Часть 3.
Не смотри, как аисты улетают; а смотри, как возвращаются!
(народная поговорка)
Я присел на краю гнезда и начал размышлять:
- Время к вечеру, телефона с собой нет, да и кому звонить?
- Кричать о помощи? – не докричишься, рядом ни одной живой души.
- Век здесь не просидишь; аисты улетели, и даже лягушки никто не принесёт! - Единственный выход – это прыгать, но внизу упавшая лестница?!
- Прыжок с такой высоты, это неминуемая травма, и неизвестно какой тяжести?!
- Смогу ли я с полученной травмой доползти или добраться до людей?!
Эти мысли, выступая холодным потом на спине, пролетали в моём сознании. Какая неведомая сила загнала меня сюда? Я сам, как крыса из сказки Сельмы Лагерлёф, под музыку чудесной дудочки уготовил себе эти проблемы.
Безвыходных ситуаций не бывает, нужно только спокойно, логически всё обдумать:
- Основание башни – это наклонная насыпь.
- Если вектор моего прыжка будет максимально параллелен этой плоскости, то это поможет смягчить удар о землю.
- Дальше – высоту можно сократить точно также повиснув на руках, как я влезал сюда. Только прыгать нужно из положения – спиной к башне.
- Теперь – упавшая лестница внизу, под ногами.
Я посмотрел вниз. Один край лестницы располагался точно подо мной, длинная её часть уходила в сторону от башни. Если я смогу оттолкнуться и направить свой прыжок несколько в сторону, то вероятно приземлюсь, не задев лестницу?! Иными словами – мне предстоит всё проделать в обратной последовательности, только без лестницы и с корректировкой «полёта».
Я сделал снимок - селфи на память, пока руки и ноги у меня целы и назвал его – «за мгновение до прыжка»!
Раскачиваясь на нижней перекладине лестницы, я почему-то вспомнил Голливудского актёра Джеки Чана. Для него, аналогичный прыжок, не составил бы ни какого труда. Он вообще соскользнул бы по спирали, используя скользкие, металлические стенки водонапорной башни. Но я не Джеки, а скорее Чан, и вот я лечу вниз и в сторону как запланировал. Правая нога и рука вообще ничего не почувствовали. Пятка левой ноги ощутила скользящий удар, но терпимый. Левая же рука жёстко ударилась запястьем о землю. Я вскочил на ноги. Всё вроде цело, открытых переломов нет. Тупая боль в левой руке и лёгкий хруст при повороте запястья. Кости руки внешне целы, а это главное. Я взвалил упавшую лестницу на правое плечо и пошёл на свой участок. С запястьем всё же, что-то не то, и я решаю, плотно зафиксировав его куском шторы, ехать в город, в травмопункт.
Пятнадцать километров на Уазе я проехал без проблем. У кабинета врача уже сидит, такой же, как я горемыка, только с ногой. Нас обоих направляют делать снимки травмированных конечностей. С мокрыми ещё фото, опять возвращаемся к врачу. Вердикт – перелом основания лучевидной кости; но так, как сегодня пятница, приехать к хирургу назначают на понедельник и накладывают гипс.
Выйдя из поликлиники, я словно очнулся от наваждения. Всё происшедшее со мной в этот день казалось полудиким кошмаром. Как я, вполне благоразумный и трезво мыслящий человек, мог пойти на такую, по сути, глупую авантюру, рискуя собственным здоровьем, а возможно и жизнью?!!!
Ясного ответа у меня не было.
Через два дня хирург наложил вето на мою жизнедеятельность левой рукой до восьмого сентября. Вот счастье привалило, как говориться: - «не было ни гроша, да вдруг алтын»! Работам на стройке капец, и это в самом начале моего приезда, когда ещё совсем – совсем ничего не сделано! Жена по телефону успокоила: - значит так богу угодно, чтобы ты месячишко отдохнул; грибы, ягоды пособирай, на рыбалку сходи. И тут я вспомнил разговор с Никанорой, которая так ловко перевела тему разговора со стройки на лесные промыслы. Нет, это всё стечение обстоятельств и моя собственная глупость – трезво рассудил я.
После обеда, в понедельник, возле меня, как из-под земли появилась Никанора. Не обмолвившись даже словом о моей, закованной в гипс руке, она проинформировала меня, что в ближайшие три дня будет стоять сухая солнечная погода; а это значит, что никаких препятствий для поездки за брусникой у нас нет. Я очень люблю лес, тем более наши Псковские сосновые боры с белыми и зелёными мхами, изобилующие в это время года
всеми мыслимыми и не мыслимыми лесными сокровищами. И я назначил выезд на завтра, на девять часов утра. Почему не на пять или шесть? Но это же не рыбацкая зорька, а ягода должна слегка просохнуть от утренней росы.
На следующее утро, проснувшись, умывшись, как мог, одной рукой, я вышел на участок. Утро было действительно замечательное. На старом поддоне возле моего Уаза уже восседала бабка Никанора. Даже не поздоровавшись, она обратилась ко мне со словами: - не возьмёшь с собой мою соседку Ульяну в ягоды? Мы её по дороге заберём.
- Отчего же не взять, ответил я; - места в Уазе навалом, можем всей деревней поехать.
Ульяна, родом из этой деревни, приезжала только на лето, а остальное время проживала в городской квартире. Это была грузная, не высокая женщина лет пятидесяти, с добрым выражением лица. Я притормозил у её дома. Она, одетая в пригодную для леса одежду, с ведром и корзинкой, забралась на заднее сиденье. На переднем, с ястребиным выражением на лице, гнездилась Никанора.
Гладкая и утрамбованная лесовозами гравийная дорога внезапно обрывалась изрытой колёсами площадкой со сложенными штабелями заготовленного к вывозу кругляка различных древесных пород.
С этого места начинались бескрайние лесные угодья, уходящие через границу, далеко в Белоруссию. Эти места, как помнится мне из далёкого детства, назывались Песицей. Я же, про себя, называл их малой Индией, за сходство очертанием границ с данной страной. В этих местах водилось всё, что может водится в лесах средней полосы: - от зайца до волка и медведя; от кулика до красавца глухаря. Дороги в этих местах расходились веером и пересекались лесными тропами и противопожарными рвами в самых причудливых направлениях. Не опытному грибнику или ягоднику, было проще пареной репы заблудиться, особенно в пасмурную погоду. Короче, ребята, без приличного навигатора, я бы не советовал Вам соваться в эти места.
Выехав на площадку с лесозаготовками, я включил полный привод. Дорога далее в лес напоминала изрытую канавами и колдобинами, как после бомбёжки, территорию. Усугублялось всё это прошедшими накануне дождями. По правде сказать, через наши леса, в действительности проходила линия обороны в годы ВОВ. То тут, то там виднеются следы блиндажей и окопов, а отряды поисковиков продолжают находить останки героев, открывая неизвестные страницы их биографий.
Однако, при углублении в лес, дороги становились более проезжими, так как лесовозы разъезжались далее по своим маршрутам.
Выбравшись на относительно приличную дорогу, я направил свой Уаз в сторону лесного озера, где ранее приметил необозримое море спелой брусники.