Нож воткнулся в грудь. Два пальца левее – и остриё угодило бы в самое сердце. Второй нож устремился прямо в пах и, перерубив плоть, плотно засел в деревянном столбе. Упырь громко завыл от боли и принялся изо всех сил вырываться из оков, но тщетно – его руки были туго привязаны к столбу за его спиной.
– Ну ты и садист, Каспар! Надеюсь, в реальном бою тебе не взбредёт в голову мысль бить в пах? – сказал Йован на ходу, направляясь к привязанной мишени.
– На войне все средства хороши, не так ли?
– А мы с кем-то воюем? – Йован вытащил нож из груди дергающегося упыря и протянул его Каспару, – Мы просто убиваем и грабим. Не знаю, как ты, но я это делаю только потому, что в этих краях по-другому не выжить. Просто работа такая, не более.
Йован прицелился и лёгким движением швырнул нож – остриё вошло упырю в самый центр живота.
– А война – не работа?
– Нет, Каспар. Война – это идея. Ты будешь бросать или нет?
Оценив расстояние до мишени, Каспар подержал нож на руке, взвешивая, а затем сильным броском отправил его в левый глаз узника.
– Я заметил, что ты стал частенько поднимать эту тему. Ты что-то задумал, Йован? Давай, выкладывай, что у тебя на уме?
– Хочу заниматься чем-то настоящим. И жизнь тоже хочу… настоящую, – Йован выразительно повел взглядом в сторону мишени, – Теперь твоя очередь идти за ножами.
Каспар нехотя поднялся и лениво поплёлся к столбу, на котором упырь уже перестал дёргаться. Всё его тело было исколото, будто решето, а из ран сочилась бурая вонючая слизь. Достав из мертвеца ножи, Каспар повернулся к другу.
– Так если в этих краях иначе не выжить, что ты собираешься делать?
– Для начала покину это место. Я хочу отправиться во Вратиш. Говорят, в том уезде кипит совсем другая жизнь, а в столице и подавно. А ещё там есть знахари, которые могут вылечить хворь, пока не появились гнойные язвы… – Йован расстегнул кожаный доспех, задрал холщовую рубаху и показал свой живот, сплошь покрытый красными пятнами, – Вот, пока что обычная сыпь – это ещё можно вылечить. Говорят, во Врати…
– …Говорят, во Вратише люди и не догадываются, что в западной части княжества до сих пор кто-то живёт! Тебе не стоит рассчитывать на тёплый приём. Все, кто мог, покинули эти земли ещё до того, как их стали называть Гибельными, – Каспар испытующе взглянул другу в глаза: – Объясни, почему твоя семья осталась в Крантасе?
– Потому что это их родной дом.
Йован тяжело вздохнул. Было видно, что разговор на эту тему давался ему нелегко, но он нашёл в себе силы продолжить:
– Отец верил, что всё наладится. Верил, что это временные трудности, которые просто нужно перетерпеть… Вот и остался... А я был слишком мал, чтобы принимать самостоятельные решения. Мне ведь тогда было всего десять! Был бы постарше – уехал бы непременно.
Каспар взглянул на свое правое запястье – кожаный браслет, на котором было выбито тиснением его имя, развязался и норовил сползти с руки. Затянув узелок потуже, Каспар печально сказал:
– А мои родители не верили, вот и уплыли в Северное море. За то я верю, что они когда-нибудь вернутся.
– Прошло семнадцать лет с тех пор, как рухнул Гибельный Камень. Ровно столько лет ты не видел своих родителей. Как ты представляешь себе эту встречу?
– Никак. Я никогда не думал, при каких обстоятельствах мы сможем встретиться, – равнодушно ответил Каспар, – Я просто верну им этот браслет, и всё. Матушка сплела его из кожаных лоскутков, а отец на самой широкой полоске выгравировал моё имя. Когда родители покидали дом, отец повязал этот браслет на мою руку – это последнее, что я о них помню.
– Думаешь, вернув браслет, ты избавишься от воспоминаний о них?
– Избавлюсь от того, что связывает меня с ними и с этим местом, – ухмыльнулся Каспар и продолжил: – А потом можно будет и к тебе во Вратиш перебраться! Ты ведь мне как старший брат стал – не представляю, что мне тут без тебя делать.
– Ну и договорились! Только постарайся за это время не сгнить здесь от хвори!
Йован похлопал друга по плечу. Они оба замолчали и, расслабившись, спокойно сидели на траве, прижавшись спинами друг о друга. Солнце постепенно приближалось к закату, и дневной зной стал сменяться вечерней прохладой. Было тихо и безветренно – ни малейшего звука и движения. Безмятежность была нарушена путником, который вышел из лесной чащи. Крупный мужчина средних лет был очень зол – его пудовые кулаки были сжаты, а глаза, казалось, метали молнии. Что-то непрерывно бормоча себе под нос путник решительно направился в сторону отдыхающих друзей.
– А вот и Бурый, – Йован обратился к пришедшему: – Ну что, забрал?
– Нет! Не забрал! Этот выродок не пришёл! Недоносок! Обманул меня! Он держит меня за дурака! – Бурый выхватил меч и со всего маху ударил бездыханного упыря, который продолжал висеть привязанным в роли мишени. Меч перерубил шейные позвонки и прочно засел в деревянном столбе, а голова узника покатилась к ногам Каспара.
Глядя в единственный помутневший глаз, что смотрел на него из-под трофейного сапога, Каспар сказал:
– Может, стоит ещё немного подождать? Сомневаюсь, что он в здравом уме решился обмануть тебя и подставить Вильдоса.
– А мне кажется, что он решил сбежать с моим товаром! – не унимался Бурый.
– В таком случае, у Вильдоса паршивый брат, – досадливо поморщился Йован.
– Ай, ладно! Пойдёмте уже в лагерь! Мне не терпится сходить в баню. Язвы на боках распарить хочу, чтобы гной вышел. А потом и с Вильдосом переговорю – он ответит мне за своего брата. Чёрт, как же я зол! – махнул рукой Бурый и направился в сторону лагеря.
Каспар, напоследок, пнул отрубленную голову, и та вернулась к ногам своего хозяина. Йован бросил в сторону друга неодобрительный взгляд, после чего они вместе не спеша пошли вслед за Бурым.
***
Лагерь обосновался в брошенной деревне неподалёку от портового города Крантаса. Кто жил здесь раньше – никто не знает, но мародёрам это место приглянулось сразу: тут тебе и прямая дорога в лес, и до города рукой подать. А главное – убежавшие хозяева деревни в спешке оставили почти всё имущество и съестные запасы. По ночам лагерь никогда не спал. Искатели дурных приключений и грязного заработка собирались вместе, чтобы потравить байки, спланировать предстоящие вылазки, выпить и просто отдохнуть.
– А ты… думаешь… Ик!.. почему в Гибельных Землях… столько княжеских развелось? А? – икая и с трудом подбирая слова, спросил собутыльника пьяный мародер, стараясь опереться тяжелым подбородком на свой непослушный кулак.
– Ну… дык это… пытаются порядки строить… – изрек умную мысль еще более пьяный мародёр.
– Да причём тут порядок! Они ходят и собирают осколки Камня по всей... это… по всей округе! Я слышал, что вблизи Гибельных Земель в каждой деревне есть хотя бы один… Ик!.. княжеский человек! Только никто не знает о нём: живет он себе тихо, трудится как обычный селянин, а сам дела с княжескими имеет тайные, когда никто не видит… – размахивая пивной кружкой подхватил другой мародёр, что с трудом стоял на ногах.
– Вильдос, какие новости от твоего брата есть? Он ведь сейчас в наёмниках ходит? Непременно, с княжескими якшается! Не рассказывал, что там в округе творится?
– Нет никаких новостей, – Вильдос, сидевший в стороне от всех, залпом допил из огромной кружки пиво и повернулся спиной к выпивохам, давая понять, что разговор окончен. Но пьяный за столом не унимался:
– Прямо уж никаких? А может, он сам Камни собирает? Говорят, княжеские хорошо платят за такие находки!
– Что ты заладил! Камни, Камни…чёрт бы их побрал! В Старом Граде у них целая палата алхимиков и колдунов! Изучают всё – умники... – желая перевести разговор с неприятной темы, Вильдос обратил внимание на странный предмет, что вертел в руках и разглядывал мутным взглядом второй сидящий за столом, – Плешивый, что это у тебя?
Плешивый сидел за соседним столом и с интересом рассматривал странный предмет, похожий на маску, или на забрало шлема. Не отвлекаясь от предмета изучения, Плешивый сказал:
– Несколько дней назад я наткнулся на мёртвого дружинника, обыскал его и нашёл вот это сокровище, – Плешивый пьяно захихикал и приложил странный предмет к лицу, – С помощью этой маски княжеские вояки видят в темноте не хуже сов, представьте себе!
– Да брось ты, дубина! Такого не бывает, чтобы люди в темноте видели! Ты уже допился, однако! – смеясь, ответил тот, что шатался в стороне.
– Я не пьян! – Плешивый так разгорячился, что перешёл на крик, – Ещё как бывает! Княжеские мастера выточили пластины из большого куска Гибельного Камня. Посмотри, какие тонкие, почти прозрачные, как слюда. Лунный свет проходит через эти пластины и, отражаясь на внутренней стороне, попадает вот на это выпуклое стекло… здесь, внутри… Ну, это я так понял…
В зале поднялся невыносимый гул. За столами зашумели, заговорили все одновременно, можно было разобрать лишь отдельные голоса:
– Ха! Ничего ты не понял! Выпей ещё кружку пива, и мы послушаем новую небылицу!
– Конечно, у князя есть мастера! Все колдуны и алхимики работают на него! Благодаря им да этому Камню треклятому хорошо живётся во Вратише. Даже хворь лечить научились! А нас кто вылечит, а?! Что-то, Плешивый, твои язвы на шее растут как грибы после дождя! Да и у меня на спине живого места не осталось – скоро нас упыри начнут за своих принимать!
Все, кто сидели за столами, залились дружным хохотом. Не смеялись только Каспар и Йован – все эти пьяные разговоры об одном и том же изрядно им надоели: всегда находится тот, кто недоволен, что где-то живут лучше.
Вильдосу тоже было не до смеха. Он смотрел в пустую кружку, явно не слушая о чём говорят вокруг и размышляя о чём-то своём. Каспар подвинулся к нему поближе и сказал тихо:
– Мы весь день ждали Петериса, но он так и не пришёл.
Вильдос оторвал свой взгляд от кружки:
– Ты действительно думаешь, что я этого не заметил?
Двери избы распахнулись, и вошёл Бурый. Он сразу нашёл глазами Вильдоса и направился к нему, бесцеремонно расталкивая всех на пути. Весь его вид говорил о том, что разговор будет не из приятных.
– Вильдос, мой косматый друг! – улыбаясь, громко произнёс Бурый. Он расставил руки для дружеских объятий, но все понимали, что это притворство. Схватив Вильдоса за волосы, он прижал его лицом к столу. Улыбка мгновенно сменилась бешеным оскалом.
– Может ты мне подскажешь, где твой братец?!
– Я не знаю!
Бурый поднял за волосы голову Вильдоса и с силой ударил об стол, яростно крикнув:
– Повторяю вопрос – где Петерис?!
– Я правда не знаю!
Один из мародёров попытался успокоить разъярённого здоровяка, но стоило ему положить руку на плечо Бурому, как огромный кулак уложил миротворца на дощатый пол. Не отвлекаясь, Бурый продолжил свой допрос. Он ударил Вильдоса об стол ещё раз.
– Говори всё, что знаешь! С кем он ходил? Куда? Сколько ему заплатили и где он может скрываться?
– Хорошо, расскажу, только отпусти! Ну отпусти же! – сплевывая сгустки крови на пол, промычал Вильдос.
Бурый ослабил хватку. Вильдос молча ощупал свое лицо, резким движением с хрустом вправил поломанный нос, поморщился от боли и только затем заговорил:
– Последние месяцы Петерис провел на Ойчельских равнинах. Как-то раз он заночевал в развалинах Ойчеля и нечаянно стал свидетелем того, как княжеские дружинники под покровом ночи тайно сжигали труп. Из их разговора брат понял, что погибший был колдуном, а дружинники искали у него осколки Гибельного Камня невиданной силы. Но так и не нашли. Очевидно, Камень остался в Вишневице. А на другой день в Залужье какой-то мужик с большим шрамом на лице предложил Петерису заработать – нужно было пройти через лес вместе с княжескими, так как от их отряда почти ничего не осталось. Тут брат и смекнул, что гибель колдуна и этот поход связаны.
Вильдос замолчал, смачно высморкался на пол кровью и продолжил:
– Ну а дальше я знаю только тоже, что и ты: он передал для тебя письмо, в котором говорилось, что сегодня ты должен был ждать его на лесной тропе за лагерем. Он должен был передать тебе что-то, что полностью покрыло бы его долг перед тобой.
– Камень невиданной силы, говоришь? – переспросил Бурый, – Видать это действительно нечто ценное, раз княжеские решили за ним вернуться, несмотря на опасность, да еще и в подмогу взяли того, с кем на узкой тропе и разговаривать бы не стали. И это что-то настолько ценное, что Петерис добыл его и не захотел ни с кем делиться.
– Тогда почему я до сих пор здесь? Если бы брат решил бежать, то только вместе со мной. В этом можешь быть уверен, – поспешил оправдаться Вильдос.
В словах Вильдоса была логика – это заставило Бурого успокоиться и рассуждать трезво. Собравшись с мыслями, он сказал:
– Говоришь, Петерис с княжескими ушёл? Это объясняет, почему он решил возвращаться через лес – тут проще затеряться. Опасно, конечно, но легче оторваться от преследования. Хм… Ну что ж, оно и к лучшему! От Вишневицы до нашего лагеря через лес идет лишь одна дорога. А это значит, что если что-то случилось с ним в пути, мы знаем, где его искать. Завтра утром пойдем по тропе навстречу.
Вильдос уже вздохнул облегчённо, но тяжёлая рука Бурого легла на его плечо:
– А ты, друг, посиди и подумай, чем будешь расплачиваться за братца, если мы его завтра не найдём…
Остаток вечера шёл своим чередом: пьяный сброд продолжал пить и веселиться. За столами уже давно не было трезвых. Разбойники, перебивая друг друга, рассказывали байки о Гибельных Землях; о таинственном воине, бросившем службу в княжеской дружине ради поиска дома, в котором вырос. Правда это, или очередная выдумка – неизвестно, но Йован с интересом слушал каждое слово. Легенды, которые плодились вокруг Гибельных Земель, вдохновляли искателей приключений и передавались из уст в уста с какими-то новыми деталями. Йован верил, что когда он покинет родной край и начнёт новую жизнь во Вратише – то соберёт багаж своих личных, не менее интересных, историй.
Каспар тоже порядком захмелел. Он собрался было окликнуть Йована, но, подумав, только махнул рукой. Осторожно ступая и опираясь о стены избы, Каспар вышел на улицу. Даже здесь, в условиях походного лагеря, он стремился создать себе подобие уюта. Каспар облюбовал угол на сеновале в большом сарае. Здесь было сухо, тихо и достаточно места, чтобы хранить сундук со своими нехитрыми пожитками. Не бог весть какое жильё, но во время длительных походов в заброшенные деревни Гибельных Земель спать приходилось в совсем уж неподходящих местах: на деревьях и в оврагах, в подвалах и на чердаках. Возвращаться в лагерь было немыслимой радостью, а засыпать на мягком душистом сене, не опасаясь за свою жизнь, казалось верхом комфорта. Пока все отдыхали, вокруг лагеря обязательно дежурили дозорные. Этот разбойничий лагерь стал для Каспара родным домом, а группа мародёров – его семьёй.
***
И всё же сразу уснуть Каспар не смог. В памяти опять всплывали события далёкого детства. Он отчётливо помнил тот день, когда весь город гулял на большом празднике Тысячелетия. На главной площади выступали артисты, все вокруг пели и танцевали. Длинные столы ломились от яств и выпивки. Это был прекрасный весенний день, который должен был запомниться именно таким.
Празднование прервалось раскатистым грохотом и яркой вспышкой бирюзового света. А потом подземный толчок немыслимой силы и огромная ударная волна разрушили в одно мгновение прекрасный город. Дома рушились, как карточные домики. Отовсюду слышались крики раненых. Взгляд трёхлетнего Каспара был прикован к скомороху, который за минуту до этого ловко жонглировал яблоками и пел веселые частушки. Сейчас он громко стонал, придавленный куском каменной стены, а его светло-голубая рубаха быстро пропитывалась кровью, становясь алой. Сквозь куски материи неестественно выпирали белыми остриями поломанные рёбра. Откуда ни возьмись появились княжеские стражники и суматоха усилилась – посыпались приказы. Местные мужики стали размахивать кулаками и грязно ругаться – полетели головы. Каспар помнил, как отец подхватил его на руки и уже через несколько минут они были дома. Их рыбацкое жилище находилось на берегу бухты у самых скал, которые и защитили его от мощного удара. Матушка была вся в слезах и кричала на отца, а тот, в свою очередь, набивал вещами деревянные сундуки. Пока родители собирали вещи, юный Каспар сидел в углу у печи и не понимал, что происходит. Когда всё самое ценное было вынесено из дома, матушка крепко обняла своего сына и долго не могла его отпустить. Ослабив объятия, она сказала, что любит его, и выбежала из дома, закрыв лицо ладонями. По среди комнаты стоял отец – он медленно подошёл к Каспару и сел рядом. Взяв руку своего сына, он повязал на неё кожаный браслет с гравировкой имени «Каспар». Погладив сына по голове, он молча встал и покинул дом. Какое-то время Каспар продолжал сидеть в углу и ждать, что будет дальше. Но что-то его побудило, заставило побежать вслед за отцом. Он выбежал из дома прямиком к причалу, но было поздно – рыбацкое судно его родителей уже отчалило от берега. Он остался один.
Теперь в разрушенном Крантасе остались только старики и дети – те, кого посчитали обузой и бросили на медленную смерть. Однако были и такие, что просто отказались покидать родные места. Среди них была и семья Йована.
Несколько дней Каспар одиноко сидел в пустом доме и ждал родителей. Он не ел, не пил, не спал. Дверь дома открылась, когда обессиленный Каспар пытался подползти к ней и лежал посреди комнаты на холодном полу. Его спасительницей стала старая ткачиха Вальда. Она забрала маленького Каспара в свою хижину на окраине города. Этот дом стал для него родным на многие годы, а одинокая Вальда заботилась о нем, как о родном внуке. Но женщина была уже слишком стара, и Каспар начал учиться самостоятельно добывать себе еду. Ремесло отца – рыбалка – вызывало у мальчика отторжение из-за тяжелых воспоминаний о семье. А вот охота ему понравилась: длительное выслеживание добычи позволяло привести в тишине чувства и мысли в порядок, а с точным броском кинжала или выстрелом из лука агрессия и злоба выплескивались, и наступало блаженное успокоение. В одном из походов в лес Каспар познакомился с Йованом, и с тех пор мальчишки стали не разлей вода.
Шли годы. В одну из особенно холодных зим старая Вальда утром не проснулась. Каспара опять бросили, но благодаря своему названному брату Йовану, он пережил эту утрату без чувства одиночества. Но беда не приходит одна: из-за того, что зимы с каждым годом были всё холоднее, охотиться становилось всё сложнее. Чтобы не остаться совсем без еды, Йован и Каспар крали вещи из брошенных изб и продавали торговцам, что приезжали в Крантас из восточных уездов княжества. Однажды юных мародёров всё же поймали местные жители и прилюдно отстегали плетьми, чтобы остальным было неповадно воровать. Злости и стыду родителей Йована не было предела, так что дома они ещё добавили плетей сорванцам. Но жажда приключений брала своё. Как только рубцы на спинах затянулись, братья отправились в новый поход – теперь подальше, в соседнюю деревню.
Путь оказался труднее, чем ожидалось: мороз, глубокий снег, усталость – к таким испытаниям в одичалых землях подростки были не готовы. Добравшись до ближайших брошенных домов, обессиленные путники столкнулись с новой, более серьёзной опасностью – с упырями. Жители этой деревни продолжали охранять свои угодья и после смерти. Во время охоты братьям уже приходилось сталкиваться с этими мерзкими порождениями Гибельных Земель, но сражаться вдвоём против десятка голодных созданий мальчишки не могли. Забаррикадировавшись в самом крепком доме, Каспар и Йован оказались окружены растревоженной голодной нечистью.
К вечеру, когда казалось, что надежды на спасение уже нет, с улицы послышался знакомый металлический звон клинков, а затем звуки борьбы и мужская ругань. Когда всё стихло, дверь убежища распахнулась, и в хату ввалилась толпа вооружённых молодчиков. Возглавлял их крупный мужик в овчинном тулупе, похожий на медведя. Главаря звали Бурым. С того дня в жизни Йована и Каспара началась новая глава.
***
Крепкий сон Каспара был нарушен шумом, доносившимся из большого дома. Каспар по привычке сразу поднялся, но ещё какое-то время пытался сообразить, где он находится. Сонно протирая глаза и потягиваясь, он спустился с сеновала и побрёл на звуки борьбы. Пьяные драки были не редкостью в лагере и заканчивались так же быстро, как и начинались. Но в этот раз дверь в дом была распахнута, и там шёл настоящий бой. Сонливость как рукой сняло.
– Каспар, где тебя черти носят! – прокричал Плешивый, скрестив меч с княжеским воином.
Непрошеных гостей было в разы больше. Пол уже был залит кровью, всюду валялись тела убитых, а оставшиеся в живых упорно оборонялись. Какое-то чутьё заставило Каспара нагнуться, когда лезвие меча просвистело у него над головой. Стражник в тяжелых латах наступал на него, неустанно размахивая орудием, а меч Каспара остался предательски стоять возле сундука с пожитками на сеновале. Ловко уклоняясь от ударов, Каспар смог выхватить нож из рукава и, проскочив за спину противника, всадил его стражнику прямо в шею. Ярко-алая кровь фонтаном хлынула на одежду воина, а Каспар уже искал глазами Йована. Среди общей неразберихи тот мастерски орудовал клинком и только что сильным ударом лишил своего противника руки. Но за спиной Йована сразу же появился другой стражник с поднятым для удара мечом.
– Йован, сзади! – крикнул Каспар, глядя, как меч стражника стремительно опускается на его брата.
Яркий взгляд голубых глаз Йована перекосился, а из носа хлынула кровь – меч успел настигнуть свою цель, разрубив голову молодого мародёра от затылка до переносицы. Ударив ногой в спину, стражник повалил труп Йована на дощатый пол, и их с Каспаром взгляды встретились. Наступив на тело убитого, враг ринулся к своей новой цели.
Каким бы сильным не было желание Каспара ответить за брата, силы казались не равными. Бросившись бежать, мародёр подобрал с пола чей-то брошенный меч, и не оглядываясь назад прыгнул в окно. Находясь уже за пределами дома, в прыжке, что-то резко дёрнуло правую руку Каспара и тот со всей силы рухнул на землю – это именной браслет снова распустился, как всегда, и зацепился за выломанную оконную раму. Каспар чудом успел упереть рукоять меча в землю до того, как стражник прыгнул в окно вслед за ним. Не ожидая встретить беглеца лежащим на земле, недруг всем своим весом насадился на острый клинок и медленно сполз по нему до самой гарды. Каспар чувствовал, как тёплая кровь стремительно стекает на его руки, сжимающие рукоять.
Сбросив с себя бездыханное тело, Каспар со всех ног бросился в сторону леса. В голове была неразбериха. Каспар не понимал, что ему делать и куда бежать. Ноги сами несли его несмотря на то, что поздней ночью в лесу одному лучше не появляться. Мысли в голове наваливались одна на другую, не давая времени всё обдумать: «Княжеская дружина напала на наш лагерь? Как они здесь оказались? А где Бурый? Кто остался в живых? Что же мне делать… Йован… о нет…». Мысль оборвалась, когда что-то схватило Каспара за ногу и тот на полном ходу рухнул в овраг.
– Далеко собрался? – прозвучал знакомый басистый голос.
– Бурый?! Что ты здесь делаешь?!
– Что я здесь делаю?! – недоумевая переспросил Бурый, – Спасаю свою шкуру!
Сверху, мимо их укрытия, пронёсся тёмный силуэт, и в тот же миг в овраг спрыгнул Вильдос.
– Ну, что там?! – с нетерпением спросил Бурый.
– Ничего хорошего! Вон, сам посмотри! – ответил Вильдос и, заметив в овраге Каспара, удивился: – А ты как сумел выбраться?
Каспар ничего не ответил, а лишь последовав примеру Бурого, устремился к краю оврага. В лагере уже полыхал огонь. Пламя вырывалось из окон дома и быстро поглощало соломенную крышу. На фоне ночного пожара, оставшиеся в живых мародёры стояли на коленях, склонив головы. Из группы стражников вышел, судя по всему, их старшина. Встав напротив мародёров, он начал что-то говорить. По обрывкам фраз из его речи Каспар понял, что тот зачитывал приговор. Закончив говорить, старшина одним взмахом меча обезглавил первого мародёра… потом второго… третьего…
– Вы только посмотрите! У них во главе настоящий выродок! Даже не боится руки замарать! – стал ругаться Бурый.
– Сам озвучил приговор, и сам исполнил, – проговорил Вильдос, – И судья, и палач в одном лице.
Каспар сел в стороне поджав под себя колени. Как и семнадцать лет назад, он не понимал, что происходит. Не понимал, как всё это могло случится. Не понимал, что будет дальше. Каспар вспомнил, как судно его родителей отчалило от берега бухты, и это воспоминание сменилось лицом Йована с разрубленным на пополам черепом. К горлу подкатил ком, и Каспара вырвало. Полностью опорожнив свой желудок, Каспар расплакался, как маленький ребёнок – его обуздала настоящая истерика.
– Каспар! Дружище! Ну ты чего? – Бурый и Вильдос были растеряны. Они никогда не видели его в таком состоянии.
Проревевшись и вытерев лицо, Каспар спокойно произнёс:
– Ничего уже… всё, – всхлипнув в последний раз, он спросил: – Что делать будем?
– Рад, что ты снова с нами, – ехидно произнёс Бурый, – Нам нужно идти в лес, искать Петериса. До утра ждать нельзя.
– Ты в своём уме?! – воскликнул Вильдос, – В лесу тьма кромешная! Нас ведь сожрут, а мы и сделать ничего не сможем!
– Спокойно! Помните, Плешивый хвастался маской, с помощью которой в темноте видеть можно? Не обманул ведь, земля ему пухом! – ответил Бурый, достав из сумки ту самую маску. Заметив на себе неодобрительные взгляды товарищей, он добавил: – Да, я стянул сумку Плешивого! Чего добру пропадать? Во время последнего похода он неплохо нажился на полёгшей дружине, которую обнаружил в пещерах. Благодаря ему, у нас есть шанс дотянуть до утра.
Бурый раздал мародёрам маски. Надев их, Вильдос и Каспар были приятно удивлены – действительно, всё было видно. Не так хорошо, как днём, но всё же лучше, чем ничего. Было непривычно от того, что всё было в чёрно-зелёных тонах. Выбравшись из оврага, мародёры оглянулись по сторонам – поблизости никого.
Лес был совсем рядом, и уже скоро путники оказались в окружении многовековых деревьев. Чем глубже в лесную чащу продвигались мародёры, тем отчётливее слышались звуки, издаваемые обитавшими здесь тварями: хруст веток, шелест травы, завывания, утробные мычания, и звуки, которые было трудно охарактеризовать.
Громкий вой заставил путников остановиться. Источник звука был совсем близко.
– Волкодлак… – прошептал Вильдос.
Тихо, стараясь не издавать ни единого звука, отряд продолжил движение прямо по тропе. Уже через несколько минут они увидели монстра за трапезой. Тёмная фигура сидела над своей жертвой, уткнувший волчьей мордой в разорванное брюхо, и мерзко чавкала. Вокруг лежали истерзанные тела упырей. Учуяв непрошеных гостей, волкодлак резко повернул голову в сторону мародёров. Даже в маске ночного зрения Каспару казалось, что глаза чудовища сверкали бирюзовым светом. Зарычав и оскалившись, волкодлак встал на задние лапы в полный рост. Всё тело чудовища было покрыто проплешинами, а оставшаяся шерсть свисала клочьями. Волкодлак был похож на человека, но с хвостом и головой волка. Издав вой, он ринулся на мародёров.
Могучим ударом лапы чудовище отбросило Бурого в сторону, и сразу же повернулось к Каспару. Рыча и брызжа слюной, волкодлак размахивал лапами, пальцы которых были вооружены длинными острыми когтями. Каспар не успевал размахнуться мечом, и ему оставалось только отклоняться от ударов и пятиться назад. Чудовище взвыло, когда в его груди блеснуло остриё клинка Вильдоса. Резко обернувшись назад, волкодлак бросился на обезоруженного Вильдоса, меч которого остался в его спине. Бурый поспешил на помощь к своему товарищу, но разъярённая тварь только с большей силой размахивала острыми, как лезвие, когтями. Сжав рукоять меча обеими руками, Каспар разбежался и со всей силы вонзил меч в спину чудовища. Волкодлак снова взвыл от боли и закружился, пытаясь схватить напавшего. Держа одной рукой свой меч, а другой – меч Вильдоса, Каспар обхватил волкодлака ногами. Каждая попытка чудища сбросить Каспара со спины помогала мародёру прорезать его плоть всё сильнее и сильнее.
– Каспар, голову! – раздался крик Бурого.
Как только Каспар пригнулся, над его макушкой просвистел клинок и обезглавленное чудовище рухнуло наземь.
– А ты не промах, малец! Лихо ты его оседлал! – одобрительно воскликнул Бурый, похлопав Каспара по плечу.
Вильдос склонился над трупом, которым лакомилось чудовище. Всё тело покойного было изодрано в клочья: руки и ноги обглоданы до костей, а оставшееся содержимое живота вывалено рядом с телом. Проведя ладонью по лицу покойного, которое чудом сохранило свои черты, Вильдос встал и ушёл во тьму леса, сказав на ходу:
– Это он.
– А ты куда собрался?! Смерть свою искать? – крикнул ему вслед Бурый.
– Оставь его. Это ведь был его брат, не забывай.
– Откуда вы такие нытики взялись? Что один, что второй…
– Ты что, никогда никого не терял? – спросил Каспар.
– Нет. Никого.
В траве рядом с телом лежала сумка. Вытрусив всё её содержимое, Бурый принялся искать тот самый Камень, который Петерис должен был принести ещё утром. Но Камня там не оказалось. Только дорожные припасы, заметки и сушёная теремица. Петерис был из тех немногочисленных обитателей Гибельной Земли, которые старались противостоять хвори, и потому никогда не упускал возможности запастись травами и микстурами.
– Бесовщина! Он ничего не принёс из Вишневицы! Мы прошли этот путь впустую! Чёрт! – стал ругаться раздосадованный Бурый.
– Он бы с пустыми руками не пришёл, – вдруг произнёс Вильдос, вышедший из темноты, – Нужно осмотреть его пожитки более тщательно. Он точно должен был найти что-то ценное.
Вильдос был хмур. Весь его вид выдавал глубокую тоску по погибшему брату. Несмотря на горе, которое свалилось на его плечи, он принялся сам изучать путевые записки, которые вёл Петерис в ходе своих путешествий. Среди малоценных заметок на берестяных листах был большой, сложенный вчетверо, лоскут тонкой кожи. На ней был изображён чертёж меча с подробным описанием по его изготовлению.
– Да это же фламберг! – воскликнул Бурый, – Пламенеющий меч! Легендарный меч из Саркасского княжества. Слышал истории, что мечники с фламбергами на службе в элитном войске князя получают двойное жалование!
– Но это не просто меч, – добавил Каспар, рассматривая чертёж, с трудом пытаясь понять незнакомые слова, – Здесь упомянут Гибельный Камень… и что-то ещё… что-то непонятное…
– Ай да Петерис! Действительно сокровище нам нашёл! С таким мечом нам ни один княжеский дружинник не будет страшен! – возбуждённо восклицал Бурый, который уже представлял себя владельцем легендарного оружия.
– Нам ещё предстоит найти кузнеца, который возьмётся за ковку этого меча, – охладил восторженный пыл Бурого Вильдос, – Утро вечера мудренее. Предлагаю остаться здесь на ночлег. Вы ложитесь спать, а я покараулю. Если начну засыпать – кто-нибудь из вас меня сменит.
Устроившись поудобней, Каспар и Бурый ещё долго лежали молча, пытаясь уснуть. Слишком много произошло сегодняшней ночью. До рассвета оставались считанные часы, а казнь их собратьев на фоне горящего лагеря и волкодлак над трупом Петериса никак не выходили из головы. Но усталость взяла своё.
***
– Подъём, красавица! – прокричал Бурый и пнул Каспара по ноге, – Не жди поцелуя от принца!
Каспар с трудом продрал глаза. Сон продлился всего лишь несколько часов и состояние было такое, будто и не спал вовсе. Первое, что бросилось в глаза – это сложенные в кучу сухие ветки, на которых лежало тело Петериса.
– А ты зря времени не терял, – прокомментировал увиденное Каспар.
– Да. А ещё я внимательнее изучил записки брата, – ответил Вильдос, сидя на под деревом и перебирая берестяные листы, – Он знал много полезного, благодаря тесному общению с княжескими. Чертёж фламберга он выкрал из лагеря Служителей Гибели, которых ещё называют «фанатиками». Выковать такой меч может только один кузнец во всём княжестве.
– Ну и где живёт этот кузнец? – спросил Бурый.
– Неподалёку. Западнее Крантаса. В разрушенной крепости у скалистого берега. Но есть проблема…
– Ну, не томи!
– Этот кузнец работает на какого-то княжеского десятника. Пытается создать доспехи и оружие невиданной силы с использованием Камней. Тот десятник приставил к нему охрану, а как чертёж фламберга попал в руки фанатиков – стоит только догадываться. Сомневаюсь, что мы сможем подступить к кузнецу близко, не наделав шума.
– Крепость у скалистого берега? – переспросил Каспар, – Я знаю это место. Мы с Йованом часто ходили туда, поглазеть на водяниц.
– Ах вы, маленькие сорванцы! Что, девок в округе не было? – расхохотался Бурый.
– Мы же были детьми, – покраснев, ответил Каспар, – И да, девок в округе и вправду не было.
– Так что насчёт крепости? Обходные пути есть? – не обращая внимания на нелепую историю Каспара, спросил Вильдос.
– Нам нужно выйти к берегу моря, а потом взобраться по скалам. Путь будет тяжёлым и опасным, но только карабкаясь по отвесной скале мы сможем попасть в крепость, минуя стражников. Сомневаюсь, что они станут караулить берег моря – за ним следят морские твари… Но что мы будем делать дальше, когда проникнем в крепость?
– Уверен, там есть чем поживиться. Даже если мы выкрадем тройку мечей – выйдем победителями, – Бурый замолчал и подозрительно взглянул на Каспара, – Или ты боишься попасться стражникам? Сколько раз мы входили в дома, кишащие чудовищами, и выносили из них всё добро? И не забывай – у нас ничего не осталось! Лагерь сожжён, а наши товарищи мертвы! Тебе ещё есть, чем рисковать? Пускай это и будет наш последний поход, но мы испытаем свою судьбу ещё раз!
– И не забывай, у нас есть чертёж фламберга, – сказал Вильдос, тряся кожаным лоскутом, – Если не удастся всё сделать по-тихому – попытаемся договориться.
– Договориться со стражниками? – удивился Каспар, – Они ведь нас просто убьют.
– Малец, в наших руках чертёж – это бесполезная ветошь! Сами мы ничего сделать с ним не сможем. А вот украсть уже готовое оружие, или договориться с кузнецом и стражниками можно рискнуть – это как у торговца товар выменивать! – подбодрил Каспара Бурый.
– Главное, чтобы там не было их десятника – с ним разговаривать не получится, – добавил Вильдос, убирая чертёж в сумку.
Мародёры были готовы к тому, что путь к скалистому берегу может быть последним в их жизни походом. В последний путь отправился и Петерис. Подпалив сухие ветки, на которых лежал покойник, друзья молча стояли и смотрели, как огонь поглощает тело их брата и товарища. По очереди отхлебнув из фляги крепкой настойки, они отправились прочь из леса, минуя Крантас, прямо к скалистому берегу Северного моря.
***
Солёный морской ветер приятно обдувал уставшие лица путников. Шум прибоя действовал успокаивающе, и Каспару хотелось побыть здесь подольше. Просто посидеть на берегу, посмотреть вдаль. Просто подумать.
– Красиво здесь, да? – вдруг спросил Вильдос.
– Да, только раньше здесь было ещё красивее, – сплюнув себе под ноги, досадливо ответил Бурый, – Ну, хватит время терять, пойдёмте. Каспар, веди нас.
Пройдя вдоль берега, мародёры упёрлись в отвесную скалу. Взобравшись на неё, путники оказались на небольшом выступе, который проходил через весь утёс, прямо над острыми как пики скалами, о которые разбивались морские волны. На другом конце утёса виднелся земляной склон, который вёл прямо к старой крепости, что величественно возвышалась над скалистым берегом.
– Чёрт тебя дери, Каспар! – рявкнул Бурый, – Как мы туда доберёмся?!
– А тебе есть, что терять? – с вызовом спросил Каспар, – Держись за камни и аккуратно иди по выступу. Только вниз не смотри.
Прижавшись к каменному утёсу, и держась за выступающие камни, путники стали аккуратно продвигаться вдоль выступа. Пройдя половину пути, ноги мародёров стали затекать, а пальцы терять хватку. С каждым шагом было всё сложнее удержаться на сужающемся выступе, который осыпался от каждого неаккуратного движения.
Вдруг раздался женский вопль. Даже шум разбивающихся о скалы волн не перебивал крики водяниц, которые выплыли погреться на солнце. Увидев наверху трёх путников, морские чудовища стали хором вопить и кричать, в ожидании, пока кто-то из них не сорвётся вниз.
– Мы уже почти на месте! – крикнул Каспар, глядя на крепость. Продвигаясь вперёд, его кожаный браслет снова стал распускаться и зацепился за выступающий острый камень. Отдёрнув его, Каспар зло прошептал: – Да чтоб тебя… как всегда вовремя…
До долгожданной земли оставалось всего несколько шагов, как позади раздался крик Вильдоса. Камень, за который он держался, не выдержал веса мародёра и откололся. Потеряв равновесие, Вильдос сорвался и упал вниз. В самый последний момент он успел ухватиться за выступ и повис над скалами, на которых уже сновали водяницы. Они прыгали и тянулись своими перепончатыми лапами, пытаясь схватить мародёра за ноги.
– Вильдос! Хватайся! – крикнул Бурый, протягивая ему руку.
– Нет! Мы оба сгинем!
Каспар успел сойти с каменного выступа на землю, и держась за ветку ивы, схватил Бурого за другую руку и крикнул:
– Я тебя держу! Помоги ему!
Вильдос схватил Бурого за руку и стал карабкаться вверх, но липкая лапа водяницы успела ухватить его за ногу. Издав громкий крик, она впилась в неё острыми, как иглы, зубами.
– Тварь! Сдохни! — прокричал Вильдос, и стал бить её другой ногой, пытаясь сбросить.
– Быстрее! Я тебя долго не удержу!
– Рука соскальзывает! Ну же!
Размахнувшись ногой, в которую жадно впились зубы чудовища, Вильдос со всей силы ударил ею о выступающий острый камень, который пришёлся водянице точно в затылок. Выбравшись на землю, мародёры упали в траву.
– И на этих тварей вы ходили глазеть? – спросил Вильдос.
– И как тебе знакомство с ними?
– Укусила прямо в язвы! Нога и так гноилась постоянно, а теперь ещё и кровить будет!
– Эй, гляньте туда! – Бурый указал рукой в сторону крепости, из окна которой шёл дым, – Там, должно быть, кузница.
– Вот бесовщина, – простонал Вильдос, – Опять карабкаться…
– С другой стороны крепости стена покрыта плющом. Мы сможем подняться на балкон, – Каспар поднялся с земли и уверенно двинулся в сторону крепости, но заметив, что за ним никто не пошёл, обернулся к товарищам, – Ну вы чего? Идёте?
Вильдос задрал штанину и показал свою ногу – она была раздута, а на покрытой язвами коже была рваная рана от укуса водяницы. Кровь и гной стекали в сапог.
– Я даже не знаю… смогу ли…
– Будет лучше, если он останется здесь, – сказал Бурый, – Подняться на балкон он всё равно не сможет – сорвётся и разобьётся о скалы, а тут безопасно.
– Бурый, мы вдвоём, против охраны десятника?
– Судьба испытывает нас, друг мой. И мы почти справились. В «последний путь», забыл? – в голосе Бурого впервые прозвучало отчаяние, которого Каспар никогда ещё от него не слышал.
– Идите, а я подожду вас здесь, – держась за ногу, проговорил Вильдос, и глядя на море добавил: – И всё-таки, тут действительно красиво…
***
В чан с маслом опустилась раскалённая до красна сталь. Зашипело. Забурлило. Достав из масла изделие, кузнец внимательно присмотрелся к нему и сказал:
– Нет-нет, так не пойдёт! Латы будут слишком хрупкие! – и со злости швырнул их в стену.
– Старик, ты чего буянишь? – спросил стражник, вошедший в кузницу.
– Не мешай мне! Лучше пойди подкинь дрова в горн!
– Я тебе что, подмастерье? Сам свои дрова таскай!
– А своему старшине, Брониславу, ты так же скажешь, сопляк?!
Стражник плюнул себе под ноги и смиренно пошёл в комнату, где хранились дрова. Скрывшись за углом, раздался стон и звук падения чего-то тяжёлого. Кузнец затаил дыхание, прислушался – было тихо.
– Эй! Тебя что там, ноги уже не держат?!
Не получив ответа, кузнец подошёл к стене, на которой висели готовые мечи, выкованные по заказу десятника Бронислава. Все эти мечи были уникальными в своём роде, ведь при плавке стали использовались осколки Гибельного Камня. Не осмелившись прикоснуться к смертоносному оружию, кузнец взял в руки старый-добрый клинок, который стоял у верстака, и пошёл к источнику шума. Зайдя на склад с дровами, он увидел на полу стражника с перерезанным горлом.
– Что случилось? – раздался за спиной кузнеца голос другого дружинника.
– Здесь кто-то есть… – тихо произнёс кузнец.
– Тревога! – закричал дружинник, – Старик, оставайся в кузнице и следи, чтобы к мечам никто не притронулся! К тебе сейчас прибудет охрана, а мы обыщем всю крепость… отсюда никто не выйдет.
Выбежав из склада, кузнец замер. В кузнице, у стены с готовыми мечами, стояли двое мародёров. Самый крупный из них держал в руках фламберг – легендарный Пламенеющий меч элитного войска Саркасского княжества. Длинный двуручный меч, с двойной гардой и волнистым лезвием, позволяющим наносить смертельные рубящие и рваные раны.
– Нет! Не прикасайтесь к этим клинкам! – закричал кузнец, – Вы не представляете, какая сила в них таится! Неподготовленные воины не должны брать в руки это оружие!
– Неподготовленные?! Тогда как чертёж этого меча оказался в Вишневице у фанатиков? – спросил тот, что помладше, и показал помятый лоскут кожи.
– А как он оказался в ваших руках?!
Тут же в кузницу вбежало десять стражников, и один из них крикнул:
– Именем князя Яромира! Сдавайтесь, и тогда ваша смерть будет быстрой!
Мародёры сжали в руках мечи, лезвия которых были тёмно-зелёного цвета. Переглянувшись друг с другом, один спросил:
– Бурый, в последний путь?
– Нет, Каспар. Это только начало!
Стражники ринулись на мародёров. Мечи, кованые с применением Камней, были легче и острее – они, словно, сами находили свою цель. Мародёры с лёгкостью фехтовали и отсекали конечности стражников, не замечая, как кромки их мечей начали сиять бирюзовым светом. Когда сияние усилилось, всё было словно в тумане. Каспар и Бурый перестали контролировать смертоносное оружие, они просто наблюдали, как тела дружинников рассекаются на мелки кусочки.
– Что же я наделал… – простонал кузнец, который стоял в стороне и видел происходящее, – Да пропади оно всё пропадом!
Достав из горна горящее палено, кузнец бросил его на стол, где находились порошки и флаконы с жидкостями, которые применялись для работы с осколками Камней. Яркая вспышка. Взрыв. Всё содержимое стола разлетелось в разные стороны, а часть стены обрушилась в море. Ударной волной Каспара отбросило назад, и он чудом успел ухватиться за край каменного пола, повиснув над обрывом. Руки и лицо мародёра были обожжены огнём и иссечены осколками стеклянной посуды. Пальцы с трудом держались за острый каменный край, а ноги болтались, ища опору. Из кузнецы валил столб дыма и пыли, как вдруг к краю подполз Бурый. Его лицо было сильно опалено, а из горла торчал большой осколок стекла.
– Помоги мне! Я сейчас упаду!
Бурый показал Каспару свои руки, пальцы которых висели в разные стороны. Подтолкнув локтем фламберг, он с трудом проговорил:
– Хватай… меч… прыгай… – каждое сказанное слово сопровождалось фонтаном крови из раны на шее.
– Что?! Я не могу! Помоги мне!
– Бери его… прыгай…
Из дыма и пыли появился силуэт кузнеца. Уперевшись в бок Бурого ногой, он столкнул его вниз. Каспар успел схватить меч, и остался висеть на одной руке, а Бурый, не издав ни звука, исчез в морской пучине.
– Нет-нет-нет! Не делай этого! – прокричал Каспар глядя, как кузнец берёт камень и поднимает его над головой.
– Вы что, думали, что можете просто так ворваться в мою кузницу?! Сколько брошенных домов вы обнесли, пока несчастные люди гибли и искали себе новый кров?! Вы думали, что достойны взять в руки оружие Гибельного Камня только лишь потому, что украли чертёж?! Нет! Никто этого не достоин… никто к этому не готов. Возможно, это была моя ошибка – и я её исправлю! И пусть все думают, что грязные мародёры рушат новое, мешают двигаться вперёд! Может быть, тогда вас всех точно истребят.
Камень ударил по пальцам, которые вот-вот готовы были разжаться. Хруст костей и свободное падение. Спустя несколько секунд Каспар оказался в воде. Волны бросали мародёра из стороны в сторону. Поднимали вверх и снова затягивали вниз. С каждым броском Каспара ударяло о скалы. Удар. Снова удар. Темнота.
Вдруг, в наступившей тишине раздался знакомый голос. Открыв глаза и с трудом подняв голову из воды, Каспар увидел на берегу Вильдоса, который кричал и размахивал руками. Бушующее море не давало Каспару плыть, а оббитые о скалы ноги и поломанные пальцы совсем не слушались. Что-то схватило мародёра за ногу и с силой потянуло вниз. Водяница обхватила Каспара лапами, словно обняла, и впилась зубами в его шею. Волна снова поднялась и с ещё большей силой ударила о скалу. Темнота. Тишина.
***
Судно, раскачиваясь, рассекало волны Северного моря. Стоя на носу корабля, капитан судорожно, до боли в руках, сжимал поручни и смотрел вдаль, где уже виднелась земля.
– Капитан! – раздался голос боцмана, – Ну что, скоро можно будет поздравить вас с возвращением домой?
– Да, скоро, – не отводя взгляда от горизонта, ответил тот.
– Как давно вас не было в родных краях? Уж лет семнадцать, должно быть, – и не получив ответа, боцман продолжил, – А зачем вы возвращаетесь? Те земли одичали, а города и сёла брошены… а сколько чудищ там расплодилось!
– Да, старина, так и есть, – наконец ответил капитан, – И я хочу это исправить. Хотя бы попытаюсь… загладить свою вину.
Когда корабль стал приближаться к бухте Крантаса, на палубе началась суматоха. Матросы столпились у рыболовных сетей, которые достали из воды в надежде поймать улов.
– Что вы там рассматриваете, олухи?! – крикнул боцман, – Что, опять какую-то морскую тварь поймали и не знаете, что с ней делать?!
Один из матросов держал в руке длинный меч с волнистым тёмно-зелёным лезвием.
– А ну, дай сюда! – боцман выхватил меч из рук матроса и внимательно стал рассматривать диковинное оружие.
– Что за шум? – спросил капитан, пришедший на крики боцмана.
– У нас в Саркасье такими мечами орудует элитная княжеская армия. Это фламберг – Пламенеющий меч, – торжественно объявил боцман, подняв его вверх, – Только этот меч не простой – цвет у него странный, и ни пятнышка ржавчины! И как он оказался в море?
Получив меч из рук боцмана, капитан стал с интересом рассматривать оружие. Морской волк никогда ещё не видел такой необычной стали. Но взор капитана приковало кое-что другое. Что-то запуталось на гарде – какой-то шнурок или браслет. Скрывшись от посторонних глаз в своей каюте, капитан опустил меч на пол и сел за стол. Внимательно рассмотрев браслет, сплетённый из кожаных лоскутов, капитан подумал вслух:
- Каспар, жив ли ты? Где же мне теперь искать тебя?
Содержание:
История I. Хранитель поневоле
История II. Море волнуется
#фэнтези #славянское фэнтези #средние века #приключения #стражники #бои на мечах #магия #истории гибельных земель #чудовища
#рассказы