Если подсчитать частоту употребления слов в текстах, которые раскрывают тему инвалидности, одно из первых мест, без сомнения, займет слово «реабилитация». Всемирная организация здравоохранения определяет значение этого понятия как «комплекс мероприятий, направленных на восстановление функциональных возможностей человека и снижение уровня инвалидности у лиц с нарушениями здоровья с учетом условий их проживания».
Однако на практике, по крайней мере, в России это слово стало своеобразным маркером важности того или иного мероприятия, и потому используется порой в самом неожиданном контексте. Особенно широко трактуется понятие «социокультурная реабилитация». В «Концепции развития в Российской Федерации системы комплексной реабилитации и абилитации инвалидов, в том числе детей-инвалидов, на период до 2025 года», принятой 29 декабря 2021 года под «социокультурной реабилитацией и абилитацией инвалидов (реабилитацией и абилитацией инвалидов методами культуры и искусства)» понимается «комплекс услуг, направленных на включение инвалидов в творческую деятельность, обеспечивающую реализацию культурных, а также экономических потребностей инвалидов в соответствии с их интересами и способностями в целях социальной адаптации и интеграции инвалидов в общество». Не удивительно, что на практике так называют и участие в экскурсии или мастер-классе, и игру с собачками, и даже совместное чаепитие членов организации.
О нежелательности такого расширения напомнил директор Государственного музея – культурного центра «Интеграция» имени Николая Островского Игорь Думенко в своем выступлении на круглом столе ««АбиАрт» — социокультурная реабилитация или старт профессиональной карьеры?», который состоялся 25 марта в Научно-практическом центре медико-социальной реабилитации инвалидов имени Л. И. Швецовой Департамента труда и соцзащиты г. Москвы. Он отметил:
Научное сообщество признает положительное влияние культуры и творчества, их терапевтическое воздействие на человека как с инвалидностью, так и без нее. Но надо понимать: творец, подготавливающий другого творца, всё равно остается творцом. У него нет компетенций оценивать терапевтический эффект. Для этого нужны другие компетенции, другие специалисты и другие направления деятельности. Художник и в инклюзивном коллективе остается художником, хореограф – хореографом. При этом, естественно, он видит, кто к нему пришел, и может адаптировать свои программы под возможности человека с инвалидностью. А терапевтический эффект и процесс реабилитации должны оценивать специалисты, имеющие на это полномочия и обладающие соответствующими компетенциями. Мне кажется, нужно более четко разграничивать социокультурную реабилитацию и социокультурную интеграцию. Социокультурная интеграция – это процесс и одновременно система включения индивида в различные социальные группы и отношения посредством организации совместной деятельности, в нашем случае, творческой. Это важно и для тех, кто работает в этих сферах, и для тех, кто становится участником этих мероприятий.
На мой взгляд, это уточнение очень своевременное. Не секрет, что грамотные арт-терапевты не разрешают демонстрацию результатов процесса посторонним людям и не признают за ними художественной ценности. Там, где в итоге работы появляются рисунки или, к примеру, фигурки из глины, существуют даже специальные ритуалы их утилизации. Кстати, подобный «технический» этап работы есть и в любом творчестве: музыканты играют гаммы, вокалисты распеваются, художники делают рабочие наброски и эскизы. Он может продолжаться долго – до тех пор, пока человек не достигнет поставленного результата. Но никому не приходит в голову выставлять эти упражнения на суд зрителей или слушателей. Программы реабилитационных занятий есть и в ряде творческих коллективов, участниками которых являются люди с инвалидностью.
Однако, чтобы так работать, нужно стать квалифицированным реабилитологом, который может поставить перед пациентом реальную измеряемую цель и привести к ее достижению. Ничего подобного большинство мероприятий, которые проводятся под грифом социокультурной реабилитации, не предполагают, а люди, которые их проводят, имеют о реабилитации весьма приблизительное представление. Возможно, значительная часть их действительно верит, что то, чем они занимаются, и есть реабилитация. Для других это – удобный способ повышения статуса мероприятия для привлечения дополнительных средств на его реализацию.
А в результате те, кому действительно нужна реабилитация, не получают нужной помощи. Страдают и люди, которых привело в подобные коллективы желание творить. Не секрет, что в них не принято давать результатам творческой деятельности развернутую критическую оценку. Для организаторов мероприятий важен, прежде всего, сам процесс включения человека в общую деятельность.
Такая установка тормозит развитие творческих способностей людей, снижает их мотивацию к самосовершенствованию и преодолению внутренних барьеров. Выход из этой ситуации я вижу только в неуклонном повышении профессионального уровня людей, занятых в сфере социокультурной работы со всеми группами общества, в том числе – и с инвалидами. Однако это – отдельная большая проблема, так как специалистов подобного профиля в России практически не готовят…