С Игорем Цыпурским я познакомился в середине двухтысячных годов на одной из встреч Историко-изыскательского общества «Клуб «Раритет» на Арбате. Сейчас мы часто встречаемся на собраниях клуба поисковиков и коллекционеров альманаха «Деньга». Там и произошла наша беседа.
В. Р.:Игорь, расскажи немного о себе нашим читателям.
И. Ц.:Родился я в столице когда-то огромного и сильного государства – СССР, через семь месяцев после смерти Великого Вождя всех времен и народов И. В. Сталина. Когда мне исполнилось пять лет, родители отдали меня в музыкальную школу, в класс фортепьяно, так как у меня оказался абсолютный слух. Я занимался в музыкальной школе до седьмого класса, после чего дальше совершенствоваться в игре не захотел, а начал заниматься спортом - фехтованием в ДЮСШ общества «Динамо». В обычной школе моими любимыми предметами стали история, литература и биология.
В. Р.: Как началось увлечение историей?
И. Ц.:В 1961 году родители подарили мне книгу «По путям развития жизни», которую написали в соавторстве чехословацкий палеонтолог Иозеф Аугуста и его земляк, художник анималист Зденек Буриан. Она была напечатана крупным шрифтом, очень удобным для чтения детям, и снабжена великолепными, красочными иллюстрациями, показывающими развитие жизни на нашей планете, начиная от ее образования до доисторического периода. Так вот, после прочтения этой книги я заболел палеонтологией и начал пристально изучать даже камешки в песочнице в надежде найти какую-нибудь окаменелость. С 1966 г. я стал заниматься в кружке палеонтологии, организованном в Палеонтологическом музее АН СССР на Ленинском проспекте, 16. Нас, кружковцев, было всего четверо на всю Москву. Интересно, что лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич, мой ровесник, в это же время тоже увлекся палеонтологией именно из-за этой книги, которую ему также подарили родители в тот же год, но как так случилось, что он не попал в наш кружок и мы с ним не встретились, не понимаю!
В. Р.: Чем занимались вы в кружке?
И. Ц.:Нас учили препарировать ископаемые кости, различные окаменелости, собирать, пропитывать и склеивать их специальными составами. Мы учили латинские названия костей скелетов динозавров, что очень мне пригодилось через годы, когда я стал учиться в медицинском институте, так как оказалось, что кости древних чудовищ и человека имеют те же названия.
В. Р.: На выбор профессии повлияли эти занятия?
И. Ц.:Я параллельно с учебой занимался в кружке и продолжал шлифовать мастерство владения клинком в «Динамо». В принципе, ответ на вопрос – кем быть? - уже был готов: конечно же, я буду палеонтологом! Но вот в чем закавыка - во всех ВУЗах, куда я мог поступать, чтобы работать по избранной специальности, нужно было сдавать математику! А у меня со школы, с самого начала, и не по моей вине, было полнейшее ее неприятие, и самая лучшая моя оценка в школе по этому предмету была не выше двух баллов с плюсом. Поэтому, попытавшись дважды поступить «на дурачка» в МГУ на биологический факультет и оба раза с треском провалившись, я решил пойти служить в армию, где меня уже с удовольствием ждали.
В. Р.: А чем занимался эти два года, пока поступал?
И. Ц.:Ну уж не бездельничал! Устроился на работу в свой родной музей препаратором и даже успел побывать в разных экспедициях, самыми интересными из которых были поездка в Монголию на поиски динозавров с директором нашего музея, известным палеонтологом и писателем-фантастом Иваном Антоновичем Ефремовым, а также экспедиция в Латвию, на глиняный карьер, где были найдены останки огромных кистеперых рыб. Про эту экспедицию писали даже в журнале «Советский Союз» в 1970году, так как это была первая находка в мире, а наши рыбы до сих пор находятся в экспозиции не только нашего музея, но и в музее «Природа» в Риге.
В. Р.: Итак…
И. Ц.:Итак, я ушел служить с надеждой, что через два года что-нибудь с моим поступлением образуется. Во время службы мои навыки в фехтовании не пригодились, так как там этот вид спорта не культивировался, а вот умение «давить на клавиши» пришлось очень даже ко двору. Не буду подробно описывать армейские приключения, но мне немного повезло, так как я попал на съемки художественного фильма «Возврата нет», снятого известным режиссером А. Салтыковым. Фильм снимался недалеко от города Шахты Ростовской области, где я служил, в станице Раздорская, где ранее уже проходили съемки фильма «Донская повесть», а после нас там же снимали «Цыгана». В фильме участвовали такие «звезды» экрана, как В. Дворжецкий, Н. Мордюкова, Т. Самойлова, А. Баталов, и мне удалось «засветиться» в компании великих в невзрачной серо-зеленой форме солдата Вермахта, так как режиссер использовал нас в массовках.
В. Р.: Что же, служба помогла поступлению в институт?
И. Ц.:Из-за конфликта с математикой путь в палеонтологию был мне закрыт намертво, так же, как и в любой технический вуз. Не слишком долго подумав, я направил свои стопы в медицинский, ведь там не надо было сдавать математику, зато были любимые биология и сочинение, а уж с химией и физикой, решил, что как-нибудь справлюсь, так как списывать я умел очень хорошо. Так и вышло. И вот уже я - студент медицинского. Со второго курса увлекся травматологией, стал заниматься в кружке, дежурил ночами в приемных отделениях больниц, где были отделения травматологии, учился зашивать раны, накладывать гипсовые повязки, ассистировал опытным хирургам на операциях, и что интересно, опыт собирания и реставрации ископаемых костей, приобретенный в музее палеонтологии, мне очень помогал в дальнейшем при проведении операций синтеза сложных многооскольчатых переломов конечностей. Вот так я попал в профессию, которой отдал без малого более 40 лет!
В. Р.:Как ты увлекся металлодетекторным поиском? С какими приборами вообще доводилось работать и с каким ходишь сейчас?
И. Ц.:Увлекся случайно. Примерно в 1998 году ко мне в отделение пришел работать после ординатуры молодой врач, Ян Сковран, который как-то рассказал о своем увлечении - поиске древностей с помощью металлоискателя, и показал найденный недавно где-то в районе Кунцевского парка красивый и хорошо сохранившийся крест–«пропеллер». Я попросил его взять и меня с собой в ближайшую поездку, и вскоре мы на его вездеходном «Уазике» отправились на какое-то поле в район Можайска. Ян дал мне свой прибор и после недолгого хождения по пахоте я стал обладателем своей самой первой находки - славянского ножа-«горбушки» в очень хорошем состоянии. Представляете, я держал в руках предмет, который был изготовлен нашими пращурами более тысячи лет назад, и которым они вырезывали древки стрел, резали хлеб и мясо! И от этого предмета так на меня повеяло каким-то внутренним теплом, что я понял, что очень хочу этим заниматься.
В. Р.:Какой был твой первый металлодетектор?
И. Ц.:Ян привел меня в недавно образовавшийся клуб «Раритет» на Первомайской улице, где я приобрел американский «Тезоро» и где познакомился с, можно сказать, «отцами-основателями» поиска: Н. М Соловьёвым, А. К. Станюковичем, Л. В. Булгаком и другими фанатами металлопоиска, которые на многие годы стали моими товарищами и соратниками. Кстати, с помощью своего первого прибора я нашел более половины своих находок и был очень им доволен – он был удобен, легок и прост в обращении.
В. Р.:С какими приборами вообще доводилось работать и с каким ходишь сейчас?
И. Ц.:Как и автолюбители, по мере роста опыта меняющие свои машины на более новые и мощные, я не избежал похожего процесса. Через какое-то время я передал «Тезоро» сыну, а сам приобрел у только начинающего тогда коммерческую деятельность Сергея Кочеткова White Spectrum. Несколько сезонов я походил с ним, но он так стал раздражать своим визгливым «голосом», что я без сожаления с ним расстался. В качестве замены решил купить Fisher F75, так как мне очень понравилось, как с этим прибором работал Н. М. Соловьёв. Вплоть до последних лет я пользовался Фишером, но после того, как он начал барахлить и дважды побывал в ремонте, я поменял его на только что появившийся в продаже аппарат Nokta Impact. Правда, в поиск сейчас удается пойти очень редко в связи с занятостью по работе и трудностями по сбору команды для поездки из-за возраста многих участников клуба и различных эпидемий, терзающих нашу страну, да и весь мир.
В. Р.:Как ты находишь места для поиска?
И. Ц.:Работа врача стационара, да еще оперирующего травматолога и заведующего отделением, занимала очень много времени и была связана с частыми дежурствами, и изучать писцовые книги и старинные карты мне было некогда, поэтому приходилось часто пользоваться данными, изложенными в АКР. В те далекие годы личный транспорт, да еще машины, пригодные для поиска, были далеко не у всех, а счастливые их обладатели не всегда могли выехать в удобное для тебя время. Поэтому выбирались места, находящиеся вблизи от станций пригородной железной дороги. Так как практически все селища, указанные в АКР, памятниками старины уже давно не являются из-за перемешивания культурного слоя в течение десятков и сотен лет из-за распашки, особенно в нынешнее время, с использованием тяжелой сельхозтехники, мы и ходим по этим перемешанным с бытовым мусором, непригодным для археологического поиска полям, радуясь каждой монетке или пуговке. Вот так, исхаживая по полям десятки и сотни километров, мы и создавали свои коллекции. Со временем машин с хорошей проходимостью, идеально пригодных к поиску, появилось больше: и «Уазик» моего доктора Яна, и «Нивы» Михаила Слезингера и Славы Белякова, и «Мицубиси Паджеро» Саши Чудакова, и «Ниссан Наварра» Сергея Кутасова, а также замечательная праворульная «Тойота Сурф» Славы Коваля. Границы наших поисков значительно расширились. Конечно же, мы четко соблюдали негласное правило поисковиков: не ходить по памятникам старины и закапывать за собой ямки в почве. Тех наших товарищей, которые пытались отступить от правил, мы достаточно жестко ставили в нужные рамки.
В. Р.:Кто твои напарники по поиску?
И. Ц.:Постепенно создалась поисковая группа: я, мой доктор Ян (правда, он почему-то охладел к поиску), Слава Коваль, Саша Чудаков, Слава Беляков, Дима Нужненко, Василий Коршун, Володя Нуриманов. Периодически подключались к нам Сергей Кутасов и Н. М. Соловьёв. К сожалению, времена меняются, возраст, болезни, эпидемии не обходят нас стороной. Уже давно нет с нами Димы Нужненко, Андрея Кирилловича Станюковича и его верного помощника и редактора практически всей «писанины» поисковиков, супруги Елены Львовны, совсем недавно ушел из жизни Василий Коршун – главный разработчик наших поисковых маршрутов, после тяжелой болезни никак не восстановится Слава Беляков, из-за болячек тяжел стал на подъем Н. М Соловьёв, практически не выходит на контакт Володя Нуриманов, уже давно не участвует в поисках из-за большой занятости на работе Саша Чудаков…. Вот поэтому и выбираемся мы сейчас в поля очень редко, да и то поодиночке, втайне мечтая еще хоть раз собраться большой и дружной компанией.
В. Р.:Какие твои находки тебе особенно дороги?
И. Ц.:Не поверишь, но когда я периодически начинаю рассматривать свои находки, то, оказывается, помню, где и когда нашел практически каждую. И они для меня все без исключения дороги независимо от материальной или исторической ценности. Они все ценны своей причастностью к нашей истории. Самых любимых несколько: золотое славянское колечко, найденное в районе Суздаля и не имеющее аналогов, уже упомянутый в одном из моих рассказов энколпион из золотистого бронзового сплава, а также бронзовый античный храмовый перстень из Фанагории с изображенной на щитке богиней Кибеллой со львами. А вообще, честно говоря, я люблю все свои находки, от золотого креста из Бродов до маленького подковного гвоздика.
В. Р.:Есть ли у тебя какие-то приметы, связанные с копом?
И. Ц.:Каких-то замысловатых поисковых примет у меня нет. Соблюдаю только одно правило – не достаю из рюкзака поясную сумочку, пока не сделаю первую находку. Правда, похоже я поступаю и при сборе грибов, а ведь я грибник заядлый – никогда не достаю нож, пока не найду первый гриб. Это действует!
В. Р.:Ты сам чистишь свои находки?
И. Ц.:Свои находки всегда чищу и реставрирую сам. От этого процесса просто получаю удовольствие, да еще, видно, сказывается достаточно большой опыт реставрационных работ, приобретенный в Палеонтологическом музее. Предметы из цветного металла сначала кипячу в растительном масле. Правда, это лучше дома не делать, так как проявляется очень резкий и достаточно противный и стойкий запах горелого масла. После кипячения обрабатываю предмет латунной щеточкой вручную или с помощью маленькой машинки «Prokson» с многочисленными насадками. Иногда для чистки очень «убитых» окислами монет применяю кипячение в небольшом количестве спирта; при этом происходит быстрое очищение и остается чистая медь, которая затем обрабатываю серной мазью, дающей красивую темно-коричневую или почти черную патину. Именно так я восстанавливал привезенные с Тамани античные монеты Боспорского царства, которые были просто в ужасном состоянии и толщиной с большой палец руки из-за слоя окислов. Правда в этом случае спирт не помог, я использовал преобразователь ржавчины. В результате на свет появились монеты с хорошими рельефными изображениями профилей Боспорских царей, Римских императоров и хорошо читаемыми буквенными символами. В двух случаях, которые я описал в своих рассказах про драконью подвеску и уникальный крест из Рыково, мне пришлось применить механическое очищение с помощью глазного скальпеля, так как вышеупомянутые методы эффекта не дали.
В. Р.:А с железом как поступаешь?
И. Ц.:Предметы из железа я чаще всего погружаю в обычную или дистиллированную воду (на мой взгляд, разницы никакой) и держу их там в течение долгого времени, периодически сливая образовавшуюся ржавую воду. Когда вода больше не мутнеет, я высушиваю предметы и везу в деревню к своему другу, где во дворе, надев халат и защитные очки, обрабатываю мягким, уже использованным диском «болгарки» до чистого металла. После этого хорошо промываю, высушиваю и покрываю жидкостью для воронения стволов ружей, которую покупаю в охотничьем магазине. В результате железные предметы приобретают благородную черную окраску с воронением. Также можно потом покрыть предметы из цветного металла и железа раствором танина, который предохраняет от окисления.
В. Р.:Находил ли ты клады?
И. Ц.:Да, у меня даже есть отдельный рассказ, «Про клады».
В. Р.:Ты что-нибудь коллекционируешь? Как ты хранишь свою коллекцию?
И. Ц.:У любого поисковика за годы походов по полям и лесам накапливается множество находок. Кто не занимается коллекционированием, тому легче - побросал монетки и крестики в полимерные пакетики, разные железки – в коробочки, и вся недолга. Гораздо труднее тем, кто собирает коллекцию. Собранные с любовью предметы хочется выставить на обозрение друзей и гостей, да и самому, по себе знаю, приятно, глядя на раритеты, вернуться в памяти в прошлые походы. Хорошо тому, у кого большая квартира или благоустроенный загородный дом, там можно легко выделить помещение для личного кабинета, где есть места для хранения специальной литературы, журналов, много свободных стен, на которых можно красиво разместить свои находки и сделать прекрасную экспозицию, как в музее. В этом плане мне не повезло, так как по стечению ряда обстоятельств я живу с женой и сыном в однокомнатной квартире, да и дачи не имею, поэтому, конечно, ни о каком кабинете речи нет. Но моя жена, обладая отличным вкусом и уникальной способностью создавать уют в помещении любого размера, умудрилась найти место, для моей достаточно внушительной коллекции, позволяя мне не чувствовать себя ущербным. В нашей квартире имелась большая лоджия, так вот, мой домашний «прораб» придумала за счет этой лоджии увеличить площадь квартиры и разместила там с одной стороны компьютерный отсек с удобным рабочим местом и шкафами для фото- и киноаппаратуры и специальной нашей медицинской литературы (она тоже врач), а с другой стороны - шкафы, в нижней части которых я храню походную униформу, фонари, ножи, поисковые магниты, а в верхнем отсеке находится основная часть моей коллекции - алюминиевые застекленные коробки, используемые при продаже ювелирных изделий, которые я приспособил для коллекции металлопластики. Там же хранится и специальная литература - книги, журналы, альбомы с фотографиями, и те предметы, которые, к сожалению, разместить негде. Но самая интересная идея жены - стеклянные полочки с подсветкой в свободном пространстве между боковинкой шкафа и окном, на которых я смог расположить различные находки и керамические предметы, а также небольшую коллекцию окаменелостей, интерес к которым у меня так и не пропал. Небольшое свободное пространство на стенах я украсил багетами, в которых расположил очищенные и отреставрированные образцы бытового и боевого железа. Так что меня все устраивает.
В. Р.:Расскажи о своем участии в клубе «Раритет». Принимал ли ты участие в слетах поисковиков?
И. Ц.:Я являюсь участником клуба «Раритет» практически с самого его основания, когда он располагался на Первомайской улице в помещении «Родонита». До сих пор вспоминаю эту теплую домашнюю обстановку: тесные комнатки с большим количеством снующего туда-сюда народа, в каждом углу - группы людей, что-то обсуждающих, спорящих, хвастающихся и обменивающихся находками, на столе - горки пакетиков с чаем, пачки вафель, сушек, печенья, коробки с сахаром, которые все тащили в родной клуб, и горячий чай, который был почему-то вкусней, чем дома, который мы пили по очереди из замурзанных, почти черных от танина чашек, которых всегда не хватало. Очень жалею, что у меня нет фотографий того замечательно периода поисковой жизни. А в слетах я принимал участие только в первых двух, организованных Н. М. Соловьёвым, а позже как-то все не получалось по разным причинам.
В. Р.:Приходилось ли сотрудничать с музеями и археологами?
И. Ц.:Несмотря на войну, объявленную официальной археологией поисковикам, нашей поисковой команде посчастливилось познакомиться и с нормальными археологами, которые видят в нас не врагов, а помощников. Не имея возможности и средств объять разведпоисками все необходимые им районы, они с удовольствием использовали полученные нами данные, которые мы с не меньшим удовольствием им предоставляли. Неоднократно мы помогали археологам проводить охранные раскопки на земельных участках как Московской, так и других областей, выделенных под строительство. Естественно, я сознательно не называю имен и фамилий, чтобы это никак не отразилось на их взаимоотношениях с руководством.
В. Р.:В каких странах, кроме России, приходилось копать?
И. Ц.:Приходилось мне заниматься поиском и за пределами нашей страны. Конечно, до Испании и Англии я не добрался, но на Украине, а это же теперь «зарубеж», был несколько раз. Там было тоже очень много интересных мест и в районе Чернигова, и у Белой Церкви, и под Киевом. Но, правда, один раз я побывал действительно в настоящей «загранице» - Черногории, меня пригласили перебравшиеся туда на ПМЖ друзья, которые увлеклись там поиском. Вот где настоящий «клондайк»! Поиском почти никто не занимается, хотя вокруг античности, как грязи. По всем горным склонам хорошо видны развалины римских поселений, очень много замков от времен античности до позднего средневековья, причем в очень хорошем состоянии и не замусоренных. Вести поиск большим металлодетектором практически невозможно из-за каменистой местности, но зато очень интересен поиск с помощью пинпоинтера, ножа и острого совка. Контроля со стороны властей никакого. Ходи и ищи, где хочешь! Особенно поразили свалки металла. На большую открытую площадку, расположенную обычно около дороги, со всей округи свозятся ненужные, причем иногда старинные, металлические предметы: стиральные и пишущие машинки, велосипеды, коляски, коньки, военные каски (русские, немецкие, югославской армии). Отдельными кучками лежат чугунные ядра, от больших до самых маленьких, как старинные, так и не очень! В общем, глаза разбегаются! И любой предмет, в любом количестве можно за копейки приобрести у охранников свалки. Если бы такую площадку можно было бы перенести к нам в Россию, то она опустела бы через пять минут.
В. Р.:Что интересного ты там нашел?
И. Ц.:Я был в Черногории осенью, в ноябре. Было тепло, но дождливо, и ходить по горам было очень опасно. Добычи у меня, как и у моих друзей, было немного. Я нашел красивую крупную резную серебряную пуговицу, маленькую римскую бронзовую фибулу, большую турецкую серебряную монету, десяток мелких медных римских монет в хорошем состоянии и рядом с ними, в песчаном маленьком гротике – терракотовый масляный светильник с изображением головы Медузы Горгоны, а также фрагмент какой-то статуэтки – маленький бронзовый фаллос. К сожалению, больше в Черногории я не был, хотя неоднократно собирался - каждый раз что-то мешало: то на работе не отпустили в нужное мне время, то не поехал по болезни, то закрыли границы по политическим мотивам, то в связи с эпидемией! Так и стоят у меня наготове сумки с подарками для друзей в надежде, что все-таки отправлюсь туда. В прошлом году друзья мне прислали сообщение, что в одной из пещер в песке они нашли клад финикийского стекла, видимо, зарытый еще в те далекие времена пиратами. Там были статуэтки и вазочки из разноцветного в полоску стекла.
В. Р.:С вывозом находок проблем не было?
И. Ц.:Никаких. Заходишь в аэропорт, сразу ставишь сумку с ядрами на транспортер с весами, и она тут же уезжает в самолет. Главное, не переборщить с весом.
В. Р.:Игорь, что бы ты пожелал или посоветовал коллегам по поиску?
И. Ц.:Хочу сказать, что нисколько не сожалею о сотнях километров, проезженных и пройденных мною с друзьями по нашей родной земле, ведь поиск предметов старины приобщил нас к нашей истории, заставил знакомиться со специальной литературой. Даже читая и перечитывая исторические художественные произведения, мы совершенно по-другому стали воспринимать изложенный в них материал. Не говорю уже о той пользе, которую мы дали своим детям и внукам, втянув их в это увлекательное и полезное занятие.
Дорогие друзья и коллеги! Не бросайте заниматься поиском, используйте любую возможность для «полевания», потому что, как говорил Н. Островский, «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Такое впечатление, что он говорил о поиске.
Интервью с Игорем Цыпурским
Вадим Рыбаков (DOC)
Альманах ДЕНЬГА № 34 / 2022