Анна Шенлебен родилась в Нюрнберге, Германия, в 1760 году. В возрасте 4-х лет она лишилась родителей и проживала то в одной приемной семье, то в другой. Когда девочке исполнилось 10 лет, ее усыновил купец из Нюрнберга и постарался дать ей все, что мог. Анну обучили не только домашнему хозяйству, но также чтению и письму, что не было типично для того времени. Казалось, жизнь Анны наладилась. Но когда ей исполнилось 15 лет, купец захотел выдать приемную дочь замуж за мужчину в два раза старше нее. Она долго сопротивлялась, но к 1778 году все же сдалась и стала супругой унтер-офицера по фамилии Цванцигер.
К сожалению для Анны, в ее браке не было не только любви, но и партнерских отношений. Муж оказался пьяницей, пропадал неделями, растрачивая свои заработки на выпивку. Ходили слухи, что ей приходилось торговать своим телом, чтобы купить еды. Вскоре супруг скончался, оставив Анну без гроша в кармане.
Анна мечтала о такой семье, в которой царила бы любовь, забота и взаимопонимание. В начале 1808 года она начала искать работу экономкой, полагая, что став домашней прислугой получит шанс подыскать себе подходящего мужа.
Первый работодатель Анны, судья по имени Вольфганг Глейзер, был состоятельным и привлекательным мужчиной среднего возраста. Правда, у него имелась жена... Но это не отпугнуло Анну, тем более, что в настоящее время супруги пребывали в ссоре. Она разработала план, как избавиться от миссис Глейзер раз и навсегда. Экономка стала добавлять в чай хозяйки мышьяк. Той становилось все хуже, ее мучила рвота и диарея. В конце-концов несчастная отправилась на тот свет.
Отравительница была уверена, что теперь, когда жены не стало, судья Глейзер влюбится в нее по уши. Шли недели, месяцы... а мистер Глейзер не проявлял никакого интереса к Анне. В гневе Анна попыталась отравить своего работодателя и нескольких его гостей, пришедших на обед. К счастью, она использовала недостаточное количество мышьяка, и все выжили. Вскоре после этого Анна Цванцигер уволилась.
Ее новой целью стал судья Громанн. Он был не столь привлекателен, как Глейзер, но все же вполне подходил на роль мужа. Узы брака Громанна не связывали, но он ухаживал за нравившейся ему девушкой. Анна не теряла надежды. Однако судья объявил о помолвке, тогда Цванцигер всыпала в его суп щедрую порцию мышьяка. Свадьба не состоялась, так как жених покинул этот мир.
Судья Гебхард, следующий работодатель Анны, состоял в браке, но его жена была тяжело больна. Известным способом новая экономка усугубила течение болезни, отправив миссис Гебхард в могилу через несколько недель. Но на достигнутом не остановилась: она отравила нескольких слуг, с которыми у нее сложились неприязненные отношения, а также пятимесячного младенца Гебхарда.
Неизвестно, получилось бы у Анны заполучить судью Гебхарда в качестве супруга, но в ее планы вмешалась одна из горничных. Она увидела, как Анна подсыпает в сахар какой-то порошок. Девушка поделилась своими наблюдениями с другими работниками. Они вместе отправились к хозяину и убедили его проверить еду в доме. Анна тоже почувствовала неладное и спешно уволилась, оставив после себя емкости с сахаром и солью, разбавленные мышьяком.
Возможно, если бы отравительница затаилась, то смогла бы избежать наказания. Но она, выждав некоторое время, стала писать судье Гебхарду письма, в которых приносила соболезнования по поводу кончины ребенка. Также она извинялась за столь поспешное увольнение и выражала желание вновь вернуться на работу. По этим письмам ее и вычислила полиция.
В доме Анны произвели обыск и нашли два пакетика с мышьяком. Тело жены судьи Глейзера было эксгумировано. В ее организме тоже обнаружили следы мышьяка. 18 октября 1809 года Анну Цванцигер арестовали. В течение шести месяцев, проведенных в тюремной камере, заключенная молчала, прежде чем, наконец, призналась в своих преступлениях. Она сказала: "Да, я сделала это и продолжала бы делать снова и снова, если бы у меня был шанс". Также Анна называла мышьяк "своим самым верным другом".
Анну Цванцигер приговорили к обезглавливанию. 17 сентября 1811 года, перед казнью, она заявила: "Возможно, для общества лучше, что меня не станет, так как я не смогла бы отказаться от дальнейшего отравления людей".