Мафия и олигархи, цыгане и старообрядцы, “русские” и “румыны”. Как живет Молдова и непризнанное Приднестровье, я выяснил не без труда приникнув в Молдавию. А заодно взял интервью у двух президентов
Эта статья написана осенью 2017 года для "Комсомольской правды". Там же с сокращениями и опубликована. За четыре с половиной года в Молдове сменилась власть - выбрали нового президента, а неформальный правитель страны бежал. А в остальном, думаю, почти всё как и было.
ЧАСТЬ 1
Писатель за коньяком
Мой запрос об интервью с нынешним хозяином Молдовы или кем-то из его команды, переданный по неофициальным каналам, услышали. И визит в страну в некотором роде был согласован. Однако, организовавшие контакт молдавские коллеги настоятельно рекомендовали при въезде скрыть, что я журналист. «Наверху не против твоего визита, но у нас такой бардак: какой-нибудь вахтер на границе проявит бдительность, и вынесут как Асламову (спецкорр Комсомолки, отказалась идти сама, и была вынесена пограничниками за руки-за ноги в транзитную зону аэропорта). Разберутся, когда уже успеют депортировать». Поэтому в аэропорту Кишинева на вопрос пограничницы о цели поездки я ответил: «Туризм». Назвал отель, где забронировал номер. На этом ей бы поставить штампик в паспорт и вызвать следующего. Так происходило во всех странах, где я бывал - от Турции до Аргентины.
- А работаете кем? – последовал неожиданный вопрос.
- Писатель, - сообщил я чистую правду, так как действительно автор художественных книг.
Наверное, если б соврал, что торгую автомобильными покрышками, получил бы штампик тут же. А так она передала мой паспорт человеку в военном комбинезоне, - видимо, офицеру СИБ (Службы информации и безопасности, аналог нашего ФСБ).
- Писатель, писатель… - задумчиво перелистывал он страницы моего паспорта, - Приднестровье посетить планируете?
- Планирую - там коньяк дешевый.
-Есть такое дело, - кивнул офицер. - А вы журналистикой когда-нибудь занимались?
- Кто ж у нас не занимался журналистикой.
- И о чем писали?
- Например, о стиле одежды Брюса Уилиса, - вспомнил я давнее сотрудничество с журналом Boutique.
Офицер засмеялся и зашёл в свой кабинет. Сквозь открытую дверь я видел, как он быстро перебирает на клавиатуре компьютера. «Всё, кранты, - понял я. – Сейчас вобьёт в Google моё имя и сможет насладиться ссылками на последние публикации в Комсомолке. Жаль, накрылась командировка». Пока я решал, предпочесть ли вынос меня как Троцкого или пойти своими ногами, офицер закончил проверку и с явной неуверенностью отдал мне паспорт: «Добро пожаловать в Молдову»…
«Неужели не догадался погуглить?», - недоумевал я. И тут вспомнил, что уже не первый раз сталкиваюсь с парадоксом. Сотрудники спецслужб подключены к суперсекретным базам данных. Но чтоб эти самые спецагенты банально не накачали вирусов или не подвисали в соцсетях и за прочим просмотром порнухи, компьютеры в дежурных помещениях не имеют выхода в интернет.
– …Только прошу вас, чтоб не было проблем при выезде, не участвуйте в Приднестровье ни в каких акциях: конференциях, форумах - это надо согласовывать через наше министерство культуры, - продолжил он.
В ответ я кивнул: предполагаемое интервью с президентом непризнанной, в том числе и Россией, Приднестровской молдавской республики (ПМР) к перечисленным “акциям” не относилось. Впрочем, от проблем на выезде сей факт меня не избавил.
Мафиозное государство
Государственный Русский Драматический театр им. А.П. Чехова – один из главных в Кишиневе. Самый дорогой билет, в первый ряд на вечерний спектакль в субботу, - всего 100 лей (340 руб.). Зал полон. Но публика не в вечерних платьях – половина сидит в пальто: привыкли, что у театра нет денег на отопление. Играют Мольера. Замечательное актерское исполнение, красивые костюмы. Но сцена абсолютно голая: из декораций две табуретки. Рядом со мной легкий запах алкоголя: сидящие прямо перед сценой в первом ряду две пары в верхней одежде по очереди отхлебывают из пластиковой бутылочки что-то розовое. Публика благодарная: аплодировали стоя, кричали “браво”, вызывали на бис. А цветы актерам не поднесли вообще – в Москве я такого не помню.
Понятно, бедность. Но вряд ли она единственная причина парадоксов, которые сегодня в Молдове везде: в экономике, политике, общественном сознании, частной жизни. В очереди в банке народ спорит, сколько украл нынешний мэр Кишинева, совершенно честно выбиравшийся горожанами целых три раза подряд. «Сама за него голосовала, - вздыхает женщина пенсионного возраста. – Потому, что он из прозападного, прорумынского блока – думали, ему легче будет деньги городу добыть. А вообще я за пророссийские силы – на парламентских-президентских выборах за социалистов голосую. Но у них денег нет». У кого здесь есть деньги, известно каждому. В 2014 году Молдова вошла в мировую историю преступлением века – из банковской системы страны исчез $1 млрд: половина годового бюджета государства. Спроси любого прохожего, он ответит: «Миллиард украл Плахотнюк. Он за всё платит, он и хозяин страны». По словам молдавского политолога Виктора Чобану, в стране и раньше правили олигархи, но в последнее время от конкурентной олигархии перешли к монопольной. «Еще 2013 году было три с половиной олигархических клана, а сейчас остался один, - поясняет Чобану. – Молдова мафиозное государство – наш главный персонаж руководствуется книгой “Крестный отец”». Начинал Владимир Плахотнюк, как вам расскажут в любой маршрутке, в 1990-х отнюдь не бандитом, а сутенером – держал проституток в отелях Кишинева, поставлял за рубеж. Потом занялся нефтепродуктами, банками. Считается, он непосредственно владеет или контролирует львиную долю бизнеса страны. Но и сутернерство, как утверждают злые языки, тоже не бросил: удобный инструмент для сбора компромата на политических противников. Например, два года назад в интернет выложили ролик сексуальных игр “человека похожего на экс-премьера Влада Филата”.
На президентских выборах в 2016 году победил «пророссийский» кандидат, глава социалистов Игорь Додон. Но Молдова давно парламентская республика – правит премьер-министр, выдвигаемый парламентом. Социалисты на последних парламентских выборах 2014 года получили большинство мандатов - 25%. Но их голоса в парламенте ничего не значат: мелкие фракции объединились против них в «проевропейскую» коалицию. Де-факто правящей стала занявшая предпоследнее место (12,7%) Демократическая партия – нынешний премьер-министр Павел Филип из неё. Председателем Демпартии как раз и является Владимир Плахотнюк. При этом сам он в депутаты не пошёл. И вообще никаких официальных должностей во власти не занимает. В Молдавии уверены, что голоса депутатов других фракций элементарно покупаются Плахотнюком – деньгами из того самого украденного миллиарда. Из него же подкармливает и госаппарат.
Румын молдаванина не разумеет
В Кишиневе обедаю с местными коллегами. За столом гагауз, молдаванин, болгарин, украинец, русский. Для полного комплекта не хватает только цыгана. Они не договаривались: такой слоёный пирог типичен для Молдовы. «Молдаван» более 75%. Почему в кавычках? Да потому, что споры считаться молдаванами или румынами, называть свой язык молдавским или румынским, не утихают последние 27 лет. Противоречие даже на уровне двух основополагающих документов: в Декларации независимости государственным языком значится румынский, а в Конституции – молдавский. С 1918 по 1940 годы большая часть территории нынешней Молдавии входила в состав Румынии. И сегодня здесь бок о бок живут те, кто «пережил румынскую оккупацию», и те, кто «пережил советскую оккупацию». Родители председателя Национально-либеральной партии Виталии Павличенко относятся ко вторым. И сама она борется за объединение «двух румынских государств». «Присоединение к Румынии, члену Евросоюза, - самый короткий путь в Европу», - объясняет Павличенко главное преимущество. Выглядит красиво: никакого многолетнего пути кандидата в ЕС - сразу в дамках. Связь с Румынией сегодня тесная. Проживавшим в Молдове до 1940 года и их потомкам Румыния предоставила гражданство. По молдавскому паспорту с 1992 года до вступления Румынии в ЕС в 2007 году действовал безвизовый въезд. С 2014 года безвизовый въезд вернулся уже для всей Шенгенской зоны. Но открывшиеся возможности используют отнюдь не для воссоединения с румынскими родственниками. «Сын как получил румынский паспорт, так сразу в Италию поехал. Зачем молодежи Румыния – есть более перспективные страны», - поделился усатый, похожий на Илью Олейника из передачи “Городок” дядя Жора. По отзывам молдаван, вести дела с братьями румынами весьма непросто. «Они хитрые. Обязательно кинут. Даже нас удается кинуть», - объяснили молдавские цыгане.
По оценкам Павличенко сторонников присоединения к Румынии (унионистов) в Молдове до 40%. Виктор Чобану оценивает скромнее – около 25%. Но однозначно, что раньше их было меньше: ряды унионистов пополняют уставшие от вялотекущей евроинтеграции. Присоединение кажется невероятным, а разговоры о нем - чистым популизмом. Но история уже имеет пример: в 1918 году новоизбранный парламент Молдавской Демократической Республики сначала пригласил румынские войска, а потом проголосовал за объединение с Румынией. 2018 год не только столетняя годовщина исторического события, но и новые выборы в парламент. И насколько символичным окажется совпадение, никто не знает
ИНТЕРВЬЮ
«Из Брюсселя мы слышим четкий сигнал: “ребята, даже не надейтесь”»
Интервью президента Республики Молдова Игоря Додона
- Молдова четверть века на распутье между Европой и Россией. Тем не менее, медленно, но верно движется в сторону Европы. Это так?
- Последние 7-8 лет проевропейские партии поставили перед собой цель, чтоб Молдова шла в Европейский Союз. Некоторые более радикально смотрят – Молдова должна стать частью Румынии. Говорят, что она должна войти в НАТО. Радует, что подавляющее число граждан все эти стремления не поддерживает. К сожалению, последние 8 лет была не только проевропейская политика, но и антироссийская. Моё мнение: Молдова может сохранить свою государственность, только если будет нейтральной страной, в дружеских отношениях с Западом и Востоком, восстановит стратегическое партнерство с РФ. Без стратегического партнерства с Россией Молдова потеряет свою государственность. Надеюсь, что после следующих парламентских выборов в Молдове сформируется промолдавская власть. То, чего не было все эти 26 лет: была либо пророссийская, либо проевропейская.
- Евросоюз дает деньги на реформы, на инфраструктурные проекты, на строительство дорог. То есть, помогает деньгами. Россия помогает, лишь открывая свой рынок сбыта. Вы согласны?
- Немножко не так. Знаете, я сторонник принципа: отдайте нам удочку, а рыбу мы сами поймаем. Да, Молдове дают денег больше, чем давали раньше. За последние 7-8 лет получила рекордные деньги: несколько миллиардов долларов в виде кредитов, грантов, других программ. Но куда эти деньги уходили? Для граждан Молдовы большинство этих денег не дали никакого эффекта. То, что дают деньги на прямые вливания в госбюджет, ведет к превращению в банановую республику. В этом году в доходной части бюджета 30% - внешние источники. Это очень опасно для государства: чем больше зависимость от внешних ресурсов, тем легче чтоб внешние партнеры доноры диктовали свою политику внутри страны. Для нас намного важнее, чтобы нам дали возможность самим зарабатывать – это рынок, российский рынок.
- Заметную часть денег вам давали именно на создание «удочки» - на инфраструктурные проекты, способствующие развитию реформы законодательства. Эксперты утверждают, что эти деньги разворовали
- Все эти 7-8 лет наши западные партнеры поддерживали коррумпированные правительства в Молдове, исходя из своих геополитических интересов. Да, если бы были какие-то реформы… За такие деньги, за такие бабки, как говорят, можно было реформировать Молдову полностью. Но когда западные партнеры давали деньги, они же видели, что ничего в Молдове не происходит. А правительства молдавские шантажировали Запад: закрывайте глаза на нашу коррупцию, на то, что мы воруем ваши деньги, потому, что если вы не будете нас дальше поддерживать, придут пророссийские силы к власти. Запад уже несколько раз подряд на эти грабли наступал. И сейчас опять наступает. Именно из-за этого в Молдове за последние 7 лет упало доверие к Западу. Очень странная картина: в 2009 году за европейскую интеграцию было 70%, за эти 7-8 лет они (Запад – КП) дали огромные деньги, а поддержка европейского вектора упала почти в два раза.
- Если на следующих выборах ваша партия получит парламентское большинство, контроль над правительством, вы откажитесь от текущей европейской помощи, от этих 30% в бюджете?
- Хочу использовать слово не «если», а «когда». Конечно, некоторые соглашения с Евросоюзом нужно пересматривать. Свободная торговля с ЕС, по крайней мере, по некоторым товарным позициям для молдавской экономики губительна. По тем важным для нас товарам агропромышленного комплекса нужно отказаться от свободной торговли с ЕС. К нам попадают товары, которые мы можем сами производить здесь. Нужно будет полностью либерализовать наши поставки на рынки ЕврАзЭС, в частности, на рынок РФ. В начале апреля я подписал меморандум о сотрудничестве с Евразийской экономической комиссией. Мы подали заявку, чтобы получить статус наблюдателя ЕврАзЭС.
- Вступление в ЕврАзЭС исключает участие в ЕС – быть членом обоих союзов невозможно
- Одно исключает другое. Молдова не станет членом Евросоюза. Как минимум, ближайшие 10-20 лет. Это признают сами европейцы. Из Брюсселя мы слышим четкий сигнал: «ребята, даже не надейтесь». Станет ли Молдова членом каких-то экономических интеграционных проектов на постсоветском пространстве - решит народ на референдуме.
- Эксперты называют Молдову монопольно-мафиозным государством. Вы с этим согласны?
- Конечно, согласен. Когда Демократическая партия взяла на выборах 17% доверия населения, а после этого путем махинаций создала парламентское большинство, контролирует больше 60 депутатов (из 101 – КП), то это ненормально. Любой клан в любой стране слишком долго не держался. Думаю, в 2018 году на парламентских выборах это закончится.
- Три года назад границу в аэропорту Кишинева я прошёл мгновенно, а в этот раз мне, как гражданину России задавали кучу вопросов, проверяли. Что изменилось в восприятии России за это время?
- У нас как считали Россию дружественным государством 60-65% населения, так и осталось. Увеличилось количество граждан, желающих вступления в ЕврАзЭС. Восприятие враждебности, которую вы почувствовали, связано больше с региональной и мировой ситуацией, геополитической борьбой между США и РФ. Странно, маленькая страна – причём здесь борьба гигантов? Нынешние молдавские власти попытались использовать новую струю внешней политики, чтоб показать свою прозападность и антироссийскость. Чтоб понравиться западным кураторам, они стали проводить жесткую антироссийскую политику. Это касается депутатов, журналистов, политологов, общественных деятелей, которых начали останавливать на границе, некоторых даже разворачивать. Пытаются понравиться американцам. Закончится тем, что Запад их использует для своей борьбы против России, а потом сольёт, как это было с многими в этом регионе. Чем ближе к выборам (парламентским в 2018 году – КП), тем больше будет геополитических баталий здесь внутри.
- Не могу не задать вопрос про Приднестровье. Что, по вашей оценке, будет с Приднестровьем в ближайшие 25-50 лет?
- Думаю, в ближайшие 3-5 лет Приднестровье будет составной частью Молдовы – приднестровская проблематика исчезнет с повестки дня. Приднестровье де-юре и так часть Молдовы, но оно вернётся де-факто на правах субъекта федерации, либо широкой автономии. С сохранением всего, что у них есть. Это единственный выход. Кто этого не хочет? Не хотят некоторые политические элиты на левом берегу (в Приднестровье – КП), которые думают, что можно этот режим держать дальше. Когда можно получать деньги из бюджета России, не платить за российский газ. И на основании этого, не делая ничего для экономики, не делая серьезных вещей внутри страны, как-то держаться на плаву. Категорически не хотят некоторые силы в Румынии. Понимают, как только Молдова будет объединена, никакой аннексии Бессарабии, как они говорят, не будет. Это крест на любых проектах Великой Румынии. Категорически не хотят некоторые западные круги: как только мы объединим Молдову, эта территория никогда не станет частью НАТО. Есть противники и в Кишинёве, есть и в Москве некоторые силы, которые очень хорошо эти 25 лет зарабатывали на приднестровском направлении. Есть серьезные схемы контрабанды, в которые вовлечены и Кишинёв, и Тирасполь, и Украина. А с точки зрения восприятия простых людей, у нас нет проблем, как на Украине или Армении-Азербайджане. Практически, люди живут вместе. Есть очень большое «но» - власти на правом берегу (Молдова – КП). Сколько времени в парламенте или правительстве главную скрипку будут играть те, кто говорит, что мы должны войти в НАТО и стать частью Румынии, никакого диалога с Приднестровьем по политическому урегулированию не будет. Но после выборов ситуация изменится. А политические элиты, царьки, которые привыкли на газовых долларах или бюджетных деньгах РФ строить свой бизнес, при этом часть этих денег ворованных держать в офшорах на Западе… Всё это закончится – дело времени. Того, что было 25 лет с точки зрения этих схем, дальше не будет. Чем быстрее политические элиты с левого берега поймут, что ситуация поменялась, что нужно садиться за стол переговоров и смотреть, что будет через 4-5 лет, как всё таки объединить страну… Мы готовы признать всё, что у них есть на левом берегу.
- Вы готовы признать их собственность, приватизацию предприятий Приднестровья, которые Молдова сегодня считает своими государственными, например, КВИНТ, Тиротекс?
- Уверен, этот вопрос может быть решён. Так чтоб те, кто работает на левом берегу, тоже были довольны. Пересмотреть всё, что было за 25 лет в Приднестровье сейчас, конечно, нереально. Нужно исходить из ситуации, которая есть сейчас.
- Каждый новый президент Молдовы обещал решить проблему Приднестровья. И вы обещаете. В Приднестровье сложилось иная законодательная система. Вам придется переварить выросшее в иной ментальности население, решать вопрос с выводом российской армии, а значит вывозом вооружений.
- Нет сложностей решить эти вопросы, если есть желание. Главное, у нас нет ненависти между гражданами с левого и правого берегов.
- Вопрос независимости Приднестровья во многом связан с позицией России. Политологи видят Молдову заложником нынешней ситуации с Приднестровьем, при которой она не может к Румынии присоединиться, и со вступлением в Евросоюз сложности. Некая гиря, которая не даёт уйти на Запад...
- Мне не нравится слово «гиря». Приднестровье может быть гарантом и якорем молдавской государственности и нейтральной Молдовы.
- Хорошо, якорь. Но Россия отпустит Приднестровье только, если будут гарантии, что Молдова останется с Россией.
- Два основных условия политического урегулирования: нейтралитет Молдовы и право на самоопределение (Приднестровья – КП), если Молдова теряет государственность. На этих двух принципиальных условиях можно строить общую государственность.
- Присоединении Молдовы к Румынии очень дорогой проект. Румыния действительно хотела бы присоединить Молдову, если последняя согласится?
- Такие планы есть в головах политических элит Румынии. Реально это или нет? На данном этапе, конечно, нет. Но они системно работают на будущее, работают с нашей молодежью. И этим вопросом нужно очень серьезно заняться на государственном уровне. Я уже выступил с инициативой, чтобы мы на законодательном уровне запретили все общественные организации и партии, которые выступают за ликвидацию Республики Молдова.
ЧАСТЬ 2
Редиска по-молдавски
Если центр Молдовы за западный выбор, то юг и север – традиционно “красные”, за Россию, за социалистов. В Кишиневе и в целом по стране давно нет ни улиц Ленина, ни памятников ему. На старых советских постаментах стоит господарь XV века Штефан чел Маре. В такой же позе с вытянутой рукой, как и Ленин, но вместо кепки в руке — крест. Улица Штефана чел Маре в большинстве населенных пунктов — бывшая Ленина. А вот на юге в Гагаузии, переименований не видно, и Ленин живее всех живых: даже свежие цветы у его памятников. В 2014 году на консультативном референдуме 98% жителей Гагаузии проголосовали за вступление Молдовы в Таможенный Союз. В администрации Гагаузии висит календарь с Путиным, пожимающим руку башкану (главе) автономии. «Нас Россия приютила, мы за Россию», - неожиданно замечает дед-гагауз, набирающий святую воду на роднике в Комрате. Видимо, он вспомнил бегство гагаузов с Балкан в уже российскую Бессарабию в 1812 году. И Россия гагаузов не забывает: основная часть молдавских компаний, получивших в виде исключения разрешение на поставки сельхоз продукции в Россию, отсюда.
Но ещё раньше гагаузов в Бессарабию переселились русские. У деревянного храма в селе Кунича на севере страны встречаю классических русских бородачей в перепоясанных рубахах. Старообрядцы. Утверждают, что живут тут со времен никоновского раскола XVII века. «40% жителей у нас – Донцовы, - рассказывает похожий на Илью Муромца председатель общины Виталий Герасименко. – Выходцы с Дона, Кубани – казачьих лагерей». Летом здесь занимаются садами, а зимой вяжут веники. Казалось бы, кому в век синтетических щёток нужны домашние метелки из прутиков сорго? Ну, разве что в деревенской глуши. Оказывается, товар экспортный – продается в Германию. Старообрядцы пережили здесь все оккупации и режимы: и большевиков, и фашистов. «Любая власть даётся от бога, - объяснили свою философию. – А мы всегда и при всех работали». У местного писателя-старообрядца Семена Придорожного в красном углу, как положено иконы и бутыли со святой водой. На полках портреты Пушкина и Есенина. И тут же бюст Ленина. «Уважаю», - поясняет не бривший бороду и соблюдавший религиозный уклад даже в советское время Придорожный.
Городок Атаки на самом севере. Летом 2014 года я был здесь во время выступлений фермеров. Тогда Россия в ответ на подписание Молдовой соглашения с ЕС закрыло ввоз сельхозпродукции: у фермеров пропал урожай фруктов. Мне рассказывают, как осенью 2014 года закапывали тонны яблок. Переориентироваться на Европу здешним садоводам не удалось ни тогда, ни сейчас. Но сегодня поставки Россию, во многом, по серым схемам, возобновлены. Национальность на политические предпочтения не влияет: в Атаках перемешаны молдаване, русские, украинцы, цыгане. «Мы здесь все голосуем за Додона, за социалистов, за таможенный союз», - заявили мне фермеры, кровно заинтересованные за восстановление прежней свободной торговли c РФ. Однако, повторить это на камеру никто не рискнул: мало ли что…
Под присмотром барона
В Лапландии живет Санта-Клаус. Пообщаться с ним ежегодно приезжают более полумиллиона туристов. В молдавских Сороках живет не менее интересный персонаж - цыганский барон всея Молдова. Вот прямо так написано на его визитке. Отнюдь, не ряженый, а самый настоящий. «Последний на постсоветском пространстве, а может и в Европе сохранивший традиции барон», - замечает мой местный коллега. Живет барон на “цыганской горке”: квартал на холме, где уже много десятилетий селятся только цыгане. Огромные трех-четырехэтажные дворцы с башенками, колоннами, арками, лепниной, барельефами прижимаются друг к другу. Принцип здешнего строительства: выше, богаче, чем у соседа. Высший шик: собственное лицо на барельефе фасада. Но почти все эти “версали” недостроены, а завершенные - всё равно нежилые: в Молдове дорогой газ – на отопление дворцов нет денег. Вот и ютятся хозяева в пристройках. Впрочем, постоянно здесь живут, в основном, пенсионеры. «Не вовремя вы приехали, - объяснили мне в местном “информационном центре” у уличного карточного стола. – Все цыгане уехали, кто в Россию, кто в Болгарию. Работают как все – занимаются торговлей». Цыганская горка включена в туристические маршруты по Молдавии. Не знаю, насколько открыт барон для обычных туристов, но журналистам в аудиенции не отказывает. Правда, не безвозмездно: меня, например, он просил внести посильный вклад в “фонд возрождения цыган” - попросту позолотить ручку. Дом барона — один из самых высоких. Сразу за кованными воротами во дворе два вросших в газон советских "членовоза". Так вот откуда взялся сюжет фильма "Заяц над бездной", где молодой цыган угнал "ЗИЛ" у прибывшего в Молдавию Брежнева и подарил цыганскому барону. Одна из этих машин во дворе действительно возила генсека, но Андропова. Барон Артур Михайлович Черарь человек весьма колоритный: живые оливковые глаза, огромная белая борода. Цыганское общество сословное — положение во многом определяется знатностью семьи. И титул барона - наследственный. Впрочем, как рассказывал мне Артур Михайлович, после смерти отца он провел демократические преобразования — ему присвоение титула утверждали голосованием на общем сходе. Сорокские цыгане традиционно кузнецы, как Будулай. В советское время здесь были ремесленные артели-кооперативы, в частности, по пошиву. В 1980-х на взлете кооперативного движения тут зарабатывали большие деньги – тогда и начали возводить те самые дворцы. А сейчас работы в Молдавии нет и для цыган.
Взлёт «Белого аиста»
«Политика, экономика… Ты тему вина раскрой!», - напутствовали меня перед командировкой. Раскрывать я отправился в самые большие в мире винные подвалы (200 км, внесены в Книгу рекордов Гиннеса) старейшего предприятия «MILEŞTII MICI». В 1990 году здесь хранилось 65 млн л вина, сегодня – 17 млн л. Какие-то закладки новые, какие-то еще 40-летней давности. И почти всё это продаётся прямо тут же в фирменном магазине по складским ценам. Старые запасы распродаются туристам, по российским понятиям, буквально за копейки: бутылки Codru 1987 года или последнего советского Aligote 1991 года – по 50 лей (170 руб.). Примерно столько стоят и качественные вина новых закладок. Глядя на всё это, недоумеваешь, почему же в России молдавские вина получили репутацию борматухи. Запрещая их ввоз, тогдашний глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко заявил, что вином Молдавии можно красить заборы. «Это не мы, а вы сами виноваты, - объяснил мне бывший директор одного винзавода. – Вот приезжает оптовик из Москвы и просит бутылку по $0,7. А у меня только себестоимость $1. Ну и объясняю, что по желаемой цене могу дать лишь “третью фракцию”, которая из выжимок, но сомневаюсь, что её кто-то сможет пить. А он говорит, что на качество плевать, мол, в России всё выпьют – главное, цена. И мы подстроились под покупательную способность вашего рынка – делали максимально дешевое пойло». При этом, внутри Молдовы продавалось достаточно и качественного вина – просто в Россию оно массово не завозилось. После закрытия 10 лет назад российского рынка, молдавским виноделам пришлось переориентироваться на Европу: не просто возвращать на массовый уровень былое качество, но и догонять ушедшие вперед мировые стандарты. «Спасибо Онищенко (бывший глава Роспотребнадзора, запретивший импорт молдавских вин), качество молдавского вина заметно выросло», - слышал я от знакомых в Кишинёве. Винный рынок России давно изменился: сюда можно привозить что-то дорогое и хорошее. Но, несмотря на снятие запрета, вернуться на него новым молдавским винам уже нереально – они оказались дороже, например, чилийских, которые и заняли их нишу.
Как рассказал мне вице-премьер, министр экономики Октавиан Калмык, официально, за исключением небольших партий, молдавское вино в Россию не поставляется (полное интервью читайте...). Около 15% молдавских виноматериалов идет наливом в Белоруссию: оттуда уже “белорусское вино” отправляется в страны Таможенного союза. Многие продаваемые в России абхазские вина из виноматериалов Гагаузии. Основные же поставки бутилированного вина идут в ЕС – около 40%.
“Спасибо Онищенко”, выросло качество не только вина. Ещё три года назад в Молдове считалось, что свои коньяки не ахти - угощали продукцией приднестровского завода КВИНТ. Сейчас же поднялось качество старых коньячных марок, начали появляться новые бренды. Объяснение простое: оставшаяся невостребованной уже 10 лет “третья фракция ” пошла на производство дистилятов – коньячных закладок, которые сегодня дошли до товарной выдержки. Забавно, но теперь все в Молдове в один голос утверждают, что коньяки КВИНТ испортились: мол, закладки своих спиртов в Приднестровье закончились – вместо десятилетних разливают французские трехлетние спирты. Мои коллеги в Тирасполе на это только пожали плечами: изменений не заметили. «Это недобросовестная конкуренция, - уверил меня президент непризнанной Приднестровской Молдавской республики (ПМР) Вадим Красносельский. - Реальная выдержка спиртов не ниже указанной на этикетке. Написано “50 лет” - значит ни годом меньше. Во многих странах СНГ в лихие 1990-е весь коньячный спирт был продан оптом в бочках. И там предприятия потеряли свои сырьевые базы. А мы свою базу сохранили. И делали новые закладки. КВИНТ отвечает полностью за содержимое, а я как президент могу это подтвердить» .
ЧАСТЬ 3
На левом берегу
«Если возьмете интервью у президента Приднестровья, высок риск, что в Молдову больше не впустят – в аэропорту поставят в паспорт штамп о депортации и запрет въезда на 5 лет. Пополните список из 4 тыс. персон нон грата, - предупреждали меня сотрудники госаппарата Молдовы. – Пообщайтесь лучше с кем-нибудь из приднестровских экономистов – претензий не будет». Мне нравится бывать в Молдове, но профессиональная гордость взяла верх.
За минусом инцидента на границе, отношение к российским журналистам в Молдове очень спокойное. Да тут вообще, по сравнению с Россией, всё расслабленно. «Это со мной», - провел меня в здание правительства коллега. Охранявший власть полицейский даже не попросил документы. А в здание аппарата президента вход просто свободный. Можно фотографировать правительственные объекты, иностранные миссии прямо с охраняющими их карабинерами - никто слова не скажет. Формально, иностранным журналистам нужна аккредитация, но по факту, она не требуется - дававшие мне интервью молдавские госслужащие про неё не спрашивали. Европа. Но едва пересекаешь Днестр, охраняемый блок-постами миротворцев, всё меняется. В 1990 году эта часть Молдавии не захотела выходить из Советского Союза: у непризнанной ПМР советский герб с серпом и молотом, красный флаг Молдавской ССР. Если Молдова, фактически, выбрала европейский путь, то Приднестровье жесткостью очень напоминает нынешнюю Россию. Без аккредитации приднестровского МИДа интервью не даст даже сам президент. Фотографируешь мэрию – из здания выскакивает милиционер и проверят документы.
При мне в администрацию президента ПМР привезли свежеизготовленные медали «25 лет отражения вооруженной агрессии против Приднестровья, 1992-2017». За четверть века атмосфера осадного положения смягчилась, но не исчезла. По мнению командира казачьего полка КГБ ПМР, войскового атамана Игоря Небейголова, война не окончена: «Нынешняя ситуация в чем-то сложнее боевых действий. Пули не свистят, люди не гибнут, но мы должны выживать в замкнутом пространстве. Война из горячей фазы перешла в экономическую, политическую. Да и о силовых методах в Молдове говорят до сих пор».
Взаимная прохлада в восприятии противоположного берега присутствует и среди обычных людей, не говоря про чиновников. Всё это напоминает дрязги родственников, супругов, превративших квартиру в коммуналку: повесивших на входную дверь отдельные звонки, замки на холодильники, расписание пользования туалетом. А когда к соседу приходят гости, приоткрывают дверь в общий коридор и ревниво прислушиваются. В интервью с президентом Молдовы Игорем Додоном, я сослался на утверждение президента Приднестровья Вадима Красносельского, что вопрос присоединения стороной ПМР закрыт. После интервью ко мне подошла начальник пресс-службы Додона: «А Красносельский что, правда, прямо так и сказал?».
Кратно описать политико-экономическое устройство ПМР можно просто: непризнанная страна приватизирована местным олигархом Виктором Гушаном, основным владельцем холдинга «Шериф» - ему принадлежит львиная доля приднестровского бизнеса. Нынешний президент Приднестровья Красносельский в 2012-2015 годах был руководителем службы безопасности «Шерифа». Но полное содержание ПМР «Шериф» и близко не тянет: без российской помощи Приднестровью не выжить. За газ ПМР России не платит. Деньги записываются в долг… Молдове. Последняя не отказывается – иначе нужно признать ПМР чужой территорией. Оставшийся дефицит бюджета Россия закрывает прямыми денежными вливаниями. И плюс, РФ строит в ПМР школы, больницы.
Как пообещал мне в интервью Игорь Додон, Приднестровье вернется в состав Молдовы через 3-4 года. Реально же, вопрос со статусом Приднестровья в обозримом будущем при отсутствии геополитически катаклизмов не изменится. Стоимость процесса воссоединения оценивается до $50 млрд – у Молдовы этих денег и близко нет. На референдуме 2006 года приднестровцы проголосовали за присоединение к России. Даже при согласии последней, проект нереален: нет общей границы.
ИНТЕРВЬЮ
«Ни один политик в России мне не сказал, что мы являемся частью Республики Молдова»
Как и на что выживает Приднестровье рассказал президент непризнанной, в том числе и Россией, Приднестровской Молдавской республики Вадим Красносельский
- Приднестровье не закрыло вопрос о возвращении в состав Республики Молдова, переговоры сейчас продолжаются?
- Нет, мы это не обсуждаем. Переговоры не продолжаются. В 2003 году Приднестровье подписало меморандум Козака, согласно которому утрачивало свою государственность и становилось либо автономией, либо субъектом федерации в составе Молдовы. Но Молдова не подписала данный документ. Мы предлагали формы совместного общежития, а нас никто не услышал – ни Молдова, ни посредники, ни гаранты. То есть, все вместе они заставили нас быть независимыми. А народ устал ждать. И через 16 лет после основания Приднестровья, в 2006 году народ на референдуме высказался, практически, единогласно за независимость ПМР с последующим вхождением в состав РФ. За 25 лет у нас выросло поколение, которое ни дня не жило в Молдове. У нас сложилась отличная от Молдовы ориентированная на Россию правовая система. А система Молдовы ориентирована на Запад. И обратного хода нет. Сегодня мы совместно с Молдовой решаем вопросы, от которых зависит жизнь простых людей. Гуманитарные, культурные, экономические. Выезд на автомобилях с нашими номерными знаками, транзит по железной дороге, признание наших дипломов и т.д. Может быть, однажды мы проснемся и поймем, что у нас всё нормально: мир на земле, миротворцы России охраняют наше спокойствие, Молдова экономически зарабатывает на Приднестровье, Приднестровье зарабатывает на Молдове, экономики работают – зачем что-то менять?
- А что делать с непризнанностью?
- Самая большая ценность – это независимость, а признанание-непризнанание – вопрос второстепенный. Признание - вопрос технический. Мы обратились в ООН с просьбой придания нам особого статуса наблюдателя при этой организации, чтоб наш голос был услышан и на её площадке.
- Вы независимы, но экономически несамостоятельны - не в состоянии выжить без российской помощи. О какой независимости тогда идёт речь?
- Мы находимся в режиме реформ экономики. А любые реформы требуют кредитования. Просим кредиты. Не просто так просим, а на развитие нашей экономики. Мы не можем обратиться ни к кому – только к своему традиционному партнеру, союзнику и гаранту Российской Федерации. В чём проблема? Или вы знаете, как экономика работает по-другому?
- Четверть века достаточно большой срок для реформирования
- Если бы 25 лет мы жили в ровной плоскости, как на листе бумаги без всех этих кризисов мирового характера, которые касаются и нас, не говоря уже о нашем индивидуальном положении без границ с РФ, то может быть, этого бы и не было. Конечно, мы ущемлены. А это должно стабилизироваться помощью. Любое государство кредитуется – это нормальная форма экономического развития.
- Какая сегодня численность населения Приднестровья?
- 500 тыс. человек.
- А я слышал оценку по данным производства хлебозаводов: население сократилось до 300 тыс. человек – люди уезжают.
- Раньше иностранные шпионы в СССР дислоцировались возле спиртзаводов. Спирт использовался в военной промышленности: по его выработке они судили о гонке вооружений. Здесь, примерно, такая же схема. Есть статистика: за 9 месяцев текущего года количество вновь прописанных в ПМР 2600, а выписанных - 2072 человека: население прирастает. А зарегистрированных на 3 года в ПМР – 25 тыс. человек. Эти те, кто приехал сюда жить и хотят остаться.
- Кто эти люди?
- Это граждане Молдовы, Украины, России, иных государств. Разных возрастов и профессий. У каждого свои причины. Есть элемент родственных связей. Элемент стабильности: нет войны. Страшно звучит, но в XXI веке многие бегут от войны. Работа, в том числе. Климат. Транзитом через Приднестровье за год следует 1,2-1,3 млн иностранных граждан – это тоже показатель. Граждане, проживающие в российской провинции, в случае кризиса поедут в поисках работы в Москву. А у нас помимо приднестровского у многих граждан и российский, и молдавский, и украинский паспорт. Они могут выбрать страну. Мы отслеживаем эти процессы. Запретить их жесткой рукой нельзя, да и неправильно. Нужно создать условия здесь, чтоб люди наоборот приезжали.
- Кроме обращения в ООН вы какие-то шаги сделали или собираетесь сделать для признания своего государства?
- Если б всё зависело только от нас… Это вопрос большой геополитики. Мы постоянно ведем переговорный процесс формата “5+2 ”: стороны - Приднестровье, Молдова, гаранты – Россия, Украина, посредник – ОБСЕ, наблюдатели – США и весь Евросоюз. Все вовлечены в наши процессы. Обсуждаем не политические вопросы, а касающиеся жизни простых людей: экономические, культурные, гуманитарные. То есть, мы интегрированы в мировое сообщество. Мы не изгои – у нас проживает 500 тыс. человек, и нас должны слышать.
- Вы стремитесь в Россию, а она говорит вам: “Мы вас любим, но считаем вас частью Республики Молдова”. У вас есть обида на Россию?
- На сегодняшний день ни один политик в России мне не сказал, что мы являемся частью Республики Молдова.
- Но если вас Россия не признала независимыми, значит, считает частью Молдовы
- Это лично вы так считаете. Но в России могут считать и по-другому. Понятия «обида» у политика нет. Не все просто и в РФ – ей тяжело. И санкции, и русофобия. Всему своё время. Время придёт.
- Любые слияния/разделения государств, признание независимости всегда происходило лишь в результате глобальных катаклизмов: войн, революций. Вы тоже ждете такого катаклизма?
- Не жду. Меня уже спрашивали, не обидно ли мне, что Абхазия и Южная Осетия признаны Россией, а ваше государство – нет. Честно, рад их независимости. Но это был катаклизм, пролилась кровь людей (война 2008 года – КП). А мы надеемся на признание нашей независимости путем гармоничного развития и диалога.
- После национальных конфликтов многие народы не прощают друг другу кровь. Здесь это имеет место?
- Между Молдовой и Приднестровьем не было национального конфликта. Хотя, в принципе, всё начиналось с титульного национализма в Молдове с 1989 года. У нас 50% защитников Приднестровья молдаване по национальности. А на стороне Молдовы воевали, в том числе, и русские, и украинцы. Здесь был конфликт не столько территориальный, сколько между желанием жить в западном или восточном мире. Ведь тогда Молдова выбрала вектор на Румынию - на Запад. А мы – на Восток. Вот столкновение двух векторов, Запада и Востока привели к конфликту. А кто исключает этот конфликт сегодня, когда Молдова всё равно выбирает западный путь развития, а Приднестровье ориентировано на Россию?
- Как отношения России с Украиной отразились на вашем экспорте – ведь грузы идут через Украину?
- Сегодня Приднестровье экспортирует продукцию в 70 стран. 35% экспорта идёт в Евросоюз, 12% - Украина, 12% - Россия. Остальное в Молдову, США и т.д. Отношения между Россией и Украиной накладывают свой отпечаток. Но и сегодня экспорт в Россию через Украину идёт без проблем.
- В Кишиневе говорят, что качество коньяка КВИНТ сильно упало – закончились старые закладки спиртов.
- Ну, это недобросовестная конкуренция (смеется). Еще 15 лет назад КВИНТ приобретал виноматериалы за пределами Приднестровья - в Молдове. Благодаря приватизации, инвестициям в этот завод около $120 млн, обновилась производственная база. В Приднестровье посадили около 2 тыс. га виноградников вино-коньячных сортов. Реальная выдержка коньячных спиртов КВИНТ не ниже указанной на этикетке. Написано «50 лет» - значит ни годом меньше. Во многих странах СНГ в лихие 1990-е весь коньячный спирт был продан оптом в бочках. А мы свою сырьевую базу сохранили. И делали новые закладки. КВИНТ отвечает полностью за содержимое, а я как президент могу это подтвердить. Приднестровье – это показатель, как можно выживать в сложных условиях. Наша текстильная фабрика Тиротекс – предприятие полного цикла, от хлопка до готовой продукции. Почти всё экспортирует в Европу. Инвестиции в него составили порядка $150 млн. Тиротекс остается самым крупным текстильным предприятием в СНГ и одним из крупнейших в Европе. Оборудование там, в основном, японское. Инвестиции и внутренние, и иностранные. Самое важное для инвестора – гарантии сохранения собственности. И мы это готовы предоставить.
- Как вы это гарантируете, если Молдова считает КВИНТ и Тиротекс молдавскими государственными предприятиями?
- Согласно конституции Молдовы и Приднестровья не существует. Так что ж теперь сделаешь? Ничего страшного. Мы в этих условиях уже 27 лет и ничего. Предприятия развиваются, государство идёт в ногу со временем.
ЧАСТЬ 4
Неликвидный осколок
От Кишинева на север ведет отличная трасса. По словам моего водителя, построена всего лет 5 назад. Из билбордов со звездно-полосатыми символами следует, что дорога безвозмездно построена на американские деньги по программе Millenium. Проект реализован иностранными компаниями – местным деньги не доверили, дабы не разворовали. Благодаря трассе ожил бизнес в соседних районах. На иностранные гранты строятся промышленные холодильники для хранения овощей-фруктов. Евросоюз и США дают деньги на реформы, строительства инфраструктуры, развитие бизнеса, образование.
Россия прямой помощи не оказывает. А её дружба проявляется в разрешении, а обиды - в запрещении продавать на своём рынке сельхозпродукцию. «У нас каждая бабушка знает, что такое программа Евросоюза SARD по развитию сельского хозяйства. А РФ не сделала ничего, чтоб нас, я имею ввиду Молдову в целом, приблизить, сделать более лояльными. Гагаузия, понятно, в дружбе с Россией. Но и это не вечно», - рассказывает мне зам. башкана Гагаузии Вадим Чебан.
Но главное в отношениях России и Молдавии отнюдь не торговля вином с яблоками. На кукурузном поле человек в рукавицах закидывает последние початки в запряженную телегу. «Всё, сезон закончился – теперь меня ждёт автосервис в Краснодарском крае», - говорит он и тянет вперед лошадь. Средняя з/п в Молдове меньше $300. Из, примерно, 3 млн граждан, на заработках за границей около 800 тыс. человек. Половина работает в России. Вторая по популярности страна – Израиль, третья – Италия. Объяснение простое: в России и Израиле можно говорить по-русски, а итальянский язык весьма близок молдавскому. Гастарбайтеры переводят в Молдову около $2 млрд ежегодно – это основной источник денег в стране, в десять раз превышающий всю иностранную помощь вместе взятую.
«Мы здесь живем в точке пересечения геополитических интересов, на линии фронта между Россией и США», - это мантрой в Молдове себя тешит каждый таксист. На этом воображаемом фронте половина граждан за Россию, половина за Европу. Реально же Молдавия мало интересует великие державы. По мнению Виктора Чобану их вялые реакции связаны лишь с театральной постановкой молдавских политиков. Причем, главный зритель тут США. «”Прозападное” крыло пытается ещё раз втюхать вашингтонскому обкому осетрину второй свежести – спасение Молдовы от русских танков, а “пророссийское” своей активностью ему в этом подыгрывает, мол, смотрите, какие мы будем страшные, если придём к власти, - объясняет Виктор Чобану. – Эта игра устраивает всех молдавских политиков – на ней они и зарабатывают. Одни распиливают западные деньги, другие составляют списки компаний-экспортеров в Россию – с них и кормятся». Непризнанное Приднестровье с российской военной базой тоже весьма удачно встроено в эту всех устраивающую постановку. «Вступление Молдовы в Евросоюз – пустой треп, - замечает Чобану. – Средний ВВП на душу населения в Европе – $32 тыс., в Молдове – $1,9 тыс. При такой разнице вступление невозможно. И догнать мы их не сможем, даже если будем расти на 10% в год». Присоединение к Таможенному союзу, в случае прихода к власти социалистов, тоже расплывчато – какое там единое таможенное пространство, когда между Молдовой и Россией лежит Украина.
На мой взгляд, раздел мировоззрений внутри Молдовы проходит не между “румынами” и “русскими”, а поколениями. За Россию или Запад ратуют люди старше 40 лет, они руководствуются чем-то, вынесенным из своего пионерского детства в ныне рухнувшей империи. И голосуют на выборах они не «за», а всегда «против»: надоели коммунисты – выбрали демократов, обманули ожидания демократы – выбрали президента социалиста. Политики этого поколения никак не договорившись о национальной идее, общем пути, просто приторговывают осколком империи.
Представительство ООН в Кишиневе охраняет мальчик-карабинер, 18-летний призывник. По-русски говорит сносно. Узнав, что я из Москвы, полюбопытствовал: «Люди говорят, у вас на Красной площади вроде бы лежат трупы Ленина и Сталина». Сначала я опешил, а потом вспомнил: ушла эпоха. Молодежь другая: в школах учится на румынском языке, изучает иную историю. А, главное, совершенно непредвзято сравнивает возможности, предлагаемые лично им на Западе и Востоке.
Персона нон-грата?
При вылете из Кишинева пограничник в окошечке пробил меня по какой-то базе и, попросив подождать, куда-то ушёл с моим паспортом. «Если через час не проявлюсь, вызывай российского консула», - позвонил я коллеге. Было воскресенье, и я явственно представил, как будет чертыхаться оторванный от семьи или рыбалки дипломат. Ко мне снова пришёл офицер СИБ, в этот раз другой. Пригласил в дежурку, где минут двадцать расспрашивал о моих писательских достижениях, знакомых в Кишинёве, впечатлениях от Молдовы в целом, и винных подвалах в частности. Поинтересовался, как я съездил в Приднестровье. Потом отдал мне паспорт и пригласил приезжать снова. Казалось бы, всё позади – я встал в очередь к рамке перед зоной вылета.
- Пожалуйста, дайте ваш паспорт, - раздвигая толпу с баулами, ко мне снова пробрался тот самый офицер, - вам, кажется, забыли поставить штампик о выезде.
- Спасибо, я проверил – штампик на месте
-Ммм… Там вопросы к вашему багажу. Вы что-то запрещенное везете?
Мы снова вернулись к дежурке. Офицер с моим паспортом ушёл.
- Держи консула на низком старте, - снова позвонил я коллеге, - как бы мне чего в чемодан не подбросили.
Через несколько минут вернулся офицер с моим чемоданом:
- Рентген показал, что у вас там что-то странное.
- Не сомневаюсь, - ответил я и, расстегнув молнию, откинул верх.
Взору офицера предстали два веника, лично связанных писателем-деревенщиком Придорожным и батарея коньячных бутылок.
- Закройте…, - едва выдохнул офицер
На полноценный досмотр это не походило: если б что-то реально искали, вызвали б понятых, снимали на камеру. Явно, просто повод продолжить общение.
- А ведь вы нас обманули, - заявил сотрудник спецслужбы, - вы тут занимались журналистской деятельностью. Зачем скрыли, что журналист?
- Ну, это вам кажется, что я журналист. На самом деле я – “завтрак журналиста”. Того, кто мой текст потом кромсать будет.
Офицер недоуменно поморщился.
- С кем вы встречались в Тирасполе?
Скрывать дальше смысла не было.
- С президентом непризнанной ПМР Вадимом Красносельским. А еще я здесь в Кишиневе встречался с президентом вашей страны Додоном. С вашим главным, Плахотнюком познакомиться не удалось, но взял интервью у человека из его команды - вице-премьера Калмык. А еще с унионистом Павличенко. Ну, как, похож я с таким политическим спектром на пропагандиста?
Офицер молча отдал мне паспорт.
ИНТЕРВЬЮ
«Ни одной серьезной программы России по поддержке русскоязычных»
О том, почему Молдова предпочла России Евросоюз, спецкорру «Комсомольской правды» Алексею Боярскому рассказал вице-премьер правительства, министр экономики Республики Молдова Октавиан Калмык
- В 2014 году Молдова подписала торговое соглашение с Евросоюзом. Что изменилось за три года?
- Доля торговых отношений с Россией до 2014 года была 35%, а сейчас - 12%. Это самый низкий уровень за всю историю. С 2014 года идет переориентация экспортных потоков с рынков СНГ на рынок ЕС: доля экспорта в страны ЕС была 45-48%, а с прошлого года уже 65%. Уменьшение потоков в РФ за счет эмбарго, таможенных пошлин, которые применяют к нашим товарам. Вторая проблема – списки компаний, которые имеют право поставлять плодоовощную и алкогольную продукцию на российский рынок. Нам непонятно по каким критериям идет выбор (Россией – КП) этих компаний. В списках основная часть не производители, а посредники. Мы считаем, что основной критерий – политический. Часть этих компаний из Приднестровья, Гагаузии. Есть компании с многолетней историей, как, например, производители алкоголя, хорошо известные и в СНГ, и в Европе, свободно экспортирующие в ЕС, но не имеющие право экспортировать в Таможенный союз, потому, что есть какие-то списки. Это никто не может объяснить.
- Получается, торговля идёт, но просто через посредников из списков?
- Есть и такой феномен, но он не касается вина – алкоголь посредники без лицензии экспортировать не могут. Другой феномен: экспорт алкогольной продукции наливом в Белоруссию. А там делают купажирование или бутилирование: в продажу в страны ТС идёт как белорусское вино.
- А какие вина Молдовы сегодня официально поставляются в Россию?
- Официально мы вино в Россию, фактически, не экспортируем. Разве что небольшие партии. В ценовом выражении 15% нашего алкоголя уходит в Белоруссию. Но основные поставки бутилированного вина идут в ЕС – около 40%. Ежегодно на 40-60% растет экспорт алкоголя в Китай.
- На Севере Молдовы фермеры утверждают, что яблоки поставляют только в Россию.
- Яблоки в нашем экспорте меньше 1%. Треть экспорта - легкая промышленность, 28% - переработка автопрома, 25% - сельское хозяйство, включая алкоголь. Яблоки – единственный продукт, сохранивший основную долю экспорта в РФ.
- За газ вы платите России без скидок?
- Цена такая же, как для стран ЕС, без скидок.
- Получается, от России вы уже не зависите.
- Когда заканчивается аграрный сезон, наши граждане выезжают на заработки. Переводы от гастарбайтеров только через финансовые учреждения - около $1,8 млрд в год. Половина этих денег приходит из РФ. От 300 до 450 тыс. наших граждан находятся в России.
- Вы постепенно открываете свой рынок для товаров из ЕС. Не боитесь, что ваших производителей съедят?
- Доля импорта из ЕС до подписания торгового соглашения была 49%, в этом году 48% - рисков нет. Засилье импорта из ЕС в магазинах - иллюзия. Риски, скорее, со стороны Украины – после падения гривны оттуда хлынул поток дешевых товаров.
- Если будет достигнута договоренность о присоединении Приднестровья, Молдова в состоянии его оплатить?
- Одна – нет. Экономически мы эту реинтеграцию не осилим. По некоторым расчетам, она обойдется до $50 млрд.
- Вы смотрите на две сложившиеся системы рядом с вами на Западе и Востоке. И выбираете...
- Более эффективную. Модель с Востока не подходит для Молдовы исходя из нашей структуры экономики. И мы выбрали европейскую модель.
- И это явилось причиной разлома отношений с Россией?
- Ну, я бы не сказал. Там совокупность проблем. Смотрите, у нас 40-45%, а раньше было еще больше, русскоязычных. За 25 лет не было ни одной серьезной программы России по поддержке этих людей. В экономическом, социальном, гуманитарном, культурном плане. В любом плане. Наоборот, этим людям продают природный газ по рыночным ценам. А Румыния, Евросоюз вложили сотни миллионов долларов в подобные программы. При этом, не делая разницы для Приднестровья или Гагаузии.
- Вы хотите сказать, что пока Россия занималась своими проблемами…
- …Кто-то эту нишу занял
(моя статья, опубликована в урезанном виде в KP.ru)
В качестве послесловия
Было обидно, что меня не впустят больше в Молдову. Мне там нравится. Вино, плацинда. Да просто душевно. "Ты когда у нас был в прошлый раз? - стросил молдавский коллега. - В 2014 году? Раз в три года получается. Ну, когда снова через три года приедешь, тех, кто тебя не пускает, уже не будет". И он оказался прав - Владимир Плахотнюк и его команда больше не у власти. Сам же он покинул Молдову.
Читать ещё: Безграничная Абхазия: репортаж из республики, независимость которой Россия признала
И ещё: Таджикский вопрос: как живут гастарбайтеры на родине
#Молдавия #приднестровье #евросоюз #история #ссср #кишинёв #тирасполь #интересные места #вино #туризм