЕ», т. е. на территории храма, является полуприватным ритуалом пристыжения. Мишна добавляет к этому ритуалу много элементов, некоторые из которых противоречат простому смыслу библейского текста (Сота 1:5-6).
- Стоя у ворот, лицом к публике
…... רנִיקָנוֹ לְשַׁעֲרֵי מִזְרָח לְשַׁעֲרֵי אוֹתָהּ מַעֲלִין
…Ее подводят к Восточным воротам, что напротив Никанорских ворот…
- Разрывая ее одежду
... וְכֹהֵן אוֵֹֹז בִּבְגָדֶיהָ אִִ נִיְְרָעוּ נִיְְרָעוּ נִיְְרָעוּ וְאִִ נִיפְְמוּ נִיפְרָמוּ עַיפְרָמְגַלֶּה שֶׁהוּא מְגַלֶּה אֶת לִיבָּהּ וְְוֹתֵר אֶתְְ סְעָרָהּ ...
…И священник берет ее одежды — если они были разорваны, то они были разорваны, если они были разодраны по шву, то разодраны по шву — пока не обнажит грудь ее. И он распускает ей волосы.
- Одев ее в черное
הָיְתָה מְכוּסָּה בִלְבָנִים מְכַסָּהּ בִּשְׁחוֹרִים
Если бы она была одета в белое, он бы одел ее в черное.
- Снятие ее украшений
הָיוּ עָלֶיהָ כְּלֵי זָהָב קְטְְְַַַלָּיוֹת נְזָמִים וְְַבָּעוֹת מַעֲבִירִים מַעֲבִירִים מִמֶּנָּה כְּדֵי לְנַוְּולָהּ
Если бы она носила золотые драгоценности, цепочки, кольца в носу и перстни, их бы сняли с нее, чтобы испортить ее.
- Связывание веревки над ее обнаженной грудью
וְאַחַר כָּךְ מֵבִיא חֵבֶל מִצְרִי וְקוֹשְׁרוֹ לְמַעְלָה מִדַּדֶ
А потом он приносит плетеную веревку и завязывает ее над ее грудью.
- Делая ее зрелищем
וְכָל הָרוֹצֶה לִרְאוֹת בָּא וְרֹאֶה חוּץ מֵעֲבָדֶיהָ וְשִׁפְחוֹתֶיהָ מִפְּנֵי שֶׁלִּיבָּהּ גָּס בָּהֶן וּשְׁאַר כָּל הַנָּשִׁים מוּתָּרוֹת לִרְאוֹתָהּ שֶׁנֶּ' "וְנִיָסְרוּ כָל הַנָּשִׁים וְלֹא תַעֲשֶׂינָה כְּזִימַּתְכֶנָה" (יחזקאל כג: מח).
И кто хочет смотреть, приходит и смотрит, кроме ее рабов и служанок, ибо с ними она не стыдится. И все женщины могут смотреть на нее, ибо написано: «Чтобы все женщины внимали предостережениям и не делали блуда, как ты». (Иез. 23:48).
Мишна здесь занимает особенно враждебное отношение к женщине, обвиняемой в прелюбодеянии, и подвергает ее дополнительным унижениям.
Критика раввинистической версии ритуала
Однако не все мудрецы были довольны созданием этого публичного ритуала унижения. В «Числах Сифрея» (11) рабби Йоханан бен Берока полностью отвергает присутствие публики во время унизительных жестов ритуала. Текст начинается с описания некоторых деталей, подобных тем, что есть в Мишне:
היתה מכוסה לבנים, מכסה שחורין. היו שחורין נאים לה מפשיטה ומלבישה כעורין. היו עליה כלי זהב קטלאות נזמין וטבעות, מסלקן הימנה כדי לנוולה.
Если бы она была одета в белое, он бы одел ее в черное. Если бы она носила золотые драгоценности, цепочки, кольца в носу и перстни, они бы отобрали их у нее, чтобы испортить ее.
Однако далее изложена альтернативная точка зрения:
ר' יוחנן בן ברוקה אומר אין מנוולין בנות ישראל יתר ממה שכתוב בתורה,
Р. Йоханан бен Берока говорит: «Дочери Израиля не должны быть осквернены больше, чем сказано в Торе».
Р. Йоханан бен Берока выступает против чрезмерного искажения, о котором рассказывают мудрецы, вместо этого выступая за простое чтение Писания. Он продолжает новыми подробностями, которые еще больше защищают женщину от унижения и полностью исключают участие публики:
לפני ה 'ופרע את ראש האישה וגו' - סדין של בינו לבין העם בינו לבין העם, כהן פונה לאחוריה ופורעה כדי לקיים בה מצות פריעה.
«[И приведет священник жену] к Богу, и развяжет волосы жене» — [священник] протягивал льняную простыню между собою и народом. Священник [затем] шел за женщиной и развязывал ее волосы [до минимальной требуемой меры], чтобы выполнить мицву развязывания.
По его мнению, даже то единственное унижение, которое предписывает Тора, а именно распутывание волос, должно быть сделано минимально и за простыней, чтобы никто, кроме священника, совершающего ритуал, не видел ее в этом состоянии. Это доказывается здесь на основе мидрашного прочтения утверждения о том, что женщина должна стоять «перед Богом», когда ее волосы распущены, т. е. «перед Богом» одна, и ни перед кем другим. Поскольку Никанорские ворота являются общественным местом (общественным местом Храма), для создания этого сокрытия необходимо использовать льняную простыню.
Коллеги Р. Йоханана бен Берока не убеждены его аргументом:
אמרו לו, כשם שלא חסה על כבוד המקום כך אין חסין על כבודה, אלא כל הניוול הזה מנוולה.
Они сказали ему: «Как она не пощадила достоинства Всевышнего, так и ее собственному достоинству не будет пощады, но Он омрачит ее всей этой порочностью».
Подобно Мишне, мудрецы предпочитают небиблейское, резкое изображение ритуала сота , созданное раввинами.
Цитирование минималистского подхода Р. Йоханана бен Берока, который сочетает буквальное значение Писания с моральным пафосом: «Дочери Израиля не должны быть унижены больше, чем то, что говорит Тора», в «Сифрей» показывает, что раввинистическая традиция была амбивалентной. Р. Йоханан бен Берока известен и тем, что придерживается более эгалитарных (даже «протофеминистских») взглядов. Обратите внимание, однако, что он не придирается к библейскому ритуалу как таковому, а только к его раввинистическому расширению
Отмена ритуала Сота — это критика?
В конце трактата Мишна утверждает, что ритуал сота , среди прочих ритуалов, был отменен в определенный момент (м. Сота 9:9):
משרבו הרוצחנים - בטלה עגלה ערופה...
Когда убийц стало много, [обряд] перелома шеи телке прекратился…
Это относится к ритуалу, описанному во Второзаконии 21: 1–9, который проводится, когда тело жертвы убийства находят за пределами города, и никто не знает, кто преступник. Мишна продолжает:
משרבו הנאפים - פסקו המים המאררים. רבן יוחנן בן יי היפסיןן, שנאמר,'לא אפקד על בנותיככ כי תיזנינה ועל תלותיככ כי תנאפנה [כִּי-הֵֵ֙ עִִ-הַזֹּנ֣וֹת יְפָרֵ֔דוֹּּת יְפָרֵ֔דוּ] '(הושע ד, יד).
Когда [мужчины] прелюбодеи умножились, обряд горькой воды прекратился. Раббан Йоаханан бен Заккай аннулировал его. Ибо написано: «Я не накажу дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, [ибо они сами блуждают с блудницами]» (Осия 4:14).
Некоторые ученые рассматривают эту традицию об отмене ритуала как подразумеваемую критику самого ритуала. В частности, они предполагают, что, следуя Осии 4:14, причина отмены ритуала связана с полом: «Когда (мужчины) прелюбодеи умножились, обряд горькой воды (для женщин) прекратился».
Однако непосредственный контекст Мишны, который сопоставляет «когда прелюбодеев было много» и «когда было много убийц», предполагает, что раввинское аннулирование происходит не из-за заботы о гендерной справедливости, а из-за присущей ему проблемы слишком частого выполнения ритуала. Стих из Осии не объясняет, почему обряд был аннулирован, а просто служит фактическим подтверждением этого — т. е. пророк Осия предсказал, что он будет аннулирован, и это произошло.
Тосефта
Сравнительное чтение Мишны рядом с параллельной Тосефтой усиливает это прочтение (т. Сота 14:1–2):
רבן יוחנן בן זכיי אומר, בטבו הרצצנין בטלה הרצצנין בטלה ערצצה, לפי שאין עגלה ערופה באה אלא על הספק, עכשיו כבר רבו ההורגין בגלוי.
Раббан Йоханан бен Заккай говорит: «Когда убийц было много, [обряд] ломания шеи телке прекратился, поскольку этот обряд действует только для того, чтобы рассеять сомнения, [но] теперь убийства на виду у многих.
משרבו המנאפין פסקו מי מרים, לפי שאין מי מרים באין אלא על הספק, עכשיו כבר רבו הרואין בגלוי.
Когда умножились прелюбодеи, горькая вода прекратилась, ибо горькая вода действует только для того, чтобы рассеять сомнения, [но] теперь [прелюбодеяние] открыто процветает».
Аргумент «когда X был в изобилии», который разделяет и Мишна, и Тосефта, основан на предположении, что эти ритуалы, посвященные прелюбодеянию и тайному убийству, принадлежат к хорошо регулируемому мировому порядку, в котором отклонение наказуемо. Однако они не имеют места в мире, в котором подобные действия стали нормой. И тем не менее, риторика идеального прошлого и греховного настоящего играет в обоих текстах по-разному.
Критика против
Глава 14 Тосефта Сота посвящена описанию выродившейся и презренной настоящей реальности. Его повторяющийся лозунг «когда X изобиловал - Y прекратился / был аннулирован» передает плохое положение вещей в настоящем. В Мишне аннулирование ритуалов соты и др фигурирует как часть списка аннулирований (наряду с «божественным оракулом» [уррим и туммим], «людьми веры», «достоинством Торы» и т. д.), используя формулу «когда X умер / уничтожил […] Y был аннулирован». Таким образом, риторическая цель Мишны, по-видимому, состоит не в том, чтобы жаловаться на презренный характер настоящего, а в том, чтобы оплакивать ушедшую эпоху.
Как бы то ни было, ни Тосефта, ни Мишна не критикуют ритуал сота, как не критикуют и ритуал перелома шеи телке. Обе процедуры описываются как институты, принадлежащие утраченному регулируемому мировому порядку. Изменения в обществе привели к упадку целой системы институциональной религии, а ритуалы соты и перелома шеи телки — всего лишь два примера утраты достойных ритуальных практик. Обратите внимание, что эти два ритуала служат для того, чтобы с помощью ритуальных средств справиться со скрытыми преступлениями, которые, согласно священнической теологии, оскверняют землю, если о них не позаботятся (убийство, прелюбодеяние), поэтому неудивительно, что в Мишне они объединены .
Что насчет любовника?
Хотя требование об аннулировании в Мишне и Тосефте не выражает критики ритуала, за интерпретацией ритуала, найденной в Мишне Сота 5: 1, может стоять моральная критика:
כשם שהמים בודקין אותה כך המים בודקין אותו... שנאמר (במדבר ה') ובאו ובאו
Как вода действует на нее, так она действует и на него (т. е. на ее любовника)…
Согласно этому источнику, равенство между виновными достигается тем, что прелюбодей-мужчина постигнет та же участь, что и замужняя женщина, с которой у него был роман. В то время как Мишна обеспокоена несправедливостью, ведь виновный мужчина уходит безнаказанным, другой источник выражает обеспокоенность по поводу гендерного дисбаланса между мужем и женой.
Когда человек свободен от беззакония: Числа Сифрея (снова)
Традиция об отмене ритуала сота, встречающаяся в Мишне и Тосефте, имеет параллель в Числах Сифрей (21). После цитаты рабби Акивы о том, что произойдет с женщиной, если горькие воды признают ее виновной, текст переходит к последнему стиху главы:
במדבר ה: לא וְנִִָּה הָאִישׁ מֵעָוֹן וְהָאִשָּׁה הַהִוא תִּשָּׂא אֶת עֲוֹנָהּ.
Чис 5:31 Человек будет чист от беззакония; а та женщина пострадает за свое беззаконие.
Сифрей спрашивает:
למה נאמר ונקה?
Почему сказано [человек] «свободен [от беззакония]»?
Простой смысл этого стиха в том, что, приведя свою жену для ритуала, он освобождается от беззакония пребывания с женщиной-прелюбодейкой, но раввины предлагают мидраш:
כשהאיש מנוקה מעון האשה ההיא תשא את עונה.
Когда мужчина свободен от беззакония, «жена понесет беззаконие свое».
Другими словами, Сифрей читает эту фразу как условие, только когда муж свободен от беззакония, жена будет вынуждена нести свое. В то время как Мишна не дает явного объяснения, а Тосефта приписывает его устранению сомнений («поскольку вода горечи действует только на то, чтобы рассеять сомнения»), проповедь Сифрей приписывает это неспособности одинаково применять моральные стандарты, как к женщинам, так и мужчинам: «Поскольку вы ищете общества шлюх, вода не будет исследовать ваших жен».
Этот источник критикует сам ритуал, соединяя традицию аннулирования ритуала с призывом к равенству, тем самым осуждая сота, который подвергает женщин унижению, в то время как мужчины прелюбодействуют, как им заблагорассудится. Иными словами, вызывает беспокойство лицемерие мужа женщины, который может безнаказанно блудить, требуя от нее гораздо более строгого построения супружеской верности. Этот момент подчеркивается тем, что Сифрей использует корректурный текст Осии иначе, чем Мишну.
Гендерная критика Осии семейного лицемерия
Текст Сифрея продолжается цитированием того же подтверждающего текста из Осии 4:14, что и в Мишне, но здесь он прочитывается через гендерную призму:
לא כעניין שנאמר, לא אפקוד על בנתיככ כי תזנינה ועל כלתיככ וגו ', אמר להן הואיל ואתם רדיפין על הזונות אף המים לא יבדקו המים לא יבדקו את נשיככ. לכך נאמר, ונקה האיש מעון, את עון ההוא.
И не так, как было сказано: «Я не накажу ваших дочерей, когда они блудодействуют, и ваших невесток [когда они прелюбодействуют, потому что они сами блуждают с блудницами]». Он [Осия] сказал им: так как вы [мужчины] ищете общества блудниц, вода не будет проверять ваших жен. Вот почему Писание говорит: «Человек свободен от беззакония» – [он должен быть свободен сам от] этого самого беззакония [т.е. блуда].
Проповедь из Сифрея читает Осию не как фактическое предсказание будущего, а как сильную критику супружеского морального лицемерия. И тому есть уважительная причина. С самого начала книга Осии посвящена супружеским отношениям, которые она использует как метафору отношений Бога со Своим народом.
Модель брака Осии моногамна и исключительна: пара в пустыне, без конкурентов или потенциальных женихов (Осия 2:16-19). Первые две главы посвящены браку как метафоре и поэтому сосредоточены на обязательствах жены перед мужем и благодетелем. Стих, приведенный выше, идет еще дальше, утверждая, что и мужья обязаны хранить супружескую верность.
Можно предположить, что этот стих из Осии, впервые процитированный в Мишне в качестве технического доказательства, был повторно использован анонимным автором Сифрея в качестве источника для суровой критики исключительно жестокого ритуала. Поступая таким образом, автор Сифрея, возможно, уловил глубокое чувство Осии.
Моральный дискомфорт
Числа Сифрей фиксирует две исключительных оговорки против ритуала. Одна направлена на искажение текста Библии, а другая — на сам библейский ритуал с заложенным в нем гендерным неравенством. Эта последняя критика сильно и оригинально использовала Осию 4:14, стих, цитируемый уже в Мишне, но чей критический потенциал был реализован только в Сифрей.